Диетлэнд - читать онлайн книгу. Автор: Сарей Уокер cтр.№ 57

– Почему Марло показывает так много Стеллы? – выдохнула я. Я глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь подавить подступившую к горлу тошноту.

– Марло не контролирует то, что воспроизводится на экранах. Все видео – трансляция с сайта Porn Hub U.S.A. Прямо сейчас бесчисленное множество мужчин и парней со спущенными штанами по всему миру мастурбируют на мертвую женщину, – сказала Сана. – Живи мы в другую эпоху, какой-нибудь менестрель написал бы об этом душещипательную балладу.

Сана с ее смуглой кожей и обожженным лицом, стоящая в центре странной комнаты, совсем не сочеталась с этим мрачным местом и белыми телами, совокупляющимися вокруг нее. Ее присутствие здесь наполняло подземное убежище совсем другой энергией. Она была болтливой, дружелюбной и казалась слишком живой для этого подземного мира. Я бы предпочла познакомиться с ней в мире наверху.

– Ты часто сюда приходишь? – спросила я ее.

– Когда мне это нужно. Все женщины из «Дома Каллиопы» время от времени спускаются сюда.

Стонущая и извивающаяся Стелла Крестт на экране напомнила мне о «Дженнифер», а «Дженнифер», в свою очередь, о Лите, о которой я, впрочем, думала слишком часто в последнее время. Была ли Лита когда-нибудь в комнате Марло?

– Нет, – ответила Сана, когда я спросила ее. – Доступ в эту комнату строго контролируется. Марло никогда не встречалась с Литой. А Марло никого сюда не пускает, пока сначала не оценит их и не будет уверена, что они справятся. Однажды она совершила ошибку, но, думаю, она была права насчет тебя.

– Ты это о чем?

– Она сказала, ты сильная. Сказала, что по натуре ты та, кто всегда выживает.

Было сложно понять, как такие слова можно применить ко мне.

– Я никогда не думала о себе так, – растерянно пробормотала я.

– Не так-то просто жить в таком теле, правда? Особенно в этой культуре с кучей неприятных, полных злобы и ненависти, мыслящих по шаблону, зазомбированных людей. Не думаю, что тебе когда-нибудь было легко. Но любой, кто может пережить все это, – сильный.

Я отвернулась от Саны и экранов и уставилась на мгновение в противоположную сторону – в зияющую пасть коридора, в спасительную темноту. Я всегда считала, что не живу, а просто существую, но Марло назвала меня сильной. Лита, Верена, Марло… С тех пор как я встретила их, я начала смотреть на мир новыми глазами.

Еще один день прошел, еще одна ночь, или, по крайней мере, мне так казалось. Я жила так, как подсказывал мой организм – спала, когда уставала, пила, когда хотела пить, лишь изредка чувствовала голод. Так как я ничего не ела, организм слабел от недостатка питательных веществ; все труднее было каждый раз поднимать себя с кровати и плестись в ванную. Без зеркала я не могла видеть себя, но знала, что волосы мои стали жесткими и местами спутались. У меня было только самое необходимое – зубная паста, мыло, расческа. Здесь не было ни дезодоранта, ни фена, ни бритвы, ни пинцета, ни какой-либо косметики. Я провела языком по верхней губе и почувствовала над ней маленькие колючие волоски. Я медленно возвращалась к естественному облику.

Большую часть времени я делала записи в блокноте Литы, который теперь стал моим. Я постоянно проигрывала в голове события, которые со мной произошли, когда я начала следовать «Новой программе баптисток»: врач и его черный маркер, мужчина на станции метро, свидания вслепую, кошмар после приема «Отуркенрижа». Я чувствовала себя униженной, меня поглощали грусть и уныние и еще кое-что, название чему я пока не могла подобрать.

Когда пришла Верена, она застала меня в спальне, делающей записи в блокноте.

– Готова поговорить? – спросила она, присаживаясь на стул.

Я была готова. Верена спросила, прочла ли я «журнал» Литы; я сказала, что да. «Кажется, будто Луиза Б. всегда в пути на нескончаемые похороны». Некоторые строчки я не забуду никогда.

– Что видела Лита, когда смотрела на тебя? – спросила Верена.

– Несчастную женщину.

– Я тоже это вижу. Ты несешь в себе столько боли и страданий, Плам. Сможешь ли ты когда-нибудь отпустить эту боль? Можешь себе это представить?

– Боль невозможно отпустить. Это не воздушный шарик!

– Хорошо, но представь на минуту, что это так. Ты вкладываешь всю свою боль в шар и отпускаешь его. И она уплывает в небо. Как ты себя чувствуешь после этого?

Если я отпущу свою боль, во мне останется лишь черная дыра, которая поглотит меня без остатка. Это я была бы воздушным шариком, парящим в небесах, а не наоборот. Ничто больше бы не тянуло меня вниз, ничто не привязывало бы меня к земле. Моя боль была моей гравитацией.

– Без боли я больше не буду собой.

– Да, боль занимает много места. Но что, если заполнить дыру внутри чем-нибудь другим. Любовью, например? В нашу первую беседу ты сказала, что хочешь быть любимой.

– Не могу представить, чтобы кто-то полюбил меня с такой-то внешностью.

– Просто потому, что ты никогда не позволяла себе представить это. Как кто-то искренне полюбит тебя, если ты сама себя ненавидишь?

– Я знаю, чего ты хочешь, Верена. Хочешь, чтобы я отменила операцию. Осталась такой. – Я провела руками по животу. – Я не знаю, как жить той жизнью, которой ты просишь меня жить.

– В «Доме Каллиопы» много женщин, которые избрали иной путь. Это возможно.

– Значит, мне придется жить в «Доме Каллиопы» всю оставшуюся жизнь?

– Нет, конечно. Думай о «Доме Каллиопы» как о промежуточной станции.

Я взяла блокнот Литы – он лежал рядом со мной на кровати – и снова пролистала те страницы, где она писала о мужчинах, которые фоткали меня в продуктовом магазине и смеялись, о подростках, которые меня оскорбляли.

– Думаю, все же есть кое-что хорошее в том, чтобы быть жирной, – сказала я. Было довольно приятно произнести слово «жирная». Я всегда избегала этого слова, у него была такая же тяга, как у грубого слова «жопа», такая же сила, как у запретного слова на «ж» – «жариться» (Марло бы понравилось!); весь рот жужжал вместе с тобой, произнося это звонкое «жир». – Потому, что я жирная, я могу видеть и недостатки других людей. Если бы я выглядела как нормальная женщина, как ты, например, я бы никогда не узнала, насколько люди жестоки, лицемерны, ограниченны. Я вижу иную сторону человечества. Те парни, с которыми я «ходила» на свидания вслепую, обращались со мной как с недочеловеком. Если бы я была худой и красивой, они повернулись бы ко мне другой стороной, насквозь фальшивой. Но из-за того, что я выгляжу так, как выгляжу, я знаю, каковы люди на самом деле.

– Объясни, почему это хорошо.

– Это как… особая сила. Я вижу настоящего человека за его маской. Я не живу во лжи, как многие женщины. Я не идиотка.

– А Алисия идиотка?

– Алисия жаждет одобрения всех этих ужасных людей.

– А чего жаждет Плам?