Осторожно, женское фэнтези! - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 134

Соседка разбудила меня в несусветную рань и погнала в ванную. После порывалась нарисовать мне «здоровый румянец» и «подчеркнуть глаза» и требовала надеть «приличное платье», словно в моем, скромном и неброском, было что-то неприличное. Когда я не позволила ничего себе подчеркивать, она махнула рукой и заявила, что лучше прийти на лекцию в компании бледной моли, чем опоздать.

Вторую порцию упреков я выслушала, когда выяснилось, что мы все-таки опоздали. До начала лекции оставалось не меньше часа, но первые ряды в большой полукруглой аудитории уже заняли разряженные, словно на премьеру в столичном театре, девицы, на фоне которых я и правда гляделась бледно, о чем мне и было сообщено дружным, прямо-таки лошадиным фырканьем. Я смутилась напоказ и воспользовалась случаем забиться на галерку. Мэг кривилась, но стоически последовала за мной.

Место я выбрала в дальнем углу верхнего ряда, откуда прекрасно просматривался быстро наполняющийся слушателями зал. Тут были не только будущие фармацевты, но, как я поняла, и студенты других специальностей, обоих полов. Парней я мысленно разделила на две категории: те, что пришли ради знаний, и те, что явились порисоваться перед девицами. Намерения девиц определить было сложнее. Кто-то пришел ради тех же парней: внепрограммные лекции, собирающие студентов разных курсов, — удобный случай произвести впечатление на красавчика, с которым пару раз столкнулась в коридоре. Кого-то действительно интересовала лекция. А кого-то — и лектор.

Когда Грин вошел, по забитой под завязку и оттого душной аудитории пробежал ветерок, поднятый хлопающими ресничками, а на лицах некоторых слушательниц проступили черты незабвенной Белинды Лемон. Да-да, восторг и немое обожание, глаза навыкате и приоткрытые рты… жаль, что не лето — муха не залетит…

Зато я определилась с классификацией прекрасной половины представленного тут студенчества: «кокетки» — те, что продолжали строить глазки парням, «заучки» — которые принялись конспектировать речь доктора уже со слова «здравствуйте», и «белинды». Было еще несколько нейтрально настроенных девушек вроде меня и с десяток таких, как Мэг, успешно сочетавших в себе признаки всех трех типов.

Сам Грин к лекции тоже подготовился. Принарядился — не так, как к обеду в посольстве, но и не в повседневном пиджачке заявился: надел длинный двубортный сюртук с высоким воротником, галстук повязал. Причесался, побрился. Наодеколонился еще, небось. Что у нас там для особых случаев? Мандарин, лайм и бергамот — свежий, чуть резковатый цитрусовый аромат с тягучим мускусно-древесным шлейфом… м-да… Но маловероятно, что народ набился в аудиторию только затем, чтобы лицезреть светило местной медицины при полном параде.

Светило небрежно бросило на кафедру тоненькую папочку, откашлялось, поправило галстук и начало говорить. Последние сомнения отпали тут же — определенно не лицезреть.

Грин не совмещал работу в лечебнице с преподавательской деятельностью, и, как выяснилось, зря. Или не зря, если думать о пациентах, которые в противном случае лишились бы внимания опытного доктора. Но читал он… Даже не читал в прямом смысле, папка так и лежала на кафедре. Он рассказывал. В его рассказе не было привычной учительской сухости и отстраненности: самые скучные факты доктор мешал с сопутствующими научным событиям курьезами, каждое прозвучавшее имя снабжал краткой биографической справкой, отчего ученые, знакомые студентам по учебникам, представали перед ними обычными людьми, такими же как они, и многие из присутствующих, наверное, уже поставили себя мысленно в один ряд с изобретателями вакцин и чудодейственных лекарств. Чем дольше Грин говорил, тем реже и тише шушукались на рядах, парни все меньше уделяли внимания сидевшим рядом красавицам, красавицы почти не смотрели на парней, и даже на лицах тех, кого я окрестила «белиндами», появилась искренняя заинтересованность. Конечно, если не конспектировать, как это делали «заучки», рассказ, каким бы интересным он ни был, со временем забудется, но я, хоть и взяла с собой тетрадь, даже не открыла ее.

