Уцелевший - читать онлайн книгу. Автор: Маркус Латтрелл cтр.№ 83

Вопрос был в том, куда теперь мне идти. И вот здесь мои варианты были очень ограниченны. Я бы никогда не смог пройти долгий путь до базы в Асадабаде, и в любом случае, направиться туда было бы глупо, ведь старейшина деревни или уже дошел, или подходил к базе. И единственным ближайшим местом, где я мог укрыться, был блокпост США в Монаги, в трех километрах через крутую гору.

Не скажу, что этот план мне нравился, так же, как и парням, которым пришлось бы помогать мне на этом пути. Но по крайней мере, по нашему с Гулабом мнению, нам не оставалось ничего другого, кроме как приняться за дело и подготовиться к атаке талибов, а я очень не хотел подвергать этому местных жителей. Особенно детей.

Мы решили, что я должен буду пойти с ним и двумя другими парнями через гору к деревне Монаги, название которой хоть и звучит по-ирландски, но она исключительно пуштунская и сотрудничает с военными силами США. План был подождать немного до темноты, потом прокрасться до высоких пастбищ где-то около одиннадцати часов вечера и украдкой прошмыгнуть мимо носа у спящих часовых «Талибана».

Я мог лишь надеяться, что моя левая нога переживет это путешествие. Хоть я и похудел уже на целую тонну, но все еще был слишком крупным, чтобы меня тащили на себе хрупкие афганские ребята, большинство из которых были ростом не выше метра семидесяти и весили по 50 килограммов – одни кожа да кости. Но Гулаба, казалось, это не слишком беспокоило, и мы решили ждать до темноты, до одиннадцати часов, чтобы совершить побег.

Довольно резко опустилась ночь, как всегда бывает здесь, на вершинах, когда солнце окончательно опускается за них. Мы не зажигали фонарей, чтобы не обращать на себя внимание талибов. Мы просто сидели в темноте, попивая чай и ожидая правильного момента, чтобы уйти.

Внезапно прямо из небесной синевы прозвучал оглушающий гром. И тут же пошел сильный, хлесткий дождь, стекающий прямо по крутым склонам. Это был такой дождь, который обычно называют циклонным, когда показывают по погодному каналу.

Он обрушился на деревню Сабрэй. Все окна и двери тут же наглухо были закрыты, чтобы в дома не проник муссонный дождь, пришедший с юго-запада. Никто бы не сунулся из дому в такую погоду, потому что ветер и дождь просто смыли бы любого с горы.

Снаружи широкие потоки водопадами текли вниз по крутой тропе через деревню. Казалось, что деревня стояла посреди реки, и вода неслась мимо передней двери нашего дома. Такую местность, конечно, не затопит, потому что склон здесь слишком крутой, чтобы удержать воду. Но намочить почву здесь может очень сильно.

У нашего дома была крепкая каменно-глиняная крыша, по которой громко стучали капли, но я все думал, как люди спасались в домах ниже. В деревне все было общее, включая приготовление пищи, так что, я полагаю, все просто столпились в целых домах, подальше от дождя.

Высоко над нами вершины гор были освещены ударами раздвоенных молний цвета голубого льда – ярких электрических разрядов в ночном небе. Гром прокатился по всему Гиндукушу. Мы с Гулабом уселись у толстой каменной стены в дальней стороне комнаты, потому что наш дом, вне всяких сомнений, был ниже уровня воды. Но дождь не просачивался через щели в камнях и глине. Наш закуток был сухим, но мы все еще были оглушены и ослеплены тем злодейством природы, которое разворачивалось снаружи.

Шторм такой силы может быть невероятно пугающим, но когда он продолжается так долго, начинаешь привыкать к его ярости. Каждый раз, когда я выглядывал из окна, мелькала молния, разрывая небо над самыми высокими пиками. Но изредка она освещала небо позади ближайшей цепи холмов, и это был самый жуткий вид, какой только можно представить в мире, словно злобная ведьма Гиндукуш сейчас взлетит в эти небеса на своей метле.

Молния спереди, яркая и грозная, – дело одно. Но такие же молнии, спрятанные от взора, придают небесам странную электрическую голубизну и делают пейзаж неземным, очерчивая огромные черные вершины, застывшие на фоне вселенной. Это была грозная картина для воина, привыкшего к плоским техасским равнинам.

Понемногу я начал к этому привыкать и, наконец, глубоко уснул, растянувшись на полу. Наше время отправления, назначенное на 23.00, уже давно прошло, а дождь все еще бушевал. Наступила полночь, а вместе с ней и новая дата в календаре – третье июля, воскресенье, которое в этом году выпало на середину выходных в честь Дня независимости. Это время большого праздника в США, по крайней мере, в большей их части, кроме людей, которые находились в глубокой печали из-за пропавших в бою солдат.

Пока я пережидал бурю, настроение дома, на ранчо, как мне рассказывала мама, становилось все более угнетающим. Я числился пропавшим вот уже пять дней. У нас собралась толпа численностью почти три сотни человек. Они так и не уехали, но теперь проблема расположения становилась очень серьезной.

Вокруг участка все еще стоял полицейский кордон. К местным шерифам еще присоединились судьи, и полиция штата была очень занята, разъезжая в эскорте из полицейских машин, расположенных спереди и сзади колонны из «морских котиков» на тренировочных пробежках дважды в день.

На ежедневные молитвы приходили местные пожарные, строители, владельцы ранчо, владельцы книжных, инженеры, механики, учителя и даже два капитана чартерных рыболовных судов. Здесь были продавцы, кредитные брокеры, юристы из Хьюстона и местные адвокаты. Все они боролись с известием о моей смерти лучшим способом, который только знали.

Мама говорит, что дом был всю ночь освещен огнями автомобилей. Некоторые семьи привезли с собой жилые вагончики, и не было ни намека на то, что люди собираются уезжать. Во всяком случае, до тех пор, пока они не узнают, что я все еще жив. Как рассказывала моя мама, все разделились на группы: одна молилась каждый час, другая пела гимны, третья пила пиво. Местные леди, которые знали Моргана и меня с самых малых лет, не могли сдержать слез. Все они присутствовали здесь лишь по одной причине – чтобы успокоить моих родителей, если обнаружится самое худшее.

Я не так много знаю о традициях в других штатах, потому что мой опыт в Калифорнии ограничивался строго территорией базы спецвойск. Но, по моему мнению, это недельное дежурство было полностью сымпровизировано людьми Техаса, а это много о них говорит, об их сострадании, их щедрости и любви по отношению к близким, особенно проявляющееся в часы невзгод.

Мама и папа не очень уж хорошо знали всех этих людей, но никто никогда не забудет самоотверженную цель их приезда сюда. Они лишь хотели помочь, чем только могут, просто хотели быть здесь, потому что один из их людей потерялся на боевой операции, очень-очень далеко.

Во время праздников вокруг дома не слышны были взрывы хлопушек, не развевался в небе американский флаг. Я думаю, люди не были уверены, стоит ли поднимать его наполовину. Мой отец говорит, было понятно, что у людей мужество уже иссякало – ведь регулярно поступал сигнал из Коронадо: «Новостей нет». Да еще каждый день все слушали мрачные доводы СМИ, которые объявляли: «Надежда на поиски пропавшего «морского котика» угасает… Предполагается, что доклады о смерти всех четверых были точны… Техасская семья оплакивает их потерю… Морской флот все еще отказывается подтверждать сообщения о смерти офицеров SEAL…»