Копия - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Оливер cтр.№ 61

И впереди ее тоже ждала смерть.

Она села на пятки, дожидаясь, пока комната перестанет кружиться. Ее лицо было мокрым от слез. Зеленая зубная щетка, пустая пыльная коробка из-под салфеток, соломенная корзина с книгами и журналами. Ей так хотелось этих вещей для себя. Хотелось иметь телефон, жить в квартире с книгами, высокими бокалами, формочками для льда и кружками для чая, висящими под кухонными шкафами. Она хотела иметь место, которое могла бы наполнять своими собственными вещами до тех пор, пока никто не сможет добраться до нее, коснуться ее за ворохом этих сокровищ.

Она достала из корзины одну из книг, вырвала несколько страниц, затолкала себе в рот и проглотила и только тогда почувствовала в себе достаточно сил, чтобы встать. Зря она не захватила с собой в ванную рюкзак. Лира взяла книгу и засунула за пояс брюк. К счастью, широкая футболка отлично ее скрывала. Она прополоскала рот и почувствовала себя немного лучше, ощущая, как где-то внутри пульсируют крохотные буквы и слова.

Ее собственные.

Орион и Себастиан переместились в кухню.

– Я должен был заранее знать, что эта демонстрация обернется катастрофой, – сказал студент. Без очков он казался довольно привлекательным. Не таким красивым, как Орион, но все же привлекательным. У него была смуглая кожа, высокие скулы и глаза цвета закатного солнца на деревянном паркете. – Но люди никогда не прислушиваются к голосу разума. Факты их не волнуют. Они просто читают заметку в «Таймс» и впадают в истерику. Тут уже и пукнуть нельзя спокойно: сразу вызовут комитет по охране окружающей среды. Хотите воды или пива? У меня есть еще вино, но оно старое.

– Можно воды? – одновременно попросили Лира и Орион.

Он включил кран и налил воды в высокие стаканы. Лира наслаждалась, наблюдая за тем, как ловко и привычно он прикасается к вещам, словно они были продолжением его самого.

– Я понимаю, что театры не должны носить имена рабовладельцев. А в нашей стране это исключает из списка намного больше людей, чем вы думаете. Но Ричард Хэвен? – он покачал головой. – Его работы по регенерации стволовых клеток были первыми в своем роде. Вы знали, что он устроил в своей комнате лабораторию, когда был в начальной школе? В девять он уже работал с ядрами, имея из инструментов, по сути, только кухонную лопатку. Я немного преувеличиваю, конечно, но вы поняли, к чему я. Он был гением. Думаете, к Стиву Джобсу люди относились с теплотой? Бенджамин Франклин был настоящим мудаком. Эдисон тоже. Кстати, идею лампочки он просто купил. Так что технически он всего лишь запатентовал ее.

Он прервался, чтобы набрать воздуха в грудь, и Лира тоже почувствовала, что ей не хватает кислорода. Столько новых идей, понятий и имен, о которых она прежде не слышала.

Именно тогда она поняла, что значит вырасти в Хэвене и почему ей никогда не стать настоящим человеком. Дело даже не в том, что ее кололи иголками и кормили таблетками, называли «оно» или «это», никогда не обнимали, брили наголо, опасаясь вшей, и заразили смертельной болезнью, чтобы просто посмотреть, что с ней будет. Ее оторвали от жизни человечества, его достижений и истории, насчитывающей столько лет, что она и представить себе не могла.

Она не имела внутреннего содержания. Она была пустой страницей с одним-единственным словом. Без контекста, так что понять значение стало невозможно. Неудивительно, что она чувствовала себя такой одинокой.

– Я, честно говоря, очень надеялся, что доктор Саперштайн сегодня все же появится, поэтому и пошел туда. Меня интересуют медицинские технологии. Говорят, Кэт О’Доннелл может получить Нобелевскую премию. Но она не сделала бы такую карьеру, если бы не Хэвен. Сама идея регенерации стволовых клеток… Сейчас это кажется очевидным, но тогда она была революционной.

От одного звука имени Кэт О’Доннелл Лиру словно током ударило. Подобные ощущения она испытывала во время Обследования на ее любимом аппарате в Хэвене. Он считывал ее сердцебиение и изображал ритм в виде зеленых пиков, похожих на горные вершины, которые она видела по телевизору.

– Ты… ты знаешь доктора О’Доннелл? – спросила она.

– Ну, не лично, конечно, – Себастиан взглянул на нее с выражением, которое Лира не могла разгадать. – Я знаю ее по исследованиям. Я слышал, она работала с доктором Саперштайном в Хэвене, – добавил он. – Поэтому он и судится с ней теперь. Считает, что она украла кое-что из его исследований. Но О’Доннелл хранит молчание на этот счет. Хотя, знаете, дыма без огня не бывает…

Он взял в руки свой телефон, немного постучал и поводил по нему, а потом повернул экраном к ним. У Лиры чуть сердце не остановилось от увиденного. На небольшом фото была запечатлена доктор О’Доннелл, сходящая с небольшого парома, которые все время курсировали между Хэвеном и Большой землей. На ней была обычная одежда, и голова была повернута к доктору Саперштайну, но Лира узнала бы ее из тысячи по форме уха, по цвету волос и по тому, как она сжимала губы, когда думала.

Доктор О’Доннелл дала им имена в честь разных созвездий и тем самым подарила вселенную.

И в одну секунду Лира осознала свою чудовищную ошибку. Доктор Саперштайн Богом не был. Им была доктор О’Доннелл.

Лире не хотелось воровать у Себастиана. Он был так добр к ним. Он помогал. Рассказал им, где найти доктора О’Доннелл. Ее новое место работы располагалось совсем неподалеку, в местечке под названием Аллентаун.

Но она уже начала понимать, что такие вещи не нужно принимать в расчет. Добрый он или нет, у него есть телефон, который нужен ей. Поэтому, как только он отвернулся, Лира его забрала.

Ричарду Хэвену принадлежало целое здание. Его имя было написано красивыми буквами поверх стеклянных дверей. А он вовсе не был добрым.

Доброта ничего не значила. Только способность отбирать имела значение – как у животных.

Лира понимала, что Себастиан скоро обнаружит пропажу и обо всем догадается. Но им не нужно было много времени, чтобы исчезнуть.

Их умение быть невидимками в конце концов пригодилось. Они могли воровать в супермаркетах – главное, выбирать время, когда там побольше народа. Ошибка Ориона в прошлый раз заключалась в том, что он попытался украсть что-то в пустом магазине, когда некому было отвлечь кассира. Тогда он на пару секунд стал видимым. Если подойти к кому-то чуть ближе или прижаться чуть сильнее положенного, можно добыть его бумажник или телефон. А еще можно поужинать в ресторане и уйти раньше, чем кто-то заметит и попросит тебя заплатить по счету.

Лиру теперь рвало после каждого приема пищи, но ее это не останавливало.

Они решили, что проще всего пробраться в КАСЕК, чтобы увидеться с доктором О’Доннелл, будет ночью. Они помнили про охрану в Хэвене и побег Ориона, который днем был бы невозможен. К вечеру у Ориона было два мобильника, кожаный бумажник и пятьдесят долларов, которые он насобирал со столов ресторанов и кафе, а у Лиры – несколько кредиток и цепочка, которую она нащупала на дне женской сумочки, мимоходом опустив туда руку.