Ловушка для тигра - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 43

Страница

Максим вышел из комнаты, боком прошел на кухню. И, как всегда, забыл об опасности и врезался лбом в притолоку. Охнул сдавленно, пригнулся, вошел в тесное помещение. И первым делом поплотнее завернул кран над раковиной — слышать душераздирающий звук капели было уже невмоготу. Здесь тоже разгром, вплоть до того, что перевернуты банки с крупой, пол усыпан вермишелью и гречкой. Максим вернулся в Ленкину комнату, остановился под люстрой, едва не задев ее головой. Постоял так в темноте, бессмысленно глядя в одну точку, потом очнулся от звуков шагов над головой в квартире на втором этаже. Вскинулся, стряхивая наваждение, рывком задвинул к стене диван, бросил на него подушки. И уселся на них, продолжая сжимать в кулаке рукоять ножа.

Скорее всего, то, чего Максим боялся больше всего, произошло сразу после того, как он в последний раз поговорил с женой. И те, от кого он пытался уберечь близких, нашли его семью, опередили, успели первыми. Все верно, эти твари верны себе — кровная месть распространяется на всех членов семьи, даже на детей. Когда вышла та заметка в газете? Со дня ее публикации прошла неделя, не больше. Заказчик все понял правильно и поступил так, как и положено по людоедским законам его племени. Но на этот раз плата за кровь тех четверых боевиков оказалась слишком высока. Максим вскочил, прошелся по комнате и присел на корточки, пытаясь разглядеть, нет ли на грязном затоптанном полу пятен крови. Потом рванул в соседнюю комнату и долго ползал там по ковру. Но в темноте ничего не высмотрел, взял первый попавшийся Васькин рисунок, поднес к глазам. Васька нарисовала автопортрет — себя верхом на лошади. Причем шла лошадь, похоже, иноходью — обе левые ноги вынесены вперед, правые — опорные. Хвост и грива, как и положено, стелятся по ветру, девочка сидит в седле прямо, локти прижаты к бокам. Все верно, посадка почти идеальная — Васька запомнила все, о чем ей говорил отец. Максим сложил рисунок, вернулся обратно, снова уселся на диван. И как тогда, на берегу «моря», и потом, после телефонного разговора с вдовой Михаила и у сгоревшего дома, Максим снова ничего не чувствовал. Это хорошо, это правильно, в таких случаях эмоции должны отключаться автоматически, и горе тому, кто уступит их напору. Все потом, все будет потом — и злость, и ярость до онемения губ, до темноты в глазах. Сейчас всю свою способность соображать, анализировать и принимать решения надо бросить только на планирование своих дальнейших действий. Впрочем, все уже понятно и так. Кровь за кровь — формула стара как мир, она даже старше человека. Или: «В ответ на нанесенный ущерб следует поступать по отношению к чужим ровно так, как они поступают по отношению к тебе и твоим сородичам» — звучит более цивилизованно, но суть та же. Возмездие должно быть равно преступлению: глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, рану за рану, душу за душу. Во всех нормальных странах правосудие вершит государство, но не здесь, не в России. Он, капитан Логинов, уже успел убедиться в этом на собственной шкуре. Двадцать три года колонии за то, что выполнял приказ командования, — этого достаточно, чтобы сделать для себя выводы на всю оставшуюся жизнь. Она, собственно говоря, уже закончилась — полчаса назад или чуть больше. Вокруг пустыня, выжженная земля — здесь нельзя жить, здесь никого нет, кроме Максима. Он остался один на пепелище и чувствует, что ему не хватает воздуха, он не может глубоко вздохнуть, и перед глазами уже пляшут желтые искры. Ничего, это нормально — организм приспосабливается к новым условиям существования, как ушедшая на глубину подводная лодка в «автономке».

