Я уже пожалела о том, что в субботу согласилась поработать за Глафиру Ивановну в качестве санитарки, и опасалась, что больные могут выдать меня. Но мне повезло. Никто ничего не заподозрил. Даже Николай Корецкий меня не узнал, потому что я надела не белый халат, а зеленую форму и спрятала волосы под чепец.
Когда мы вошли в восьмую палату, я уже не волновалась, так как почти всех женщин, которые знали меня, выписали. Из прежних больных осталась только блондинка с потерей памяти.
Олег Игоревич представил меня пациенткам.
– Надежда Алексеевна – новый врач. Она будет вести вашу палату.
– У вас такой дефицит кадров, что санитарку назначили врачом? – ехидно осведомилась блондинка.
– После травмы у нее проблемы не только с памятью, но и с психикой, – тихо пояснил Олег Игоревич и удалился, оставив меня наедине с больными.
– Как же ты будешь лечить нас, если у тебя нет медицинского образования? – спросила блондинка.
Я решила продолжить попытку восстановления ее памяти.
– Ты приехала из Симферополя? – спросила я. не рассчитывая на положительный ответ. Мне лишь хотелось узнать, какие ассоциации возникнут у пациентки при упоминании этого города.
– Да, – спокойно отозвалась блондинка.
– А что ты там делала?! – опешила я.
– Училась в медицинском университете.
– Как ты попала в больницу?
– Меня похитили и пытались убить, но…
Девушка вдруг побледнела и упала на кровать.
Я поспешила к Олегу Игоревичу, чтобы проинформировать его о случившемся. Он велел медсестре ввести девушке анальгетики, потом позвонил в полицию.
Следователь прибыл только во второй половине дня. Я не могла не съязвить по этому поводу.
– А Вы – метеор, Антон Сергеевич!
– Утром я был занят, – хмуро отозвался следователь. – По какому поводу меня вызвали?
Сообщив о странной пациентке, я изъявила желание присутствовать при разговоре с ней. Котов не стал возражать. Мы отправились в восьмую палату. Показав следователю девушку, я больше не стала задавать ей вопросы, опасаясь нового приступа головной боли.
Блондинка потребовала телефон. Котов дал ей свой сотовый.
Набрав номер, девушка затараторила:
– Привет, папуля! