– Зимние квартиры – хорошо, время терять – плохо, – мрачно проворчал Иван.
– Что ты предлагаешь? По снегу ни мы, ни Карл не повоюем.
– А что я могу предложить? Будем сидеть, на снег глядеть…
– Да уж. На лыжах тут не походишь. И на коньках не покатаешься…
На лыжах…
Мужчины переглянулись.
– А ведь может и получиться… – протянул Алексей, заражаясь идеей. Безумие?
Все гениальное сначала кажется безумным!
– А орудия как? – Ваня по своей привычке тут же принялся осаживать друга.
– Разберем – и на санки их! Зато можно будет пройти по заливу, он же все равно льдом покроется.
– А где мы столько санок, лыж и прочего возьмем?
– У местного населения прикупим! За хорошую цену нам их столько натащат, да и сделают! Может, не совсем ладно получится, зато Карл нас ждать не будет!
– Пройдем – и ударим ему в спину?
– Даже если датчане нас не поддержат, у него-то тут в основном кавалерия. Лошади по снегу не пройдут, а мы – можем! Прежде, чем он поймет, что происходит, мы и до Аландских островов дойдем.
– Так ежели получится, мы к середине лета дома будем?
– Должно получиться!
Алексей Алексеевич смотрел твердо. Ему тоже хотелось домой, к жене, детям, сестре… Война нужна, но Господи, как же тоскливо в разлуке!
– Ладно, – сдался Иван. – Давай попробуем набросать план, а там посмотрим.
– Нет у тебя никакого полета фантазии… нет бы восхититься царской мудростью, – привычно подколол приятель – и услышал в ответ фырканье.
– Высокий полет мысли возможен только после тщательного подсчета. А то… долетаешься тут.
Ответ тоже был привычным, так что друзья уселись за подсчеты и планирование. Кого, сколько, какие отряды, как снабжать, куда идти…
Война – это кто кого передумает…
* * *
– Мы письмо от государя получили.
Петр Сирко посмотрел на Григория Ромодановского ну очень пристально.
– Государя?
– Государыни Софьи. Она считает, что стоит идти на Кавказ. Мысль дюже хорошая…
Петр выдохнул. Чего уж там, что Софья Алексеевна человек в государстве не последний и без ее одобрения поход не состоялся бы, понимали даже казачьи лошади.
– И… когда?
– А вот она и пишет, что по весне пришлет порох, да пушки, да приедет царевич Владимир…
– А царевич к чему?
– Для переговоров и прочего, что по дипломатической части надо будет.
Петр подумал – и кивнул. Логично. Все-таки… а кто он такой? Пока – казачий атаман, сын Ивана Сирко, но и только. На переговорах это звучать не будет. А вот царевич Владимир…
– Он же неопытный…
– А ему воевать и не требуется. Пойдет с войском, государыня вот пишет, что поучиться ему не мешает, а командовать все равно вы с братом будете. Ты на суше, он на море, Мельин, опять же, в поход рвется, седина в бороду… Кстати… Митька!
Дмитрия Ромодановского Петр знал, давно и с лучшей стороны. Побольше б таких ребят.
– Тоже, вот. Прислали ему с десяток ребят на обучение, теперь рвется пойти с войском, чтобы они опыта набрались.
– Какого опыта?
Ромодановский только хмыкнул.
– Так сколько к нам болезней оттуда ползет? Вот Митька и рвется ребят поучить. Тебе ж лекари при войске лишними не будут?
– Не будут. Главное, чтобы он вперед под пули не полез…
– Не полезет. Ума хватит, ну и ты приглядишь. Приглядишь ведь?
Петр кивнул еще раз. Дмитрия Ромодановского он знал. Пусть мальчишка и боярич, да усыновленный. Неглупый парень, серьезный, знает с какой стороны за саблю хвататься, по-глупому подставляться не будет…
– Беру. Пригляжу.
Ромодановский перевел дух.
– Вот и ладно. А теперь давай думать, сколько и чего тебе надобно? Государыня отписала, приказала, чтобы мы все посчитали, а чего не хватит, так то она пришлет.
Мужчины переглянулись.
Ну, женщина. И что? Она ж не сама править рвется, она все делает за братом и для брата, а это вовсе даже другая картина мира получается. Все на благо, не во вред, а раз так – надо прислушиваться. И выполнять приказы.
Походу на Кавказ – быть.
* * *
– Рад видеть вас, Август.
Леопольд смотрел с улыбкой доброго дядюшки. Особых родственных связей у Габсбургов с Веттинами не было, но это же не повод не дружить? Даже наоборот…
Август, уже успешно прозванный Сильным за свои таланты и способности, смотрел без особой приязни, но и без вражды.
А ты поди, повраждуй, когда Саксония входит в состав Священной Римской империи. Уже давненько входит… и до этого времени не привлекала особого внимания Леопольда. А сейчас почему вдруг?
– Ваше величество…
На верноподданнические расшаркивания Августа и милостивые улыбки со стороны Леопольда ушло около получаса. А потом, сочтя, что он уделил достаточно времени на отвлеченное, Леопольд перешел к делу.
– Август, как вы отнесетесь к тому, чтобы стать королем Польши?
Как?
А кто бы отказался. Только вот…
– В Польше есть король.
– Это верно, – улыбка Леопольда была достаточно тонкой и в то же время наивной. – Но жизнь – такая сложная штука, все в воле божьей и мы в его деснице, и короли, и императоры…
Намек был понят.
Отказываться Август и не подумал. А почему – нет? После того, как его брат стал курфюстом Саксонии, у юноши окончательно исчезли все границы. Разве он не достоин лучшего!?
Достоин! Это сама жизнь подтвердила! А значит – вперед!
Август Сильный, король Польши… звучит!
Леопольд смотрел на это с легкой ухмылкой, но та успешно пряталась на самом дне глаз.
Глупый ребенок, безмозглый, управляемый, податливый – что еще нужно, чтобы обеспечить Леопольду стену между ним и этой загадочной Русью?
И получить обратно Венгрию.
Понятное дело, Корибут ее добром не отдаст, уж после этой свадьбы – вдвойне. А значит – нужно менять польского короля, устраивать там смуту, а под шумок… да и вообще? К чему Священной Римской Империи сильные государства рядом?
Вот еще!
Больше смуты – Леопольду лучше.
Август подходил по всем параметрам, союзники среди шляхты тоже были, оставалось убрать Корибута с семейством и поднять смуту. А под шумок протолкнуть на польский престол своего ставленника. Да, опасно. Но если получится…