Крылья Руси - читать онлайн книгу. Автор: Галина Гончарова cтр.№ 64

* Х.А. Льоренте. История Испанской Инквизиции, прим. авт.

Дон Диего злился, но больше не спорил. И сложно, и неохота, и… если это официальная политика короля – ругаться не стоит. Он верно сказал – инквизиция дотянется до любого, если захочет…

Понимает ли дон Хуан, что и до него – тоже?

Да, отчетливо понимает. Но не боится. И смотрит серьезно и внимательно, надеется, что Великий инквизитор примет его точку зрения. Но… что теряет инквизиция?

Да в общем-то ничего. Им не запрещали охоту за еретиками, допросы… им вообще ничего не запретили. Просто попросили немного скорректировать свои действия, тем более, в сторону, выгодную для инквизиции, и обещали содействие.

– Ваше высочество, но вы не против аутодафе… в принципе?

Диего Сармиенто де Вальядарес не сдавался, нет. Скорее выяснял границы дозволенного. Не стоило забывать, что Карлос слаб, что после его смерти наследником назван сын Короля Морей… инквизиция может и побороться.

Только вот дураком Великий Инквизитор не был и отчетливо понимал, что кто бы ни победил – проиграет Испания. А свою родину он любил.

– Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела инквизиции? Разумеется, все в вашей воле, но хотелось бы, чтобы вы услышали мою просьбу?

Диего склонил голову.

– Я полагаю, что два разумных человека всегда смогут договориться, ваше высочество.

Мужчины обменялись улыбками.

Когда Великий инквизитор покинул покои короля Морей, Мария тоже вылезла из-за ширмы. Потянулась, разгоняя кровь по жилам.

– Он согласен?

Дон Хуан кивнул.

– Разумеется, аутодафе еще будут, но основную часть людей мне удалось спасти. Пусть жгут по три-четыре человека, а не по сто-сто пятьдесят. Действительно, расточительство.

Мария кивнула.

Да уж… она скромно умолчала о том, что инквизицию боялись больше короля, что власти у нее уж всяко побольше, что…

Да много тут чего было. Инквизиция была сильна и не дону Хуану с ней бороться. Тут король нужен, а не регент – и не марионетка, вроде бедняги Карлоса, которого жена гоняет в хвост и в гриву… может, их сын начнет это дело, но закончить и ему не удастся. И все же…

Аутодафе…

Мария поморщилась так, чтобы муж не видел. Мерзость это. Измученные пытками люди, которые готовы покаяться хоть в чем. Хотя под пыткой…

Да проверь так самих инквизиторов – обнаружишь девяносто пять сатанистов из сотни! Наверняка! А теперь надо похвалить мужа. Пусть не сомневается – он самый умный, самый лучший и вообще, цены ему нет…

Мария видела, как сдал ее супруг. И то сказать – ему уж за шестьдесят лет перевалило. А сколько он еще проживет?

Пальцы коснулись крохотного православного крестика, висящего глубоко под одеждой. На виду был католический, изящный, с бриллиантами и сапфирами, но вот этот, простенький, подаренный сестрой на счастье, был дороже всех сокровищ мира.

Господи, прости меня за грешные мысли, но мой супруг должен пережить Карлоса. Чего бы мне это не стоило. Как я ни хорошо отношусь к Карлосу, но… Он слаб, податлив, безволен, болен… это будет даже не убийство, а милосердие.

Пресвятая Богородица, прости мою душу грешную…

* * *

Гедвига Элеонора и королева Мария Шведская смотрели на русского государя с совершенно разными чувствами.

Первую трясло от ненависти, вторую же…

Бывают на свете такие красавцы!? И достаются же кому-то!? И кому!

Нескладной страшненькой Ульрике! А она вынуждена довольствоваться Карлом! Более того, что самое обидное, русский царь и неглуп, и побеждает, и мать у него умерла, и… так много этих «и»! А она…

Очень обидно.

Гедвиге же было обидно по другому поводу.

Стокгольм сдался без боя. Равно как и Грисслегамн. Просто увидели русских солдат, суровых, обмороженных, с гневно горящими глазами – и сдались! Хоть ворота бы закрыли, попробовали выдержать осаду – нет!

Суеверия сыграли со шведами плохую шутку. Если с русскими Бог – кто против них? А без Божьей помощи такого и верно, не сотворишь. Пройти по льду залива! Тут не людьми надо быть, а чем-то… кем-то большим.

– Что вы с нами сделаете?

– Ваше величество, – два поклона, даже скорее склонения головы, – обещаю, вам ничего не угрожает. Особенно если его величество прекратит эту войну.

– Не мы ее начали! – Гедвига вцепилась тонкими пальцами в платочек, который медленно превращался в груду лоскутков. – Вы, русские, первыми вторглись на наши земли!

Алексей только плечами пожал.

– Ту войну я начал, потому что Швеция закрывала мне море и возможность свободно торговать с Европой на Балтике. Да и земли от устья Невы до устья Двины издревле принадлежали моим предшественникам. Финляндия с Лапландией были прежде владениями русских государей. Мы не жаловались на шведов, почему сейчас вы жалуетесь на нас?

Судя по горящим ненавистью глазам вдовствующей королевы – она бы не жаловалась, а попросту убила. Но не могла. Сила была не на ее стороне.

– Что теперь с нами будет?

– Кусок территории получит Дания, кусок мы. А Швеция все равно останется, просто… меньше.

Платочек окончательно помер смертью храбрых.

– Не боитесь, ваше величество?

Ответом ей была насмешливая улыбка.

– Ваше величество, я надеюсь, вы понимаете, что сопротивляться не стоит? И подбивать народ к бунту – тоже?

– Мой сын никогда не смирится. И мой внук тоже.

Алексей пожал плечами.

– У меня тоже есть дети, и, надеюсь, будут внуки. Жизнь покажет, кто из нас был более прав.

Ненависть королевы была вполне ощутимой. Но это – ее проблемы. Главное, чтобы Карл подписал капитуляцию.

У него с Копенгагеном не получилось. Что ж, получилось у другого. Не стоит давать людям хорошие идеи, они ими и сами воспользоваться могут. А ты, брат мой венценосный, останешься с носом. Так-то…

Когда Карлу сообщили о захвате его семьи, долго он не думал. Не понадобилось и рейдов по шведским городам – сам сдался и предложил переговоры. Жену он особо не любил, но мать и сына…

* * *

Спустя два месяца Швеция окончательно была поделена на три части.

Собственно Швеция – остаток и огрызок, состоящий из Свеаланда и Норланда. И никакого флота. Шведские верфи были разорены, корабли уведены на Русь, а шведскому флоту на Балтике и не бывать никогда. Так, мелкие сторожевые лоханки…

Дания отгрызла себе весь Гетланд, от Норрчепинга до Бохуслена, и Алексей не возражал. Чего уж там, после пережитого Кристиан имел право на компенсацию.