Кавалергард. Война ва-банк - читать онлайн книгу. Автор: Василий Панфилов cтр.№ 25

— Ты знал! — Ликующе выпалил император с порога после первого же заседания Сената, ворвавшись в Померанский дворец.

— Скажем так: надеялся, — мягко сказал Рюген. С этого дня отношения Наставник-Ученик слегка «освежились» и Павел снова стал прислушиваться к нему чуть больше. Впрочем, тот не злоупотреблял и предлагал только взаимовыгодные решения, да и то — осторожно.

Одним из первых предложений встал вопрос о американских владениях. На Аляске и Алеутских островах не первое десятилетие хозяйничали русские промышленники, добывавшие морского зверя. Хозяйничали, нужно сказать, не слишком умело и «хищнически». Зверь истреблялся совершенно варварски, а главное — купцы настраивали против себя туземцев.

Ситуацию нельзя было назвать вовсе уж скверной и среди управленцев Русско-Американской Торговой Кампании было немало дельных людей. Но… В первую очередь они были торгашами или подчинялись торгашам и потому долговременную политику практически не вели. Так, за все это время, только пару лет назад удалось основать постоянное поселение на Уналашке — одном из алеутских островов.

Проблем хватало — торгаши желали прибыли любой ценой и всячески притесняли аборигенов. Но и последние ангелами не были, отличаясь крайней воинственностью и жестокостью.

— Потихонечку надо, — втолковывал Владимир бывшему ученику, — зацепиться нужно. Да не охотникам за зверем, а торговцам. Местные-то почему недовольны? Русские сами взялись зверя бить, то есть мало того, что лишают их привычного заработка, так еще и охотятся на землях, которые они считают своими.

— Дикари, — пренебрежительно фыркнул император, — один казак в бою вырежет десяток алеутов.

— Не скажи, слыхал я, что воины они не самые плохие. Пусть казакам и уступят, но зато они живут в тех местах, знают их. Если войну затевать, крови попортить могут.

— Тоже верно.

— Ты лучше посылай туда разведку, да начинай основывать постоянные поселения — торговые непременно. Чтоб зеркала, да бусы всякие, да табак с водкой… Они тогда сами будут меха нести, да радоваться, когда поселения русские на их землях появляться начнут. Ну а позже — церковь потихонечку подключать, да сами они привыкнут хлебушек кушать, да товары твои покупать… Тогда уже не твои люди будут спрашивать разрешения о постройке факторий, а они сами будут приходить и упрашивать их о том. А как закрепишься факториями, так уже и нормальные поселения русские можно потихонечку. Не везде понятно, но хоть так. Зацепиться на Алеутах да на Аляске если, можно будет и к нормальным землям подобраться поближе.

Подняли бумаги и оказалось, что торговцы уже составляли достаточно интересные проекты, но сперва от них отмахнулась Елизавета Петровна, а когда те сумели заинтересовать знатных вельмож… Снова неудача — вельможи эти ввязались в заговор против Петра. Торговцы вылезли из этой истории изрядно «ощипанные» и больше ко двору не лезли.

Были планы, карты, были люди, которые могли провести экспедиции… Не хватало только государственного «пинка» — и Павел обеспечил его. Сам факт, что император заинтересовался делом, практически гарантировало ему удачное продолжение. А как же, зная горячий нрав молодого правителя…

Померанскому пришлось даже одергивать Павла, очень уж рьяно тот взялся за американский проект.

— Не спеши, тут экспедиции сперва нужны — карты там, договора с туземцами… Прикажи сперва торговцам, да экспедицию на кочах ^[41]. Ежели по уму, так деньги сразу не пойдут — на экспедиции много средств уйдет, да на фактории. Зато лет через пять-семь потечет ручеек золотой…

Император постучал пальцами по столу — привычка, перенятая у Наставника, вздохнул…

— Придется Панину писать…, — тут он поморщился — бывшего учителя, влезшего в Заговор «с ногами», Павел сильно не любил. Но признавал за последним высокий интеллект и нешуточною образованность. Главное же — Панин, сосланный в свое время губернатором на Камчатку, сумел наладить там неплохой быт и теперь ссылка с самую дальнюю губернию страны стала не таким уж страшным наказанием.

— Придется, — согласился Вольгаст, — и не ему одному. А то пусть природные условия там и схожи, но люди сильно отличаются.

Прояснилась наконец и история — как и чем заплатили скандинавам за продолжение Договора. Дании — признанием кое-каких захваченных земель на материке, а Швеции — деньгами. Но ушлые шведы подсуетились и навязали Финляндию ^[42] — не всю, но большую половину, оставив себе часть исключительно в качестве «предполья» на случай военных действий.

Собственно говоря, потому Померанский и не был в курсе — Павла слегка… нагрели, ухитрившись составить документ таким образом, что невнимательному императору, решившему самостоятельно «порулить» в дипломатии, пришлось доплачивать. Доплата шла за всевозможные бонусы, вроде возможности строить в Финляндии города и военные порты. Потом, лет через пятьдесят, бонусы и правда могут стать таковыми, а могут и не стать… В оправдание Павла нужно сказать, что дополнительные пункты были составлены так хитро, что и Владимир понял всю подноготную только после подсказок.

Со Швецией же начинались проблемы — умерший 1771 году Адольф Фредрик оставил двоих сыновей, но старший из них, Густав Третий, погиб во время попытки переворота. Монархия в стране была более чем конституционной и власть королю фактически не принадлежала, так что ригсдаг ^[43] выбрал в качестве образца для подражания Польшу с ее традиционным бардаком. Достаточно печально для шведов, так-как несмотря на нескрываемое предпочтение к мужчинам в постели, дураком молодой король не был. Детей же у него не было, ибо за весь период брака, он не нашел времени навестить супружескую спальню…

На престол взошел второй сын Адольфа Фредерика, Карл Тринадцатый, но быстро «проявил» себя так, что ему поставили диагноз «слабоумие» ^[44]. Детей ни у кого из королей не было и фактическим регентом выступала их мать, Луиза Ульрика Прусская. Уважением и влиянием она не пользовалась — в первую очередь «благодаря» неудачным сыновьям, но и в браке с Адольфом Фредериком она показала себя не слишком хорошо. Властная, самолюбивая, она держала мужа «под каблуком», но особым интеллектом она похвастаться не могла.