Максим лег на диван, вытянулся во весь рост, закрыл глаза. Странное состояние — как будто заново рождаешься или, наоборот, — умираешь. Осознание того, что в этом мире ему никто не поможет, никто не поддержит и возвращаться тоже некуда, способно превратить человека в жалкую полураздавленную тварь или в чудовище. Максим физически чувствовал, как проходит точку невозврата, умирая и воскресая одновременно. Капитан Логинов отныне не в бегах, он выполняет очередное задание. И рассчитывать ему придется только на себя — на собственную голову, руки и отработанные, доведенные до автоматизма навыки ведения разведки и боевых действий. «Готовьтесь, дети гор, продажные судьи и сбежавшие от ответственности командиры. Я дотянусь до вас хоть с того света, хоть с Луны, мне хватит для этого броска сил, возможностей и ненависти. Утром отсюда выйдет уже не человек, а лишь его оболочка». Максим чувствовал, как внутри его догорает все, что заставляло его сдерживаться, не переходить границ, не уподобляться спустившемуся с гор зверью. Сейчас исчез последний барьер, не выдержал давления и разлетелся в прах. «Цена крови, какова она? Я сам решу, когда хватит, когда пора остановиться. Если кому-нибудь не удастся прикончить меня раньше», — после этой мысли Максим открыл глаза, посмотрел в переплетение теней на потолке. Надо отдохнуть, набраться сил — на это осталось часа три, не больше. Потом возвращаться на вокзал и ехать в Москву. Чтобы попытаться найти тех, кто приказал убить сослуживцев Максима, его жену и дочь. О том, что будет после того, как свершится правосудие, Максим даже не задумывался. Та охота, на которую он собирался выйти, скорее всего, станет для него последней. Это неважно, пусть так и будет, главное — забрать с собой побольше выродков, которые никогда не станут людьми.

Из квартиры Максим вышел рано утром. Прислушался к шумам и шорохам в подъезде, постоял перед закрытой дверью и вышел на улицу. Снова сыпал снег, и грязь пряталась под белым «маскхалатом». Максим быстро шел к вокзалу и все ускорял шаг. «Быстрее, быстрее», — твердил он себе на ходу. Но не для того, чтобы поскорее добраться до цели — действия не давали задумываться, отгоняли мысли прочь, заставляли думать о насущном. О том, например, что уже несколько минут следом за ним едет грязная, с заляпанными номерами «девятка». А по противоположной стороне дороги, чтобы не отстать от Максима, почти бегут три человека. Даже издалека видно, что это не низкорослые ленивые существа с дебильно-агрессивным взглядом, а спокойные, резкие, тренированные ребятки. «Выследили все же. Молодцы!» — мысленно похвалил «хвост» Максим, остановился рядом с палаткой. Движение на улице немедленно замерло, «девятка» проехала немного вперед и остановилась, но двигатель ее продолжал работать. Трое на другой стороне дороге разбрелись в разные стороны, один скрылся из виду, вроде как за угол ему приспичило. Максим купил поллитровую бутылку воды, забросил ее в рюкзак, осмотрелся. Место выбрано удобное, сразу за палаткой стена дома, в ней арка, дальше — проходной двор. Если пройти через него, то до вокзала можно добраться быстрым шагом минут за пять. Ну, приступим, как говорится, откроем счет. Максим неторопливо пошел по самой кромке тротуара, поравнялся с «девяткой». Рывком вытащил из-за пояса пистолет, выстрелил несколько раз через тонированные стекла. И потом еще два раза — по целям на противоположной стороне дороги. Хорошо, что вышел рано, — машин мало, людей еще меньше. Но эхо выстрелов разнеслось далеко, кто-то заорал за спиной, резко затормозила белая пассажирская «Газель», вылетела на встречку. И сбила третьего, выбежавшего из-за угла на звуки стрельбы. Максим осмотрелся быстро — пассажиры и водитель «девятки» признаков жизни не подавали, а рассматривать, что там делается внутри салона, за сеткой трещин, Максим не стал. Двое на противоположном тротуаре тоже не шевелились, третьего под колесами маршрутки вообще не видно. Все заняло не больше минуты, никто еще толком не понял, что сейчас произошло. Максим быстро убрал пистолет, свернул в проходной двор и знакомой тропой двинул к вокзалу. Но не бежал, шел быстро, не оглядываясь, хоть из-за спины и неслись крики и пронзительный рев автомобильных гудков. На привокзальной площади народу уже полно, несмотря на ранний час, — половина трудоспособного населения Александрова едет на работу в мегаполис. Максим вклинился в толпу, перепрыгнул через турникет у входа на перрон и подумал мельком, что зря он так. Не надо выделяться из толпы, безопаснее сохранять личину законопослушного человека. Но, оглянувшись, увидел, как по его следам идет еще десятка полтора человек — платить двести рублей за дорогу в один конец собирались не все. Контролеры — два пожилых неповоротливых мужика в темно-серой форме охранников — беспомощно метались по перрону и матерились бессильно. Максим втиснулся в переполненную электричку, пробрался в середину набитого людьми вагона. И увидел, как по платформе несутся три милиционера, один орет что-то в рацию, двое пытаются влезть в вагон.

Страница