С самого начала лекции Грин приглашал присутствующих к диалогу, но, пока никто не решался, сам задавал себе вопросы и сам же отвечал на них. Естественно, что рано или поздно кто-то из студентов отважился бы подать голос.

— Простите… э-э… доктор… э-э…

Молодой человек, долговязый и нескладный, привстал на третьем ряду. Доктор ответил на первый вопрос, и понеслось.

Некоторые умники желали блеснуть познаниями и отчего-то считали, что лучше всего это получится, если уличить лектора в недостаточной осведомленности. Это они, конечно, зря. Девицы, похихикивая, пытались смутить Грина «неудобными» вопросами. Тоже зря. Со стороны их потуги выглядели примерно так: «Скажите, доктор, я дура?» — «Ну, если вы настаиваете…» Но подобных выступлений было не так уж много, и вопросы задавались в основном по теме. О редких растениях, о возможности производства каких-то препаратов в домашних условиях, о целесообразности затрат на изготовление заряженных заклинаниями снадобий при существовании аналогов в немагической фармацевтике…

Вдруг хихикающие девицы разом притихли, а за ними и вся аудитория, и во втором ряду поднялось с места белокурое ангелоподобное создание. Начала красавица настолько издалека, что и провидец не догадался бы, куда она в итоге свернет. Древняя рецептура, утраченные знания, проблемы законности и морали… В общем, ангелочка интересовали привороты.

— Это моя десятая, юбилейная лекция для студентов вашего направления, — тоже издалека начал Грин. — И ни одна наша встреча не обходилась без того, чтобы кто-нибудь не поднял тему изготовления и применения препаратов воздействия или, как их называют в обиходе, приворотных зелий. Обычно я ограничиваюсь напоминанием о том, что закон запрещает использование подобных средств, кроме случаев, когда препараты применяются в слабой концентрации и с согласия лица, являющегося объектом воздействия.

Несколько десятков разочарованных вздохов слились в один.

— Как правило, я даже теоретическую сторону вопроса не берусь освещать, — продолжил Грин, — поскольку не занимался целенаправленно его изучением. Но недавно мне в руки попали материалы любопытного исследования. Мой знакомый по заказу некоего научного общества взялся изготовить и протестировать препарат, вызывающий направленное влечение. И я бы был разочарован, если бы в этот раз никто не спросил бы о приворотах, потому что, — он взял с кафедры папку, о которой не вспоминал с начала лекции, — запись того эксперимента у меня с собой.

Студенты оживились.

Я зависла на обдумывании слов «по заказу некоего научного общества». На правду это походило больше, чем «от нечего делать страдал ерундой».

Доктор тем временем успел рассказать, что его «знакомый» провел первые опыты на мышах, и зачитал какие-то выкладки, но аудитория жаждала бурных страстей, и он перешел к описанию испытания чудодейственного препарата на людях.

— Что мы знаем о препаратах воздействия? — спросил Грин у слушателей и тут же сам дал ответ: — Если не говорить о полностью магических средствах, подобные снадобья делятся на два типа. Первые стимулируют определенную реакцию объекта, непосредственно получившего дозу препарата. Как это было сделано — в виде питья, инъекций, ингаляций, всосалось в кровь через кожу или слизистые, — значения не имеет. Реакция на приворот в этом случае проявляется в виде повышенного физического и, в идеале, эмоционального влечения к тому, кого заранее обозначают координирующим плетением. Если этого не сделать, объектом страсти становится первый встречный, что приводит к непредсказуемым осложнениям. Препараты второго типа направлены на то, чтобы сделать одного человека более привлекательным для другого. В этом случае снадобье принимает не тот, на кого желают оказать воздействие, а тот, кто это воздействие оказывает. Приворот меняет его тембр голоса или запах тела, что привлекает особей противоположного пола. Мой знакомый тестировал как раз средство второго типа…