Не ссорьтесь, девочки! - читать онлайн книгу. Автор: Ануш Варданян cтр.№ 82

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Не ссорьтесь, девочки! | Автор книги - Ануш Варданян

Cтраница 82
читать онлайн книги бесплатно

— Эти люди мало не возьмут.

— А мне, например, на парня денег не жалко, — отвечает Эдик.

— Вы серьезно?!

Валера пожимает плечами, недоумевая, почему у Сони возникли какие-то сомнения на их счет. Дима широко улыбается Соне. Эдик подытоживает за товарищей:

— Совершенно серьезно.

Соня откашлялась и сказала:

— Тогда я за разумную экономию. У меня подруга есть, она режиссер. Сделает все как надо и недорого.


Она бежала на встречу к подругам и удивлялась себе. Выгодную и необременительную для профессионала работу Соня предложила не мужу, а неприкаянной подруге. Жорик, если хотел, умел быть оригинальным и, в отличие от Нонны, все же имел дело с камерой. И, кстати, не меньше Нонны нуждался в реализации творческого потенциала. Его не удовлетворяло собственное положение штатного режиссера-телевизионщика, вынужденного жертвовать своими грандиозными замыслами ради плоских идей ненавистной Бурковой. Но Соня рекомендовала подругу, а та хоть бы спасибо сказала! Так нет же.

— Я?! — закричала Нонка. — Я клипов никогда в жизни не снимала!

Соня хлопнула подругу по спине и уверенно заявила:

— Не снимала — снимешь.

— Да я не умею!

— Сумеешь.

— Я не отношусь к разряду гениальных дилетантов, я профессионал по натуре. Чтобы что-то сделать, мне нужно долго и нудно учиться.

— А на редактора эротического журнала ты где училась? А на рекламиста? Где? А? А ну перестань нудить.

Нонна жалобно:

— Я не нудю.

— Нудишь, — уверила ее Соня.

Она помахала перед Нонкой увесистым свертком.

— Это, Ноник, деньги. И они не то чтобы не пахнут, но без них — никуда.

Они сидели в скверике возле Дома кино. Зрители торопились на премьеру. Подъезжали знаменитости. Нонна затосковала. Она взяла в руки сверток, почувствовав приятную тяжесть. Такой кучи денег она еще никогда не держала в руках. Соня поцеловала ее в макушку.

— Ну и молодец. И ни в чем себе не отказывай. Представляешь, сколько таблеток для похудания можно будет купить.

— Ты, кстати, опять похудела, — отозвалась Нонка. — Ненавижу тебя, — и снова засомневалась: — Не знаю. Я все же театральный режиссер.

— Бергман тоже с театра начинал. А Кончаловский вообще оперы ставит.

— И как, получается? — спросила Юля.

— Не знаю, сама не видала. Люди говорят.

По лестнице шли звезды кино. Мелькнуло лицо Олега Шершневского. «Показалось», — пронеслось в Нонкиной голове.

— Ноник, это шанс, — сказала Юля. — Сколько можно смотреть на них издали?

— Согласна, согласна.

— А костюмы там будут? — спросила Юлька.

Соня с уважением глядит на новоиспеченного клипмейкера.

— Я, Юлечка, не знаю. Это как постановщик решит. Может, там все голые будут. Мало ли, концепция какая появится.

— Голые, голые! — кричит Юля. — А я их разрисую.

— А где можно послушать певца? — интересуется Нонна.

— Певца — в Мариинке! — сообщает Соня. — Там басы, тенора и даже баритоны. А это художник питерский. Иногда у него выступления клубах и ресторациях.

— Хорошо, буду готовиться к встрече.


Нонна готовилась. Она листала свои старые конспекты по режиссуре.

— Мизансцена… Наиболее точно выражает не только расположение действующих лиц, но их отношения, зависимость друг от друга, их приоритеты…

Портрет Станиславского строго взирал на нее со страницы эпохальной книги «Моя жизнь в искусстве».

— Сверхзадача… Контрдействие… Сквозное действие…

Она штудировала Эйзенштейна. Мелькали кадры «Ивана Грозного». Миша вздрагивал во сне под музыку Прокофьева.

Из старых книг выпала фотография. Студенческий спектакль «Фанфан-Тюльпан». Федя — Фан-фан, она, Нонна, — Аделина. Вспомнилась фраза из спектакля: «Аделина, я не люблю тебя, — говорил великодушный герой, чтобы избавить девушку от опасности».


Гаврила нервно курил, слушал Нонну, снова курил. Она вдохновенно рассказывала о том, каким будет клип, а он молчал и курил. Неожиданно сказал:

— Что-то лицо мне твое знакомо.

— И мне ваше, — ответила Нонна. — Театральный институт.

— Не учился.

Нонна вдохнула:

— Повезло. Хотя вас я помню оттуда.

— Да я на Моховой жил. Меня театроведки любили, жалели и подкармливали.

— Я видела, как вы, пьяный, собаку у аптеки украли, за вами бабка гналась.

— А, болонка гадкая, искусала меня всего! Помню! Когда это было-то? Лет пятнадцать назад?

Нонна ностальгически вздохнула:

— Шестнадцать. Я только замуж вышла.

Гаврик презрительно поморщился:

— Мужик-то тоже режиссер?

— Он актер был, — ответила Нонна, постепенно увлекаясь. — Потом стал пьесы писать, потом ставить спектакли. Потом уехал в Америку…

Вдруг Гаврик сказал:

— Не дам.

— Что «не дам»?

— Песню для клипа.

— Почему? — изумилась Нонна.

— Сказал не дам — и все, — мрачно и непреклонно заявил он.

— Да почему?! Вам моя идея не понравилась? В кадре — ни одного живого человека. Только вы и натюрморты — следы прошлого. По ним зритель сможет восстановить события, понять, что произошло между героями…

— Нормальная идея, — прервал ее Гаврик. — Но не дам. Достаточно, что я для этой жрущей публики песни свои играю, так тут ты еще. Изыди, не искушай.

— Разве вам не хочется, чтобы вашу песню много людей услышали?

Гаврик качает головой, размышляет, как относиться к Нонне: то ли как к дуре, то ли как к наивной душе.

— Знаешь, зачем клипы снимают?

— Чтобы диски продавать.

— Во-во… А я не собираюсь диски выпускать. Достаточно, что я тут деньги зарабатываю.

Он обводит зал широким жестом. А Нонка упавшим голосом спрашивает:

— Плохо, что ли?

— Плохо. Художник должен быть нищим.

В ее голосе уже дрожат слезы:

— Вы в широком смысле этого слова?

— В наиширочайшем! Я — художник. Так? Картины я продаю свои. Так? Мне и на улицу было не западло выйти картинки подпродать. А вот песни я для себя писал. Так? И для друзей писал. Так? А этот упырь — инфернальщик в бане, услышал, как я в парилке песни голосил. Подходит, такой, и говорит, что, мол, по городу мои кассеты ходят, он давно хотел познакомиться, и говорит: «Разреши тебе помочь, будешь петь в кабаке». Ну, я обрадовался. Рано радовался. Как только мне за это платить стали, я песни перестал писать. Почему, спрашивается?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению