Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Сапольски cтр.№ 162

Итак, чувство внутригрупповой общности больше сосредоточено на Нас, побивающих Их, чем на Нас, просто процветающих. В этом суть того, что мы готовы терпеть неравенство во имя лояльности. Соответственно, если у участников эксперимента заранее освежить чувство лояльности, то усилятся внутригрупповой фаворитизм и идентификация с группой, и прямо противоположный результат получим, если перед экспериментом сделать упор на идее равенства ^{631}.

Внутригрупповая лояльность и фаворитизм тесно переплетены с усиленной эмпатией. Например, когда мы видим испуганные лица, то у нас активируется миндалина – но только если это лица членов группы; лицо испуганного Чужого может даже порадовать – раз Чужому страшно, это же хорошо! И еще в главе 3 мы говорили об «эмпатической сенсомоторной» реакции, когда у нас напрягается рука при виде того, как руку другого человека колют иголкой. Эта реакция выражена сильнее, если человек, чья рука «пострадала», одной расы с испытуемым ^{632}.

Как мы уже говорили, люди с большей готовностью предпринимают какие-то действия, чтобы исправить ошибки, допущенные по отношению к Своим, чем по отношению к Чужим. А что случится, если член группы нарушит внутригрупповые нормы?

И в этом случае мы скорее простим Своих, нежели Чужих. Как мы увидим, такое поведение часто требует рационализации: у Нас не получилось из-за неблагоприятных обстоятельств, а у Них – потому что они плохие.

Нечто весьма интересное происходит, если чей-то проступок выставляет напоказ Наше грязное белье и в результате укрепляется негативное мнение о группе. Общегрупповой стыд ведет к строгому показательному наказанию ^{633}.

Множество подобных ситуаций разворачивается в американском пространстве, с его умствованиями и амбивалентным отношением к расовому равноправию. Представьте себе Руди Джулиани, выросшего в Бруклине среди итало-американцев, в обществе которых господствует организованная преступность (отец Джулиани сидел в тюрьме за вооруженное ограбление, а потом работал на своего шурина, гангстера-ростовщика). Джулиани приобрел всеобщую известность в качестве обвинителя по делу «Пяти семейств» в процессе над «Комиссией» ^[349], в котором он, по сути, уничтожил нью-йоркскую мафию. У него была особо сильная мотивация разрушить стереотипные представления об «итало-американцах» как синониме организованной преступности. Когда он говорил о завершении дела, то произнес такие слова: «И если этого было недостаточно, чтобы избавиться от предубеждений против итало-американцев, то, наверное, уже ничего не поможет». Если вам нужно получить ярого, не знающего устали обвинителя американской коза ностра, обратитесь к гордому американцу итальянского происхождения, взбешенному стереотипами, порожденными представлениями о мафии ^{634}.

Примерно такие же мотивы просматриваются у Криса Дардена, афроамериканского прокурора, который выступал сообвинителем на знаменитом процессе Орентала Джеймса (О. Джей) Симпсона. То же самое можно сказать о деле Юлиуса и Этель Розенберг и Мортона Собелла – все трое евреи, которых подозревали в шпионаже в пользу Советского Союза. Открытый процесс вели также два еврея, Рой Кон и Ирвинг Сайпол, и председательствовал в суде тоже еврей, судья Ирвинг Кауфман; все они старались опровергнуть стереотип о евреях как нелояльных интернационалистах. После вынесения смертных приговоров Кауфмана чествовал Комитет американских евреев, Антидиффамационная лига и организация «Евреи – ветераны войн ^{[350] {635}}. Джулиани, Дарден, Кон, Сайпол и Кауфман наглядно продемонстрировали, что если вы принадлежите к группе, то поведение какой-то паршивой овцы бросает тень и на вас ^{[351] {636}}.

Все это заставляет шире взглянуть на проблему, т. е. на то, как вообще устроено чувство долга и лояльности по отношению к Своим. Один из крайних вариантов такого устройства – лояльность по договору. Речь может идти о договоре в буквальном смысле, как, например, в случае со спортсменами. Когда спортсмен подписывает контракт, от него ожидают, что он будет полностью выкладываться ради интересов команды, а не ради каких-то своих идей. Но эти обязательства имеют предел, т. к. никто, понятное дело, не ожидает от спортсмена, что тот положит жизнь за команду. И когда спортсменов «продают», то они не обязаны, переодевшись в форму новой команды, «сливать» игру, помогая своей бывшей команде. Суть контрактных взаимоотношений состоит именно в возможности безболезненной смены работника и работодателя.