Беседа затянулась на долгих два часа. Тадеушу приходилось уступать одну позицию за другой, лишь бы не допустить дружину в район, где находилась тюрьма. С великим трудом ему удалось перенести визит церковников к арестованным на следующий день.
– Я с большим удовольствием отправил бы вас самих туда навечно, – пробурчал шляхтич в закрытую дверь. – Жаль, пока это невозможно.
Стоило уйти служителям церкви, и Тадеушу принесли стопку очередных донесений. Сверху лежала бумага из Крашена, где сообщалось о важном пленнике, которого сейчас везли в Смоленск.
– Пся крев! – выругался шляхтич. – Ничего ему поручить нельзя. Надо было его не в управление города ставить, а в конюшню, навоз убирать. Если объявится в городе и попадет к моим врагам…
Тадеуш был уверен – еще одного провала ему не простят, а потому и рисковал, поставив на кон все ресурсы. Появление в Смоленске управляющего означало неминуемый крах. Шляхтичу опять приходилось распылять силы. Он достал лист бумаги и начертал короткое письмо одному из помощников. Тому следовало срочно отправиться по западному тракту и любой ценой уничтожить опасного свидетеля.
Для надежности стоило бы обратиться за помощью к гномам, однако недавнее исчезновение двух асов сильно расстроило покровителей. Последняя беседа с Тагуром вышла весьма нервной.
– Я начинаю сожалеть о том, что потратил на тебя столько времени и денег, Тадеуш, – заявил чужак. – Может, мне лучше обратиться к Огнедару?
Именно после этих слов шляхтич решил избавиться от боярина. Каково же было его удивление, когда рядом с тем нашли ту самую девицу, которую упустили по дороге из Витебска. Удачное стечение обстоятельств открывало новые перспективы. Было что предъявить заносчивым гномам, но сперва следовало самому с ней разобраться.
Закончив с последней бумагой, Тадеуш хлопнул ладонью по столу и резко поднялся. Он твердо решил, что на сегодня хватит, пора заняться другими неотложными делами:
– Начну, пожалуй, с купчишки. Только сам в тюрьму не поеду, наверняка за ней пригляд установлен. Пусть наглеца переоденут в стражника и выведут по-тихому в укромное место. Там мы с ним и побеседуем.
Когда на город начали опускаться сумерки, в замочной скважине раздался скрежет ключа. Решив, что узницу собираются покормить, Еремеев снова «прикинулся ветошью» в углу камеры, однако слова надзирателя быстро прояснили ситуацию:
– Твои мольбы услышаны, девка. Приказано этого «мертвеца» на допрос доставить. Ежели опосля беседы от него что-то останется, обещаю возвернуть. – Он рассмеялся собственной шутке. – Тащите болезного! – Тюремщик отдал приказ двум здоровячкам, вошедшим вместе с ним в камеру.
– Да я и сам уже собирался уходить. – Пленник поднялся, отряхнул одежду и направился к двери.
Носильщики остановились на полпути, не зная, что им делать дальше без нового приказа, а старший, похоже, впал в ступор: слова из себя выдавить не мог. Еремеев простыми приемами быстро уложил обоих крепышей на пол и через секунду уже держал третьего в цепком захвате, приставив отобранный пистоль к подбородку.
– Ты ведь пришел нас освободить? – спросил Александр надзирателя проникновенным голосом. – Я так понимаю, меня и девушку упрятали сюда по ошибке, правильно?
– Д-д-да, господин, – вошедший как-то сразу сник. – Я… конечно…
– Надеюсь, ничто не помешает нам устранить сию вопиющую несправедливость? Что-то у меня сегодня палец дергается, а забрызгать кровью твою одежду не хочется. Сними-ка ты кафтан от греха подальше. – Еремеев выпустил жертву, но взвел курки. – Поторопись, каждая лишняя минута, проведенная тут, плохо влияет на мое настроение.
Надзиратель выполнил приказ, и его кафтан оказался на плечах пленника.
– Так как мы будем выбираться на свежий воздух? – спросил Александр.
– Я могу провести вас к начальнику тюрьмы. Только он сумеет…
– Хочешь сказать, сам ты ничего не решаешь и для меня бесполезен? – Пленник выразительно покрутил стволом перед лицом надзирателя.
– Нет-нет… Без меня по любому пленнику сразу начнут стрелять. Бойцы имеют четкие указания.
Охранник начал приходить в себя и судорожно пытался выправить положение, в котором оказался.
– А почему у тебя только один ключ? – нащупал его в кармане Еремеев. – Где от остальных камер?
– На входе в центральное крыло, – торопливо ответил надзиратель, – там как раз рядом кабинет начальника тюрьмы.
– Сколько постов до выхода из здания? – Александр со слов Зарины представлял схему коридора и расстановку охранников, но хотел проверить тюремщика. Тот соврал дважды.
– Не люблю, когда мне говорят неправду. – Арестант приложил лгуна рукояткой пистоля по голове и обратился к крепышам: – Эй, мужички, хватит валяться! Быстренько связали старшего. Руки за спину, и лодыжки стянуть крепче. Вас прислали носильщиками, вот и выполняйте работу. Только кинжалы свои бросьте на пол, а то еще порежетесь.
Мужики в герои не рвались: послушно выбросили клинки и связали старшего, после чего двинулись к выходу.
– Держись строго за мной, тебя не должны видеть, – предупредил Еремеев Зарину, передавая ей оба кинжала.
Та не ожидала столь резких перемен, она машинально сунула кинжалы за пояс. Подержала пистолет, пока Александр облачался в новую одежду. Зарина не могла поверить, что они с тюремщиками поменялись местами.
Кафтан Еремееву оказался великоват, но надо было хоть издали походить на местного. Он шел, скрываясь за широкими спинами носильщиков.
Коридор тюрьмы через определенные промежутки разделялся решетками, которые, по уставу, должны были отпираться только для прохода имевших на это право лиц. Однако нынешний персонал не слишком придерживался правил. Дверца оставалась незапертой в ожидании, когда вернутся отправившиеся за пленником.
Процессию никто и не думал разглядывать. Дежурные азартно играли в карты на деньги, поэтому следили исключительно за игрой, а не за тем, что происходило в коридоре. Пока не стало поздно.
Предупредив носильщиков, чтобы не роняли шефа, Александр перескочил через ношу, проник за решетчатую перегородку и, воспользовавшись пистолем как дубинкой, оглушил обоих стражников, у которых имелись только кинжалы.
– Бедненько у них тут с вооружением, – отобрав клинки, произнес Еремеев. – Жаль, я не обучен метать их в цель.
– Тогда отдай мне, – протянула руку Зарина.
– Держи.
Александр заставил крепышей связать еще двоих охранников, а потом ударил по голове и их. Пришлось повозиться, чтобы самому их связать. Хорошо, что у каждого имелся пояс.
– Ты чего задумал? – спросила Зарина. Сейчас она не выглядела растерянной, проверяя баланс кинжалов. Похоже, действительно знала толк в метании холодного оружия. – Зачем из тел горку делаешь?
Еремеев как раз соорудил нечто похожее на баррикаду.