Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 180

– И не распускай сопли, – добавил дед, – не то выстроим полк в каре и выпорем тебя у флагштока. Нэнси, сегодня ты дежуришь по дому, моя дорогая.

– Но… – начала девушка и умолкла.

– Отец, парень Нэнси сегодня отмечает день рождения, ему не терпится попасть в армию. По-моему, я говорила тебе об этом. Молодежь устраивает для него вечеринку.

– Ах да… позабыл. Прекрасный молодой человек, Тед, тебе бы он понравился. Вношу поправку, Нэнси: ты свободна, Кэролл?

– Мы с Кэролл все сделаем, – вмешался Брайан. – Правда, Кэролл? Я помою посуду, Мэри вытрет, Джордж уберет. В кровать по расписанию, телефоны на случай необходимости написаны на доске – все приказы известны.

– Значит, я могу уйти? – спросила Нэнси. – Штаб-сержант Тед, вы ведь пробудете здесь до завтра? Да?

Лазарус отвез Дедулю к его капитану, а когда вернулся, Морин уже поднялась наверх, и Лазарус воспользовался случаем, чтобы принять ванну. А через пятнадцать минут он уже усаживал миссис Смит на переднее сиденье ландо; голова его слегка кружилась от удивительного благоухания ее тела. Неужели она тоже успела выкупаться за эти несколько минут? Возможно… Во всяком случае, она переоделась. Странная военная мода… Помогая своей даме усесться в машину, Лазарус заметил не только стройную лодыжку, но и часть икры – чуть-чуть выше. Увиденное произвело на Лазаруса такое впечатление, что он даже испугался.

Сколько же продержится такая мода! Заводя машину, он старался отвлечь себя этой мыслью. Так, корсеты исчезли сразу после войны, юбки тут же полезли вверх, все выше и выше… Бурные двадцатые – век джаза. До конца столетия мода менялась медленно, но неизменно в одном и том же направлении: она все больше открывала взгляду мужчин то, что им так хотелось видеть. Но, насколько он помнил, нагота в общественных местах – даже на пляже – не вошла в привычку до самого конца столетия. В следующем столетии восторжествовало пуританство – жуткое было время, он тогда сбежал.

Интересно, что скажет Морин, если он попытается рассказать ей об этом?

Машина завелась, Лазарус уселся рядом с Морин.

– Куда бы вы хотели съездить, миссис Смит?

– Ну, куда-нибудь на юг. В тихое место.

– Пусть будет юг.

Лазарус посмотрел на заходящее солнце и включил фары. Потом развернул машину и поехал на юг.

– И меня зовут не «миссис Смит», Теодор… когда мы наедине.

– Спасибо… Морин.

На Тридцать девятую, а потом к Пасео? Или по проспекту до парка Своуп? Позволит ли она увезти себя так далеко? Эх, вот бы мчаться с Морин по дороге, которой нет конца!

– Теодор, мне нравится, когда ты называешь меня по имени. Помнишь, как ты возил детей на пикник незадолго до начала войны?

– К Синей реке? Ты хочешь побывать там, Морин?

– Да. Если ты не помнишь дороги, я могу быть проводником. Это я предложила то место.

– Найдем.

– Не обязательно на то же самое место. Куда-нибудь, где нет людей, чтобы тебе не приходилось все время смотреть на дорогу.

(Эй-эй, Морин, дорогая моя! Не стоит забираться в уединенное место, а то как бы чего не вышло. Хватит с нас прощального поцелуя. А потом я тихо отвезу тебя домой в целости и сохранности. Ты принадлежишь этому столетию, моя сладкая! Мне вполне достаточно одного поцелуя – и твоей любви и уважения, – я не хочу, чтобы ты вспоминала обо мне с сожалением. Я давным-давно все решил. Так-то вот, милая.)

– Свернуть здесь?

– Да, Теодор, Брайан-младший говорит, что новый дроссель, который он поставил, позволяет вести машину одной рукой.

– Да, это так.

– Ну и веди ее одной рукой. А другой… Я достаточно откровенна или выразиться яснее? – Он осторожно обнял ее за плечи. Она взяла его за руку и потянула вниз, к своей груди. – Некогда стесняться, дорогой, – тихо сказала она. – Не бойся прикасаться ко мне.

Упругая мягкая грудь. От прикосновения сосок вздернулся. Она вздрогнула, прижалась к нему, стиснула его руку и коротко простонала.

– Я люблю тебя, Морин, – хрипло произнес Лазарус.

Ее голос был едва слышен из-за шума мотора:

– Мы полюбили друг друга с той ночи, когда повстречались. Просто не могли в этом признаться.

– Да. Я не смел заговорить с тобой об этом.

– Ты бы никогда и не сказал мне ничего, Теодор. Поэтому мне пришлось набраться смелости и заговорить первой. – Морин помолчала и добавила: – Мне кажется, вот он, этот поворот!

– Я вспомнил. Но здесь мне нужно вести машину двумя руками.

– Хорошо. – Она отпустила его руку. – Но только до тех пор, пока не приедем. А уж там мне будут нужны обе твои руки – и все твое внимание.

– Да!

Он осторожно ехал по просеке, избегая попасть колесом в колею; наконец узкая дорожка привела к ровной, поросшей травой поляне, которую он помнил. Лазарус объехал поляну кругом; отчасти для того, чтобы развернуть машину, но в основном, чтобы убедиться, что здесь больше никого нет. К его радости, фары осветили только траву и деревья. Хорошо! (Хорошо ли? Дорогая, понимаешь ли ты, что делаешь?)

Лазарус выключил фары, остановил двигатель, потянул за ручной тормоз. Морин упала в его объятия; ее широко раскрытый рот нашел его. Долго-долго они обходились без слов: ее губы и руки были так же нетерпеливы, как и его, и даже смелее, поощряя Лазаруса к дальнейшим действиям. Наконец она блаженно улыбнулась и прошептала:

– Ты удивлен? Но я не могу прощаться со своим воином, когда на мне трусики. Я оставила их наверху, вместе с корсетом. Будь смелей, дорогой, ничего не случится.

– Что ты сказала?

– Теодор, неужели мне всегда нужно быть решительной и в словах, и в действиях? Я беременна уже семь недель. Правда.

– О… Сиденье узкое, – задумчиво сказал он.

– Я слыхала, что молодые люди иногда вынимают заднее сиденье и кладут его на землю. Или ты боишься колючек? Где твоя решительность, мой милый, где решительность? Воин должен быть решительным – так говорит отец, а мой муж согласен с ним… Тут еще и коврик есть.

(Морин, любовь моя, теперь у меня нет сомнений, от кого я унаследовал решительность и… похоть. От тебя, дорогая.)

– Если ты меня отпустишь, я все сделаю как надо. Я не боюсь ни колючек, ни самой очаровательной женщины в моей жизни. Просто я не могу во все это поверить.

– Я помогу! – Она выскочила из машины, Лазарус последовал за ней, Морин открыла заднюю дверцу и остолбенела. А потом громко и радостно воскликнула: – Вудро, негодник! Сержант Теодор, посмотрите, кто спит на заднем сиденье! – С этими словами она поспешно стала приводить в порядок одежду, закинула руку за спину к пуговицам, которые только что расстегнула. Лазарус поспешил ей помочь.

– Сержант Тед обещал взять меня в Электрический парк!