Тихий человек - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Кэрол cтр.№ 15

Уинтер загрузил отчет о вскрытии тела Изабеллы Собек и начал его читать. Материалы придавали Уинтеру уверенности в том, что Изабелла была лишь экземпляром в коллекции Собека. Он относился к ней как к собственности, а не как к живому человеку. Ее имени так шли сокращения – Белла, Иззи, Иза. Подошло бы любое из них. Когда знакомишься с кем-то, сближаешься, неминуемо возникают такие ласкательные обращения. Но в данном случае этого не случилось. Для Собека она навсегда осталась Изабеллой. Уинтер не мог представить, чтобы Собек звал ее уменьшительным именем. Он даже не мог представить себе, чтобы он назвал ее «дорогая» или «милая». Словно это уменьшит ее ценность, снизит стоимость его собственности. Фотографии Уинтер уже видел. Если бы на ней был женат он, она была бы Белла. Без вариантов.

Он пробежался по отчету, впитывая в себя все детали. Любую смерть всегда вызывает одно из двух состояний: легкие перестают качать воздух или сердце перестает качать кровь. При наступлении любого из них смерть неотвратима. Другие случаи – лишь вариации этих двух. Иногда, как в данном случае, имеют место оба состояния. Согласно заключению судмедэксперта, взрыв вызвал остановку сердца Изабеллы и разорвал аорту. Подшипники пробили грудь, разорвали легкие, парализовав их деятельность. То же самое случилось с Алисией Кирчнер и Лианой Хэмонд. Взрыв убивал их, а подшипники играли роль контрольного выстрела.

Спорный вопрос, насколько необходимы подшипники. Теоретически можно было обойтись без них. Во всех трех случаях мощность была достаточной для достижения нужного эффекта. Единственная проблема с петардами заключалась в том, что заранее трудно точно предсказать итоговую мощность. Это была неизвестная переменная в уравнении. Наверняка киллер проводил тестовые взрывы, и у него было примерное понятие об ожидаемом эффекте, но место для сомнений по-прежнему оставалось. Хватит ли мощности для решения задачи? Подшипники – это подстраховка. Если каким-то чудом жертва останется живой после взрыва, начинка точно не оставит шансов.

Где, кто, почему? Уинтер снова и снова задавался вопросом – почему. На пути к нему было больше всего неизвестных. Убийства, совершаемые серийными убийцами, обычно бывают вызваны или необходимостью, или жаждой удовольствия. Только в данном случае ничего из этого не подходило. Необходимость была очевидной в сценарии, где убийца насилует жертву и боится, что его узнают, или если он переборщил с собственными фантазиями. В данном случае Уинтер не видел ничего похожего. Оставалось наслаждение, но и оно не встраивалось в логику убийств. Убийца действовал чужими руками. И явно не испытывал желания смотреть в глаза жертвам в момент лишения их жизни.

Также маньякам свойственна потребность быть неподалеку от места преступления. Их заводит всеобщее смятение и хаос, заставляя испытывать опьяняющее чувство собственного превосходства. Андертон знала это и снимала на камеру толпу, которая собиралась у домов, где происходили убийства. Но никто не вызвал подозрений.

Также убийца мог следить за домом жертвы до взрыва. Тогда это объяснило бы склонность взрывать чужими руками. Но все же что-то не сходилось. Все убийства были совершены в жилых районах в период с шести до восьми вечера. Люди возвращаются с работы в это время. Кто-то что-нибудь да заметил бы.

Андертон отработала профессионально и на этот раз. Район прошерстили, но жители не заметили никого подозрительного. Уинтер не очень-то доверял показаниям свидетелей. Конечно, они могли приносить пользу, но зачастую вызывали больше вопросов, чем давали ответов. Обычно этим показаниям придавалось большое значение, что приводило к погоне за неуловимым диким зверем. Память весьма подвижна и легко искажаема. Вы можете быть уверены, что занавески в комнате вашего детства были голубыми, но на самом деле они были красными. И в последний раз в ресторане вы заказывали курицу, а не говядину.

