Короли Жути - читать онлайн книгу. Автор: Николас Имс cтр.№ 47

Листопад, снова обернувшись к картине, бросил через плечо:

– Я бы пожелал вам удачи на завтра, но, сами понимаете…

Динантра повела их мимо занавешенной веранды через внутренний дворик, озаренный свечами, по тропинке, вымощенной разноцветными каменными плитами – розовыми, белыми и зелеными. Справа виднелся ухоженный сад, где полуобнаженный слуга в набедренной повязке, расшитой золотыми монетами, при свете факела подстригал куст, придавая ему форму двух борцов, – во всяком случае, в темноте Клэю показалось, что мужские фигуры сцепились в драке. При виде Динантры слуга упал на колени и прижался лбом к земле. Слева был ставок, почти такой же, как в особняке Келлорека. Клэй задумался, умеют ли горгоны плавать, и решил, что умеют.

– А почему ты выкупила Ганелона из Каменоломни? – спросил Матрик.

– Потому что он опасен, – не оборачиваясь, ответила Динантра, – а я коллекционирую опасные вещи.

В глубине сада стояла каменная постройка. Динантра остановилась у входа, подтянула зеленовато-золотистые кольца хвоста.

– На сегодня Ганелон ваш. Я подыщу вам пристанище в городе, что-нибудь подходящее, не беспокойтесь. И пошлю с вами стражников, чтобы вы не вздумали нарушить уговор. Входите, он там, – сказала она.

Гэбриель решительно толкнул тяжелую дверь и первым вошел в сумрачную комнату. Муг и Матрик последовали за ним. Клэй на миг задержался снаружи, насквозь пронзенный ледяным копьем жуткого предчувствия. Он представил себе, какую ненависть и презрение Ганелон питает к друзьям, бросившим его в трудную минуту; вдобавок, хоть он и освободился из Каменоломни, но попал в рабство к расчетливой горгоне. Больше всего Клэй боялся, что долгие годы тюремного заключения и рабского существования сломили некогда доблестного воина. Неужели и он встретит их на коленях, прикрывая свой срам лишь лоскутом, расшитым монетами? Или Динантра заковала Ганелона в цепи и посадила в клетку?

Горгона с едва заметной улыбкой глядела на Клэя.

Он переступил порог. В комнате было темно. Сквозь решетку окна в западной стене струились полосы звездного света. В спертом воздухе снежинками вихрились хлопья потревоженной пыли, оседали на каменную статую посреди комнаты.

– Это он, – торжественно и печально сказал Муг, кончиками пальцев касаясь базальтового лица. – Ганелон.

На севере ходило присловье про монету, сломавшую хребет дракона. Возникло оно из представления, что дракон, накопивший слишком много сокровищ, задохнется под их весом, раздавленный собственной алчностью. Как полагал Клэй, присловье означало, что судьба даже самых могущественных существ (к примеру, драконов) иногда зависит от пустяка.

Похожая поговорка существовала и на юге: «Соломинка, сломавшая спину верблюда». Правда, для Клэя оставалось загадкой, зачем грузить верблюда соломой, но, как известно, южане – странные люди.

«Сага» распалась вовсе не из-за того, что Ганелон убил сына султаны, однако, если вдуматься, это преступление и стало той самой монетой, что сломала драконий хребет.

Разумеется, Клэй вовсе не винил приятеля. В городишке Мезала нармерийский принц изнасиловал женщину, которая очень нравилась Ганелону, и тот, вне себя от ярости, вырезал весь нармерийский гарнизон. Принц в отместку приказал сжечь женщину на городской площади, что заставило Ганелона отправить на костер самого принца, правда в таком изувеченном состоянии, что смерть на костре, в сущности, была милосердным деянием.

Гибель сына весьма расстроила султану, но товарищи Ганелона по банде в силу различных причин не захотели становиться мишенью для ее праведного гнева.

Незадолго до этого Валерия призналась Гэбриелю, что ждет ребенка. Авгуры предсказали, что родится девочка. Гэбриель беспечно заметил, что она вырастет героем и, как и ее отец, покроет себя неувядающей славой. Что, вообще-то, забавно, принимая во внимание дальнейшие обстоятельства.

Фредрик, муж Муга, тоже известный наемник, за год до того, вернувшись из очередного похода в Кромешную Жуть, обнаружил, что подцепил черногниль. Желая во что бы то ни стало отыскать лекарство от смертельной болезни, Муг на год оставил банду; когда объявили об аресте Ганелона, волшебнику было не до того. К несчастью, все старания Муга не помогли, и спустя несколько месяцев Фредди умер.

Матрик ежедневно получал любовные письма от Лилит, которая в то время еще не превратилась в коварную и безжалостную королеву, снедаемую неутолимой жаждой власти и любострастия. Юная принцесса, без памяти влюбленная в очаровательного плута, писала, что ее отец смертельно болен, что Матрик должен на ней жениться, остаться в Агрии и взойти на престол, когда умрет старый король (он же «трухлявый мудак», как ласково называла его любящая дочь).

А что же Клэй Купер? В общем-то, он никогда не мечтал ни о банде, ни о славе. Он любил своих товарищей, как родных братьев, – всех, даже Ганелона, – и, хотя преуспел в убийствах, вовсе не горел желанием заниматься этим и дальше, да еще скрываясь от мести разъяренной султаны. Он хотел вернуться домой, забыть о насилии, а больше всего – жить так, как завещали слова, давным-давно выцарапанные им на березовом стволе, что лежал на могиле матери.

Так и вышло, что Ганелону пришлось расплачиваться одному. По сути, его никто не предавал, потому что он убил и принца, и немало прочих «невинных» людей. Тем не менее Клэй чувствовал себя предателем, и с тех пор бремя вины окутывало его чугунным плащом. А сейчас они освобождают Ганелона лишь потому, что им потребовалась его помощь, и, вполне вероятно, для него это станет той самой соломинкой, которая сломала спину верблю…

«Вот оно как… – До Клэя наконец дошел скрытый смысл метафоры. – Теперь понятно».

Отчаянный замысел Гэбриеля принес плоды: вся банда снова собралась вместе.

И все было бы как в старые добрые времена, да только Муг умирал от неизлечимой болезни, Матрик совершенно потерял форму, Гэбриель – некогда гордый и бесстрашный лидер – ослабел, как новорожденный котенок, а Клэй больше всего хотел вернуться домой, обнять жену и рассказывать любимой дочурке о своих приключениях, по счастью оставшихся в далеком прошлом.

А вот Ганелон совершенно не изменился и был так же здоров, как двадцать лет назад, в тот самый день, когда маги султаны превратили его в камень.

Пока Муг рылся в своей бездонной суме в поисках зелья, способного снять чары, наложенные нармерийцами, Клэй пытался вообразить, что именно произойдет, когда Ганелона вернут к жизни. Все возможные варианты сводились к одному: Клэй и его приятели полягут бездыханными у ног прославленного воина. Ганелон, самый опытный боец «Саги», на убийство друзей наверняка пошел бы с той же легкостью, с какой орел убивает свое потомство.

Ганелон был зачат, появился на свет и вырос, окруженный насилием и жестокостью. К одиннадцати годам он осиротел, а в четырнадцать подался в наемники. Прежде чем присоединиться к «Саге», воин-южанин, несомненно, пережил больше приключений, чем все пятеро, вместе взятые, за десять лет в банде. Ганелон утверждал, что о его похождениях в молодости известно какому-то барду, но Клэй еще ни разу не слыхал ни от кого, кроме самого Ганелона, ни песен, ни сказаний о юных годах воина.