Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - читать онлайн книгу. Автор: Хендрик Грун cтр.№ 45

Люди, которые всю жизнь дрожали за каждые десять центов, не могут представить себе, что такое американский государственный долг в сто тысяч миллиардов. Но и другие тоже не могут. Несколько десятков миллиардов долларов могли бы избавить мир от голода и обеспечить каждого чистой водой. А американцы задолжали тысячу миллиардов евро и регулярно берут в долг еще миллиардов пятьдесят.

Я решил умереть в долгах. Осуществить это не так-то просто. На моем банковском счету еще примерно восемь тысяч евро. Но я, разумеется, не знаю, сколько времени мне предстоит на них прожить. Пока что я собираюсь поощрить нидерландскую экономику личными расходами по тысяче евро в год. Так что если мы не выйдем из кризиса, моей вины в том не будет.

среда 17 июля

Сидишь внизу за кофейным столом, в довольно скверном настроении, и слушаешь сотрапезников:

– И тогда я пошла в булочную, но опоздала из-за педикюра. Прошу половину темного нарезного батона, а в булочной из темного осталась только буханка, а я буханки не люблю, из-за корки, но есть-то надо, и обычно у меня в морозилке в двух пакетиках хранится несколько сандвичей, но их слопал внук, все шесть, мальчишки, они такие прожорливые…

– Ну, мой парень не лучше. Съедает по восемь оладий и всегда с сиропом, и чтобы сироп непременно от ван Гильсе, другой ему не по вкусу. Господи, вечно здесь такая духота.

– Раньше не было никаких морозилок, у нас дома сначала съедали весь черствый хлеб, а свежий никогда не ели, мать покупала про запас, ведь мало ли что, а когда он плесневел, его крошили уткам.

Бесконечный поток бесполезных словес, заглушающих все вокруг, как сорняки. Бездумное, бессмысленное, назойливое словоизвержение. Лишь бы дать понять окружающим, что болтун еще жив и даже имеет что сказать. Люди редко задаются вопросом, хочет ли кто их слушать, не то бы чаще помалкивали.

четверг 18 июля

В старом “Справочнике потребителя” Эдвард нашел статью о гигиене в домах престарелых. 121 заведение из примерно 300 были приглашены к сотрудничеству. Половина из них, в том числе и наше, от сотрудничества отказались. В конце концов были обследованы 37 домов. Результат обследования: восемнадцать получили неуд, одиннадцать – шесть баллов, восемь удостоились семерки, и ни один не заслужил оценки “хорошо”. Неужели контроль оказался слишком строгим? Или жилье таким грязным? В тех домах, что отказались участвовать в акции, вероятно, ничуть не чище.

Я спросил у Ани, может ли она раскопать то письмо, где дирекция аргументирует своей отказ сотрудничать с Союзом потребителей.

У нас тут полно уборщиков, которые скребут швабрами коридоры и при этом молчат, потому что почти не говорят по-голландски. Правда, они умеют дружелюбно кивать. Особенно шустрыми их тоже не назовешь. Они, можно сказать, хорошо приспособились к темпу обитателей дома. Я бы описал ситуацию так: посредственная уборка за минимальную плату. Время от времени кто-нибудь выделяется особой старательностью. Такой работник долго не задерживается. Либо его переманивает конкурент, либо выживают коллеги, которые не любят выскочек.

В понедельник снова состоится вылазка, на этот раз организованная Граме. Эверт спросил, пришлем ли мы открытку. Я поспешил купить марку.

пятница 19 июля

Госпожа де Конинг, моя тихая, робкая соседка, пришла утром поделиться классической проблемой: магнитофон зажевал пленку. Оглядевшись вокруг так боязливо, словно пришла продать героин, она вручила мне свой аппарат. Должно быть, я был ее последней надеждой, потому что за два года, что она здесь живет, она еще ни разу ни о чем меня не просила.

– На этой пленке записан мой покойный муж, – сказала она.

Я вытащил пленку, вставил в отверстие кассеты карандаш и снова намотал пленку. Она семь раз поблагодарила меня и, уходя, до самой двери отвешивала поклоны.

От нашего адвоката Виктора я получил копию письма, присланного административным советом. К сожалению, по серьезным причинам, касающимся частной жизни, совет не может предать гласности запрашиваемые документы. Но, если угодно, готов обсудить это дело с господином адвокатом. Виктор лично принес мне это письмо и попросил обдумать наш следующий шаг. Мы с Эфье назначили консультацию на ближайшую среду.

суббота 20 июля

С тех пор, как начал вести этот дневник, я в первый раз не могу выжать из себя ни строчки.

воскресенье 21 июля

Некоторые жильцы имеют несносную привычку, сидя за кофейным столом, жаловаться на свой стул. Особенно по воскресеньям, когда в гостиной особенно много народу. По воскресеньям каждый жилец получает кусок пирога. Из надежного источника мне стало известно, что у нас угощают пирогом из магазина “Альди”, где он стоит 90 центов. Задача экономки разрезать его минимум на 15 частей. Так что наше бесплатное угощение обходится дирекции в шесть центов на человека.

Отвергая столь жалкий кусок пирога, сосед по столу сопровождает свой отказ обстоятельным объяснением причины: “Дело в том, что я вот уже четыре дня не был в сортире!” Или таким аргументом: “Я все утро просидел на унитазе, насилу опорожнился!” Ну, каково это слушать? Да обсуди ты это со своим врачом или сдай анализ кала в диагностический центр (кажется, есть такой), но не приставай ко мне со своими испражнениями, я же уселся за стол, чтобы съесть кусок пирога, а ты мне портишь аппетит! Поразительно, до чего бесстыдными бывают старики! Причем в сочетании со странным убеждением, что их жалобы и стоны должны вызывать искренний интерес ближних. Маленькие дети жалуются на боль в животе и ссадины на коленках, чтобы мать налила им стакан теплого молока и наклеила пластырь, но вечное нытье стариков бесполезно и невыносимо.

Завтра предстоит вылазка непревзойденного клуба СНОНЕМ.

понедельник 22 июля

Сегодня перерыв на “Тур де Франс” заполнился благодаря Граме. Он организовал очередную эскападу клуба. “Эскапада” – слово немного старомодное, но вполне подходящее, если вспомнить, что наш средний возраст 82,5 года.

Экскурсии, которые раз в полгода проводит жилищный комитет, имеют в сущности лишь одну цель: поднять переполох, чтобы где-то в другом месте выпить кофе (10.30), пообедать (12.30), выпить чаю (15.30), а все остальное время просидеть в автобусе. То есть провести день почти так же, как дома. С той разницей, что для этого сорок пять стариков должны четыре раза выйти из автобуса и войти в автобус, а по дороге три раза посетить туалет для инвалидов. Две последние экскурсии я пропустил, сказавшись больным. Во второй раз это вызвало большое недоверие: “Опять вы заболели? Именно сегодня?”

Один прогул – случайность, два прогула – злой умысел, заговор, бунт. В третий раз станешь отверженным, изгоем, парией. Я просто обязан еще два раза принять участие в их поездке.

То ли дело самоволки клуба СНОНЕМ. Мы веселимся до упаду, не забывая вовремя выпить кофе, поесть и хлебнуть вина. Ничто человеческое нам не чуждо.

вторник 23 июля