В данном случае Уинтер с радостью бы принял показания свидетелей за истину. Если убийца сидел в машине и ждал взрыва недалеко от дома, кто-нибудь бы его увидел и рассказал. Даже если бы не удалось получить мало-мальски четкого описания его внешности, они, по крайней мере, могли бы подтвердить, что он там был.

Но ни в одном из убийств не отмечалось ничего подобного. На этом основании Уинтер заключил, что убийца не находился рядом с домами жертв во время взрывов, а значит, теория убийства ради получения удовольствия тоже была неоправданной. Если убрать из уравнения удовольствие и необходимость, остается только большая вопросительная дырка. Серийные убийцы не совершают беспричинных поступков. Идти на поводу у собственных капризов слишком рискованно. Уинтер решил отложить этот вопрос. Пусть подсознание поиграет немного с этой темой, и, возможно, всплывет что-то новое. Иногда настойчивые попытки решить вопрос здесь и сейчас приводят лишь к новым вопросам без ответа.

Уинтер допил виски и поставил стакан на подставку. Самым разумным было бы сейчас вернуться в отель и там продолжать работать с документами. Но слишком уж хорошо пошел виски. На стене за барной стойкой висело зеркало. Выставленные в ряд бутылки сияли, отражая свет, как янтарные украшения. Отражались в них и лица людей – смеющиеся, серьезные, улыбающиеся, печальные. И среди них вдруг оказалось одно весьма любопытное.

Уинтер встал и пошел к бару. За стойкой работал тот же бармен, что и ранее. Ему было под шестьдесят. Маленькие глаза, полное лицо. У него была внешность заядлого алкоголика, которому точно не место на такой работе. Можно было уверенно прогнозировать отказ печени. Мать Уинтера умерла с этим диагнозом, поэтому он знал, как выглядят его носители.

Бармен разливал напитки, косясь на экран. Он единственный из присутствующих следил за матчем. Уинтер принес виски к себе за столик и сел. Опустив стакан на бумажную подставку, он идеально выровнял ее строго параллельно краям стола. Человек, вызвавший его любопытство, сидел за столиком у бара, откуда прекрасно просматривалось зеркало, в котором отражался весь зал, а сам он оставался неприметным. Вдобавок его прикрывали двое парней, которые шумно соревновались, кто больше выпьет. Защита была надежна. Все, кто посмотрит в ту сторону, обратят внимание на подростков, а не на него.

Уинтеру казалось, что этого человека не было в баре, когда он сюда пришел, но полной уверенности не было. А вспомнить это было важно, потому что, если мужчина там уже был, то, значит, у него просто паранойя. Планов прийти сюда и выпить у Уинтера не было. Бар имел свои преимущества, но можно было бы легко пройти мимо. А если человек за ним следит, то как бы он пришел сюда первым? Только имея способности к ясновидению или машину времени. Безусловно, это было абсолютно нереально.

С другой стороны, если этот человек пришел сюда после Уинтера, то вопросов возникает еще больше. Он сделал глоток виски. Скользнув взглядом по зеркалу, он несколько секунд смотрел, как толпа взрослых мужчин бегает за мячом по идеально постриженной траве, и думал, что все это значит.

Зеркало давало Уинтеру идеальный угол обзора для наблюдения за тем мужчиной, что автоматически означало, что и тот так же хорошо видит Уинтера. Он сидел, опустив голову и уставившись в телефон, и водил пальцем снизу вверх, словно что-то читая. Возможно, так и было. Но возможно и нет. Это не было столь важно. Он явно пользовался возможностью остаться незамеченным, и мобильный телефон был ничуть не худшим прикрытием, чем любой другой предмет. Кто обратит внимание на человека, сидящего в телефоне? Каждый день сотни людей вокруг заняты ровно тем же.