А кто?
Шведам не до того. Датчане? Георг? Тот сам по себе ни на что способен не был, разве что брат займется. Но Кристиан вовсе не хотел воевать за чужие интересы. Ему приятнее было отгрызать себе кусочки от английских колоний и богатеть на поставках оружия и продовольствия. Пригласят – придем. А так…
Лезть в чужую свару?
Вот еще не хватало…
Анна де Бейль скользнула в спальню к мужу, выставила за дверь доктора, присела рядом на кровать… М-да, как меняются люди. Яков сгорел буквально в полгода от какой-то внутренней хвори. Ничего не мог есть, иссыхал на глазах, не удерживал в себе даже вино…
Но в ответ на нежное пожатие руки, муж открыл глаза.
– Энни…
– Я здесь, любовь моя.
Улыбка леди Винтер была очаровательной. Никто бы и не догадался, что под сердцем она носит ребенка, о котором не собирается говорить даже умирающему супругу. Под местными платьями – хоть поросенка прячь, не то, что месячную беременность.
– Я скоро умру.
– Ты поправишься. Обязательно поправишься.
Анна не верила в это, но не говорить же умирающему правду? Ты умрешь, а я уеду. И увезу с собой кровь Стюартов. Куда?
А посмотрим, куда будет выгоднее. Здесь я точно не останусь, здесь у меня нет таких союзников. Меня просто уничтожат, а ребенка воспитают под свой клан. А потому… смотря, что прикажет государыня Софья. Франция?
Возможно.
Или Испания, или… короче, помер бы ты быстрее, муженек, чтобы я сбежать успела.
Она и не сказала. Слушала Якова, который, искренне любя молодую жену, инструктировал ее, куда поехать, на кого можно положиться, на кого нельзя, кто поможет с деньгами, на какие имена и в каких банках открыты для нее счета… она это уже знала. Но почему бы и не послушать о хорошем?
А вот про ребенка она не скажет. Благо, муж с ней давно не спит.
Да-да.
Именно так.
А кто спит?
Ну, клан Стюартов большой. Подобрать подходящего парня, похожего внешне на короля, оказалось несложно. И бедняга даже толком не понял, с кем встречался. Он-то, наивный горец, думал, что Мэри – служанка. Переспали пару раз, да и уехал себе. Но ей хватило…
Леди Винтер не затевалась бы с ребенком вообще, но царевна прислала письмо. А раз так…
Поиграем.
– Ты поправишься, любовь моя. Я так хочу, чтобы ты выздоровел, хочу от тебя сына…
* * *
– Вот оно как? – недобрая ухмылка озарила лицо Алексея. – Сонь, ты точно уверена?
– Головой отвечаю, – сестра скалила зубы. – Думаешь, легко было найти концы?
– Думаю, что тяжко.
– Потому и искали, чуть не два года. Но покушений на свою семью я спускать не собираюсь.
А жена регента Испании была ее сестрой. Этого достаточно.
Да, наконец-то запутанная цепочка размоталась до конца. И оказалось…
На одном ее конце была ее величество испанская королева Мария-Луиза. На другом – будущий Людовик XV, ныне великий дофин.
Мало кто знал, но еще до замужества, Мария-Луиза обожала своего кузена. Да и он тоже был не прочь. До главного у них не дошло, но…
Сказать, что молодая принцесса была недовольна своим замужеством? Это все равно, что промолчать! Сплошные ограниченной, негодный и больной муж, ни семьи настоящей, ни детей… Она бы вытерпела все! Но рядом оказалась Машка!
Красивая, умная, обаятельная, живущая так, как хотелось бы самой королеве. И зависть взыграла так…
Да за меньшее ненавидят и убивают!
Одна из камеристок Марии-Луизы писала своему дяде, тот пересылал письма племяннику и уже племянник отдавал их Людовику-младшему. А тот распорядился…
В итоге, Мария спать теперь не ложится без пистолета под подушкой, детей от себя не отпускает, хоть покушений больше и не было. Дон Хуан вообще охраной весь дворец заставил. А ларчик просто открывался…
– Что ты хочешь с ним сделать?
– С Людовиком? Убить.
– Людовик-Солнце нам этого не спустит.
– Если узнает.
– Соня, это громадный риск.
– Да, я знаю. Ты даешь добро на адекватный ответ?
– Да. Но не рискуй лишний раз.
– Братик, если бы мы узнали и ударили сразу – да, Людовик мог бы заподозрить неладное. Но сейчас, чуть ли не два года спустя… я постараюсь сделать так, что подозрение падет на гугенотов.
– Да, еще и эти…
Последние остатки мятежей додавливались Людовиком по всей Франции. Гугенотов было не так много, чтобы доставить королю серьезные неприятности, но несколько относительно спокойных лет у Европы получились. К тому же самые умные успели за это время перевести капиталы и производства за границу, нанеся при этом мощный удар по экономике Франции, а кое-кто и удрал поближе к своим деньгам. На Русь – в том числе. Так что скоро уже должны были открыться первые мануфактуры… Софья довольно потирала руки.
Пусть работают. Проживут здесь поколение, два, кто женится, кто замуж выйдет, дети при монастырях поучатся – и не таких ассимилировали! Приехали гугенотами, станут православными, были французами, обрусеют за милую душу, еще и оскорбляться будут, если их в иноземцы запишут!
– Я справлюсь.
Вот уж в чем Алексей не сомневался. Справится, еще как справится. И все же, все же…
– Если Людовик узнает – это будет война не на жизнь, а на смерть.
– Не узнает.
И Алексей поверил сестре. Пусть никто не узнает, а сто лет спустя его осудят потомки, прочитавшие в архиве о жестоком приказе, но… не оставлять же наглое покушение безнаказанным?
– А жена Карлоса? – для проформы уточнил он, не сомневаясь, что если Софья уничтожит Людовика, то уж подстрекательницу – тем более. Ан нет. Царевна покачала головой.
– Он ее любит.
– И что?
На губах Софьи возникла ехидная улыбка.
– Братец, она уже наказана! Куда еще-то?
Алексей подумал о жизни Марии-Луизы – и согласился. Пожалуй, что и верно. Больше – некуда.
– Ладно. Даю добро. Действуй.
Софья чуть улыбнулась. Ни к чему брату знать, что акция уже готовится. Он здесь главный, а она будет просто исполнять его распоряжения. И не будет она подсылать никаких наемников с кинжалами, вот еще! Ядом обойдется!
* * *
Луиза Амалия шла по коридору, умело покачивая бедрами. Личная и любимая фрейлина ее величества королевы Испании пребывала в прекрасном настроении. Что нужно для счастья?
Молодость, красота, милость королевы и знатный идальго в женихах. Живи и радуйся.