И, ведь, что главное – у нас даже счастливый папаша с сыном Аватаром под мышкой не стал бы задирать кого-либо, о ком только что говорил с неподдельной опаской. Чисто из чувства самосохранения, потому как прекрасно понимал, что вот он — тот, кто мало чего может, а вот его сын, который, конечно, заступится, если что, но всё же! Нет, люди, конечно, бывают разными, но тем не менее.
Здесь же прав был тот, у кого имелся пулемёт. И ровно до тех пор, покуда на огонёк не приехал кто-нибудь на танке. Поэтому господин Багуа и распушил пёрышки сразу же после наших довольно сомнительных, на мой взгляд, договорённостей. Причём, не похоже, что это было пустое бахвальство слабака, получившего ни с того ни с сего серьёзную крышу в обмен на банальную взятку. Уж он то, как взрослый и умудрённый пришедшим с годами опытом, должен был бы понимать, что я могу и взбрыкнуть, посчитав его поведение обычной подставой. Нет! Этот чиновник чувствовал за собой силу, не потому, что купил меня своей малолетней дочкой, а потому как, пусть пока ещё не официально, но его «Семья» расширилась и получила определённый потенциал, а потому он, как её глава, более не собирался терпеть незаслуженных унижений. Начал восстанавливать, так сказать, утерянные позиции, причём, если я правильно понимал местный менталитет, делал это в первую очередь для меня и из-за меня.
Впрочем, на гостя, который если и был старше меня, то ненамного, подобное поведение чиновника не произвело впечатления. Отвечать, или тем более вступать в дискуссии, он, похоже, и не собирался. Да что там, он даже не поздоровался. Вместо этого оказавшись во дворике молодой человек нагло, по-хозяйски осмотрелся, мазнув по нам взглядом, словно по пустому месту и, похлопывая о ладонь сложенным веером, направился прямиком к прервавшей упражнение Юнь Ми.
– Господин Багуа, скажите, а Вы очень дорожите этим фарфором? – будничным тоном спросил я у уже собиравшегося подняться со своего места покрасневшего отца девочки и одним глотком допил успевший подостыть чай.
– А? — он удивлённо посмотрел на меня.
— Я говорю, Вы очень расстроитесь, если я случайно разобью эту чашку? – переспросил я, демонстративно не обращая внимания на подошедшего к Юнь Ми гостя, и продемонстрировал чиновнику свою пустую пиалу, резко крутанув её и удерживая на одном пальце, словно вертящийся баскетбольный мяч.
— Конечно, -- всё ещё не понимая, с чего это я интересуюсь в такой момент подобными пустяками, ответил господин Багуа. – Фарфор стоит очень дорого, и достать даже этот простенький сервиз было очень сложно…
Он ещё не договорил, а я лёгким щелчком пальца, уже метнул свой импровизированный снаряд в голову парню, попытавшемуся схватить в этот момент девочку за руку. Надо отдать должное им обоим. Малышка не далась и рывком отскочила от гостя метров на десять, едва не приложившись спиной о стенку домика для прислуги. Я показывал ей как это делается, когда мы только-только начали заниматься, объясняя простую концепцию: «Не умеешь драться – научись правильно убегать!» И признаться был удивлён тем, как ловко это у неё сейчас вышло. Всё-таки данное движение использует наполнение сансарой меридиан в ногах из нижних двух «тазовых» чакр, и я вообще не надеялся, что подобный фокус получиться с их источником.
Однако Юнь Ми не только запомнила мои объяснения, но, похоже, самостоятельно тренировалась и, что самое важное, не безуспешно! Тем более, что к этой теме мы более не возвращались. Вот и остаётся думать, что эффективнее: наш, привычный лично мне метод, когда наставник или инструктор изо дня в день возится с детишками, которым, в общем-то, плевать на стоимость обучения, а маманя с папаней походя оплачивают всё это безналом. Или как здесь, когда чадо каждую тренировку видит, как благодарный родитель отсыпает из своего кармана учителю пригоршню золота за урок и ещё раскланивается в благодарностях.
А вот молодой человек, казалось бы занятый вознёй с девчонкой, в последний момент мягко, по-кошачьи чуть повернулся и, взмахнув раскрытым веером, плавным движением подхватил и подбросил пиалу вверх, через мгновение она аккуратно опустилась ему в руку. Красовался, конечно, чертяка, ещё и глаза закрыл, но надо сказать, что получилось это у него очень элегантно и как-то естественно. Там где я не стал бы заморачиваться и просто поймал брошенную в меня чашку, он сделал кучу лишних движений, но в итоге выглядел настоящим «мастером» рядом с бездарным ремесленником. Вот так вот не зная, со стороны посмотришь и сразу понятно кто тут «высоким искусством» занимается, а кто лаптем щи хлебает.
– Ой-ёй-ёй! Из руки выскользнула! – наигранно повинился я, наблюдая за поджавшим губы гостем, внимательно рассматривающим чашку, оказавшуюся у него в руках, и, повернувшись к господину Багуа, у которого от моего поступка, похоже, едва не случился инфаркт, как не в чём ни бывало, спросил. – Значит, говорите фарфор – очень дорогой и его трудно достать?
– Д-да… – мужика, кажется, слегка отпустило и он, осуждающе посмотрев на меня, произнёс слегка поджав губы. – Его производит исключительно на острове Суань Ву, в клане Мао, а секрет его производства охраняют надёжнее, нежели сокровищницу самого императора! Чтобы достать этот сервиз мне понадобилось приложить немало усилий, так как купить фарфор можно только на аукционе при ярмарке Су Дао, во время праздника Ляцуан…
– Господин Багуа, а скажите мне, только честно, – широко улыбнулся я. – Вы хотите стать ну просто неприлично богатым человеком?
Несколько секунд он непонимающе смотрел на меня, а затем вздрогнул и даже чуть привстал и прошептал.
– Мастер Ли, только не говорите мне, что…
– Ну да, – я кивнул.
– Это – опасное знание… – медленно проговорил чиновник, и, словно потеряв твёрдость тела, оплыл в своём кресле. – Но, к сожалению, для нас, клана Шень – совершенно бесполезное. Высочайшим рескриптом Повелителя Неба по секретному рецепту изготовлять «Облачную Керамику» позволено только клану Мао. Так что…
– А я не говорил, что это будет тот же самый продукт, что делают у вас! – фыркнул я, хитро покосившись на собеседника. – Эта технология с моей родины и к вашему «Повелителю Неба» никак не относится. Она всецело принадлежит Его Высочеству Императору Всероссийскому, ну и мне, как его родственнику и проводнику Его воли в вашей стране. Так что я имею полное право распоряжаться такими вот незначительными секретами по собственному желанию…
– «Незначительными»… – одними губами произнёс чиновник, задумчиво глядя на приближающегося к нам молодого человека с пиалой в руках. – Давайте поговорим об этом когда останемся наедине.
– Не возражаю…
– Я так понимаю, – с мягкой улыбкой, слегка щурясь и продолжая игнорировать хозяина особняка, произнёс молодой человек, остановившись перед моим креслом, – что эта «обезьяна с жёлтыми волосами», имеет наглость желать мне что-то сказать?
Скорее всего, он имел в виду нечто другое, возможно даже не очень обидное, но безжалостный лингва-модуль перевёл его слова именно так. Аккуратно, словно бы она была сделана из алмазов, поставив пиалу на стол, парень вновь улыбнулся, отчего его глаза превратились в две чёрные щёлочки, и слегка прикрылся веером.