Странная погода - читать онлайн книгу. Автор: Джо Хилл cтр.№ 72

Облако к концу истончалось… становилось тоньше, но не прогибалось. Самый край облака был в дюйм толщиной, зато самым твердым, самым прочным, как бетон.

Обри заглянул за край.

Под ним расстилался Огайо, почти идеально ровный простор из разноцветных квадратиков – изумрудных, пшеничных, густо-коричневых, бледно-янтарных. Это там пресловутыми волнами ходят хлеба, как с такой любовью поется в «Америке прекрасной». Ровные, как по линейке проложенные ленты шоссе пересекали поля внизу. Красный грузовичок-пикап полз по одной из этих черных нитей, как яркая стальная бусинка на счетах.

Он увидел (к югу и западу) взлетную полосу из выжженной красной земли за ангаром, в котором размещалась фирма «Приключения в небесах. Облако-9». И вон она, «Сессна», только-только коснулась земли. Либо у Ленни получилось опять завести самолет, либо он прекрасно сумел спланировать на нем.

Еще миг, и Обри увидел парашют, пространный купол переливающегося белого шелка. Он следил, как парашют опустился до земли и оказался на поле, чем-то засаженном: зеленые ряды, разделенные линиями черной земли. Купол сам собой сложился. Значит, Экс на земле. Он на земле, и он был вполне в сознании, чтобы рвануть вытяжной трос. Экс внизу, скоро ему окажут помощь, и он расскажет…

Что-то. Обри не очень представлял себе, что именно. «Я оставил своего клиента на облаке?»

Внизу парашют расстилался по полю, раздуваясь и сморщиваясь, как легкие.

Когда Экс расскажет им, что случилось, его посчитают истериком. Окровавленного, тяжело раненного человека, бредящего тем, будто он приземлился на облако, скорее всего, встретят с беспокойством и словами утешения, но только не с верой. Будут добиваться объяснения, наиболее осмысленного. Предположат, что с Обри случилось что-то странное и он отстегнулся, вероятно, после удара о корпус самолета (это заодно и объяснит ранения Экса), упал и разбился насмерть. Даже для Обри это выглядело более правдоподобной историей, чем та, что происходила на самом деле, а Обри действительно был на облаке и смотрел вниз.

Такое представление внушало ужас, только было в нем что-то не так. Он пытался понять это: отыскать ошибку дело столь же обманчивое, как и попытка найти комара, зудящего в одно ухо, но исчезающего, стоит только обернуться, выискивая его. Ему придется перестать отыскивать ее, вообще перестать думать. Придется позволить взгляду оставаться рассеянным.

Сухая, пульсирующая боль стучалась за висками.

Он припомнил, как мельком увидел «Спрей для тела ЭКС» за мгновение до того, как вытяжной парашют унес его в пустоту, – и тут он ее увидел. Мысленный взгляд его обрел остроту и сосредоточился на глупом, поблескивающем линзами объективе видеокамеры на шлеме инструктора. Все это было на видео. В объяснениях Экса не было необходимости. Нужно будет просто просмотреть запись. Тогда они поймут.

Тогда они придут за ним.

Немного позже он поднялся на колени и огляделся.

Громадное колесо облака все еще хранило тарелочную форму НЛО с громадным куполом точно в центре, главной его приметой. Все остальное было далеко не ровным, поверхность бугрилась, ерошилась дюнами и холмиками.

Обри выискивал голубое небо, пока голова не закружилась, и пришлось опустить взгляд. Когда головокружение прекратилось, он понял, что по-прежнему находится на самом краю, месте совсем не удобном. Сев, он заскользил в глубину облака, как можно дальше от пропасти.

Наконец он решился рискнуть и встать на ноги. Рывком поднялся, ноги все еще дрожали.

Обри Гриффин стоял в одиночку на своем острове-облаке.

Понемногу до него дошло, что в упряжи ему неудобно. Лямки туго, болезненно скрещивались в паху, сдавливали мошонку. Еще одна лямка туго перетягивала грудь, затрудняя дыхание. Или это воздух был разреженным?

Он отстегнул упряжь и выбрался из нее. Уже собирался бросить ремни в облако, когда увидел вешалку.

Она была слева от него, на краю зрения: старомодная вешалка для пальто с восемью изогнутыми крючками, изваянная из облака.

Он оглядел ее внимательно, ощущая сухость в горле, чувствуя, что сердце бьется гораздо, гораздо чаще.

– Это что за хрень? – вопросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Разумеется, совершенно очевидно было, что это такое. Видеть это мог любой, имеющий глаза. Он убеждал себя, что на самом деле это не вешалка, что это просто некое искажение в облаке. Он кружил, изучая ее под каждым углом. Вещь выглядела вешалкой для пальто – где бы он ни стоял… вешалка из материала облака, но все равно – вешалка.

Экспериментируя, он повесил оливковую упряжь на один из крючков. Ремни должны были бы упасть, рассеяв пелену тумана.

Вместо этого они повисли на крюке, покачиваясь на ветру.

Обри произнес:

– Ха!

И это был не смех, а настоящее слово, восклицание удивления, а не веселья. Повода удивляться не было, если честно. Облако держало его, а он весил 175 фунтов ^[78]. Что же говорить о брезентовых ремнях, которые и на два фунта не потянули бы? Он отстегнул шлем и повесил его на другой крюк.

Боль, начавшаяся у него в пазухах, теперь пронзала его, как шампур, от левого виска до правого. Перелом черепа, подумалось ему, тот, что случился, когда он ударился головой о корпус самолета. И все вокруг от этого: яркая фантазия мозга, насквозь прошитого осколками кости.

Впрочем, из-под такого пробивалась совсем иная мысль. Еще один мысленный комар жужжал где-то около головы – скорее внутри нее, чем снаружи. Он думал: откуда облаку знать, как выглядит вешалка для пальто? Идея до того абсурдная, что походила на подпись к карикатуре в «Нью-Йоркере».

Он втянул в себя разреженный, холодный воздух и впервые задумался, а какой будет температура через шесть часов, когда зайдет солнце.

Только к тому времени он уже будет на Си-эн-эн. Озвучивать самую большую новость на свете. Вертолеты новостных служб телеканалов комариной тучей будут стрекотать в воздухе, ведя прямой репортаж о человеке, шагающем по облакам. Видео с камеры будет демонстрироваться по всем каналам, разойдется по всему Интернету.

Он уже жалел, что вел себя так взволнованно и панически в «Сессне». Знать бы, что он окажется на видео, смотреть которое будут по всему миру, так, думается, сумел бы, по крайней мере, сделать вид, что держит нервы в узде.

Обри отошел на несколько шагов от вешалки, двигаясь вперед наполовину бессознательно. Останавливался и оглядывался. Вешалка по-прежнему стояла на месте. Что-то эта вешалка означала. Была чем-то большим, нежели просто вешалка. Но с раскалывавшейся от боли головой он никак не мог постичь всю ее значимость.

Он шел.

Поначалу шел как человек, представляющий, что он ступил на тонкий и ненадежный лед. Скользил одной ногой вперед, убеждаясь, что облако останется твердым под ногами, пиная маленькие клубочки тумана впереди себя. Поверхность держала, и весьма скоро он принялся (сам того не сознавая) идти нормальным шагом.