Не ссорьтесь, девочки! - читать онлайн книгу. Автор: Ануш Варданян cтр.№ 112

— Да, и сними каску, — попросила она. И теперь уже сама трогала его лицо, обнаружила шрам над переносицей, глубокие морщины, расходящиеся от крыльев носа, и ямочку на подбородке.

Они снова целовались.

— Да, ты же с самолета… Наверное, голоден? Хочешь есть?

— Да, очень. Сейчас и здесь. Тебя. Есть. Съесть. Быстро, — заявил Добруша и завалил визжащую и хохочущую Соньку на подоконник.

С крыши напротив два кота внимательно и удивленно наблюдали за тем, как люди занимаются любовью.

— А вот теперь надевай каску.

— Что, начинается обвал в горах?

— Хуже. Начинается Соня.

— Соня — это когда много спит?

— Нет, это когда много любит.

Утром они летели вниз по лестнице. Добруша недоуменно спрашивал, что случилось? А Соня все тянула его за рукав, таращила глаза и бормотала о рабочей дисциплине, которая вот-вот пошатнется и рухнет на ее голову. Пробежали мимо хмурого сторожа, выскочили на улицу. Дожевывали забытый в ее сумке батон.

— Очень вкусный хлеб в России! Спасибо, София!

— Хлеб — наше национальное достояние. Некогда, давай быстрее.

— Мы опаздываем?

Соня посмотрела вперед и остановилась.

— Все. Опоздали.

Навстречу им в полном составе шла на трудовую вахту бригада Сониных рабочих.

— Доброе утро, Софья Викторовна!.. Доброе утро, Софья Викторовна, — вразнобой басили лепщики.

Соня приказала себе не волноваться, не опускать глаза на грязные ботинки рабочих и успокоить дрожащий голос.

— Доброе утро, ребятки, доброе утро, — ответила Соня и делово кивнула Добруше: — Мы там в принципе все посмотрели…

Добруша исправно кивнул в ответ.

— Да… Очень хорошо все получилось… — обстоятельно хвалила Соня ребят.

— Good morning! — неожиданно вступил в беседу Добруша и взял Соню под руку.

— Good morning, — радостно отозвался Вован.

— Молодцы… Там еще… Ну… Я проверю, короче, — лепетала Соня, а Добруша уже тянул ее дальше. — Ну, удачного дня, мальчики…

Они припустили по улице, как школьники, удачно совравшие учителям, что идут в библиотеку, а сами намылившиеся в киношку «Я не школьница какая-нибудь…»

Рабочие смотрели им вслед. У них создалось ложное впечатление, что строгим плащом Сони и дорогущим светлым пальто Добруши только что вытирали цемент.

— Софья! — крикнул Виталка. — Пальто!..

— Потом, потом, Виталка, работай…

В Питере похолодало. Они совершали короткие броски по городу, а потом грелись в случайных кафе. И, куда бы они ни пришли, всюду их встречали радушные улыбки, а провожали удивленные взгляды. Такие приличные вроде люди, а одежда-то, будто специально извалялись где-то.

В гостинице их подозрительно оглядел портье, но, услышав фамилию гостя, расшаркался и заверил, что номер забронирован, но господина Хейфеса ждали вчера. Все ли у него в порядке? Намекал на состояние пальто. Добруша уверял, что все в полном порядке, все просто чудесно и бог с ним, с пальто. Он влюбленно смотрел на Соню. Она уже прижималась щекой к его плечу. И только в лифте, где кругом зеркала, они поняли, отчего на них так таращилась люди.

— О, ё!.. Посмотри на мою спину!

— О, no! And my?

— И твоя тоже.

Портье сказал в трубку:

— Будьте добры, закажите химчистку. Два пальто. Сегодня.

Не школьница? Соня потеряла девственность в десятом классе. Ее избранником стал бородатый студент Академии художеств, лет на шесть старше ее. Подругам он казался древним стариком, а самой Соне — взрослым, умным и безгранично талантливым. Видимо, уже тогда наметилась в ее жизни нездоровая тенденция подбирать непризнанных гениев. Соня его любила до нервного тика в глазах. Он проживал в захламленной комнатенке общежития на Васильевском, и Соня часто бегала к нему с уроков. Смотрела, как он хмуро ест принесенную ею из дома курицу, и готова была жизнь отдать за него. На скрипучей старой кровати с никелированными шарами у изголовья Соня получала первые уроки сексуальной практики. Если по этому предмету пришлось бы сдавать экзамен, она оказалась бы в тройке лучших. Художник бросил ее через два месяца, женившись на своей однокурснице. Он нуждался в жилье и прописке. Соня плакала, потом простила, а позже забыла.

Сейчас, в свои тридцать четыре, она уже не могла себе врать. После Борюсика, после Романа, после Жорика, наконец, она не могла прятаться от себя самой. Следовало, взглянув на себя в зеркало, сказать: «Сонька, ты несчастная баба. Тебя никто никогда не любил». Правда и заключалась в том, чтобы не давать себе поблажек. Не принимать временные увлечения ею мужчин за любовь. Не считать, что эрекция означает признание, а подаренный цветок обязывает к близости.

Она говорила себе эти слова, стоя ночью в ванной перед зеркалом, и призналась себе в том, что жизнь ее оказалась не белоснежной парусной яхтой, а ржавой баржей. И баржа эта уже затонула и покоилась на илистом речном дне. На следующее утро она встретила Добрушу. Очевидно, чтобы спастись, нужно добраться до дна и посильней оттолкнуться от него ногами.

— Ты так и не сказал, что Америка собирается строить в Санкт-Петербурге?

— Новую, очень счастливую семью.

В постели учили английский и повторяли русский. На животе у Добруши лежал серебряный поднос с горой фруктов. Он берет персик и протягивает Соне:

— Персик.

— Peach, — отзывается она. — Хочу.

Она надкусывает, отдает ему. Он поднимает веточку винограда:

— Виноград.

— Grape, — называет Соня. — Хочу.

Он берет банан, протягивает Соне:

— Banana, — морщится Соня. — Не хочу.

— Banana. Не хочу.

Добруша берет ананас:

— Pine-apple. Не хочу.

— Pine-apple. Не хочу.

Ананас с грохотом упал на пол.

— А давай музыку поставим?

— Давай!

— Ты любишь Баха?

— Да. А еще Шопена, Моцарта и Соню.

Он берет ее руку Начинает целовать пальцы, потом кисть, потом выше, выше. Видит следы от капельницы на сгибе руки, останавливается.

— Соня любит героин, ЛСД? Соня любит бежать от реальности?

— От реальности я убежала сегодня ночью. А если я здесь, и я это я, а ты это ты, то я до сих пор от нее бегу. А это не наркотики, это обыкновенная капельница. Просто голова иногда очень болит… Слушай, я хочу тебя познакомить со своими подругами.

— Хорошо, тогда пойдем в ресторан. Будем есть и знакомиться.