Королевский лес. Роман об Англии - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Резерфорд cтр.№ 57

– Быть может, этому человеку и его жене лучше побыть врозь. Он затоскует по ней. Будем надеяться, что он раскается. По прошествии времени с ним может поговорить кто-нибудь из нас, спокойно.

– Не окажусь ли я тогда в неловком положении, приор? Он решит – все могут решить, – что можно говорить со мной безнаказанно грубо.

– Неужели? Ты так думаешь? – Гроклтон глянул на стол, где теперь очень удобно покоилась его клешня. – И все же порой, брат Адам, нам приходится тяжко трудиться над тем, чтобы не учитывать свои чувства и думать о большем благе для других. Я не сомневаюсь, что если мы оставим Фурзи, то работа будет выполнена, причем выполнена хорошо. Ты проследишь за этим. Возможно, ты воображаешь, будто выглядишь глупо, даже чувствуешь себя униженным. Но все мы должны учиться жить с этим. Это часть нашего призвания свыше. Ты не согласен? – Он улыбнулся милейшей улыбкой.

– Значит, Фурзи должен остаться? Даже если снова поведет себя со мной грубо?

– Да.

Брат Адам кивнул. «Изящно отплатил мне за унижение на реке, – подумал он, – хотя тогда был виноват он, а не я». Но сейчас, склонив голову перед счастливым приором, он размышлял не столько о своем публичном унижении, сколько о другом.

Отослав Фурзи, он гарантировал бы, что тот вернется домой к жене. Это сделало бы дальнейшие отношения с ней почти невозможными. Но теперь она останется одна. И брат Адам задал себе вопрос: что будет дальше?

«Как мало ты знаешь, Джон Гроклтонский, – подумал он, – о том, что, может быть, натворил».

Люк крался в темноте. Серебряная луна давала лишь полоску света, но он достаточно хорошо видел при свете звезд. Лошадь была привязана к дереву примерно в ста ярдах. Он видел ее в третий раз.

Он залег на границе линии деревьев. Отсюда был виден маленький амбар – тот, в котором он провел так много зимних ночей. Позади него в лесу, который вздымался из небольшой речной долины близ Болдра, ухнула сова. Люк терпеливо ждал.

До рассвета еще оставалось время, когда он увидел фигуру, выскользнувшую из амбара и тихо направившуюся к деревьям вдоль зарослей падуба. Человек прошел в пятидесяти ярдах от него, но личность чужака не вызвала у него сомнений. Прошло лишь несколько мгновений, прежде чем он услышал, как сзади ступает лошадь.

Немного выждав, Люк устремился к амбару.

Аббат еще не вернулся, когда пришла весть, что суд Нью-Фореста вновь соберется перед Михайловым днем, и Джон Гроклтонский раздумывал два дня, пока не решил взять на себя инициативу. Однако прежде чем объявить о ней, он послал за братом Адамом.

Когда монах предстал перед ним, приор подумал, что Адам, вне всяких сомнений, выглядит необычно хорошо. За недели, проведенные в полях, он изрядно загорел. Он словно подтянулся, даже подрос. Поскольку он знал, что Адам предпочел бы монастырь, а эта почти мускульная выправка не подобала монаху, Гроклтон не позавидовал его благополучию. Так или иначе, ему хотелось узнать одно:

– Слышали ли наемные работники что-нибудь о том беглеце, брате Люке?

– Если и да, – ответил Адам, ничуть не кривя душой, – то мне не сказали.

– Как по-твоему, кто-нибудь знает, где он?

Брат Адам помедлил. Мэри дважды заговаривала с ним о Люке. Она изложила ему Люкову версию событий, рассказанную Люком, и Адам, хотя ни разу не спросил Мэри напрямик, допускал, что ей известно, где скрывается ее брат.

– Полагаю, большинство наших работников считает, что он покинул Нью-Форест.

– Суд собирается снова. Если он в Нью-Форесте, то я хочу, чтобы его нашли, – сказал Гроклтон. – Что ты посоветуешь?

Адам пожал плечами.

– Понимаете, – осторожно начал он, – есть впечатление, что он, возможно, пытался предотвратить драку. Сам судья показал, что это не исключено. Может быть, лучше не будить спящую собаку.

– Суд может занимать любую позицию, какую ему угодно! – отрезал Гроклтон. – Мне поручено предъявить его, и я намерен это сделать. Поэтому я собираюсь назначить вознаграждение. Цену за его голову.

– Понимаю.

– Два фунта тому, кто его доставит. По-моему, это вынудит жителей Нью-Фореста сосредоточиться. Как ты думаешь?

– Два фунта?

Для таких, как Прайды и Фурзи, это было небольшим состоянием. Он расстроился, когда подумал о Мэри и о том, как она встревожится.

– Что-то не так? – Гроклтон сверлил его взглядом.

– Нет. Ничего такого, приор. – Он быстро взял себя в руки. – Немалая сумма.

– Знаю, – улыбнулся Гроклтон.

Лежа с Мэри, он иногда испытывал безмерное удивление, что подобная вещь вообще случилась.

Они обходились без света. Не осмеливались зажечь. Она приходила в амбар поздно ночью, когда дети спали – благодарение Господу: набегаются так, что спят крепко, – а он, наблюдавший из-за деревьев, проскальзывал ей навстречу. У него получалось все лучше и лучше.

Однажды, на третьем свидании, она встала в столб лунного света, проникавшего в дверную щель, и молча разделась перед ним. Он завороженно смотрел, как она скидывает грубое платье и, босоногая, стоит в одной льняной рубашке. Чуть встряхнув головой, она рассыпала по плечам темные волосы. Затем стянула рубашку, медленно обнажив полные бледные груди. Рубашка упала на пол, а Мэри шагнула вперед и, обнаженная, повернулась к нему. У него перехватило дыхание.

Все это было откровением: прикосновения, запах ее плоти по мере того, как он без стыда изучал ее тело. В первые дни, когда они бывали в разлуке, ее присутствие вступало в его сознание, как дух, но вскоре он обнаружил, что воображение цепляется за плоть. Он напрягался от желания и похоти, когда размышлял о каком-нибудь новом способе подхода и обладания ею.

Но дело было в большем: теперь, когда он вступил в этот новый мир, ему хотелось познать все: ее физическое присутствие, ее жизнь, ее образ мышления. «Боже, – думал он, – я познал Божью вселенную, но пропустил все Его творения». Адам не испытывал вины, и то было престранно. Он был слишком честен, чтобы обманываться на сей счет. Он гордился собой. Даже опасность только усиливала его гордость и возбуждение. «Бог свидетель, – размышлял он, – я в жизни не делал ничего рискованного».

А как быть с угрозой его бессмертной душе? Порой, когда он находился в ней, целиком и полностью отдавшись страсти, ему чудилось, будто он оказался в другом ландшафте, настолько же простом, насколько полном отголосков Божественного присутствия, как было в древней пустыне до рождения идеи целибата. И в такие минуты, какие бы обеты он ни принял, брату Адаму казалось, что он обрел, а не потерял свою бессмертную душу.

Сколь долго это продлится? Он не знал. Фурзи заглядывал домой лишь ненадолго. Похоже, ему не хотелось там находиться, и было довольно легко обеспечить его занятость на фермах. Адам уже подумал о поручениях, которые займут крестьянина до конца сентября. Что до его собственных отлучек, то объяснить их было просто. Много ночей он проводил в аббатстве, но если как-нибудь вечером бросал, что уезжает с одной фермы, чтобы посетить другую, то это никого не настораживало. А приор был только рад думать об Адаме, вынужденном ночевать вне стен аббатства. Так что все могло затянуться до осени. Что будет дальше, он не имел представления.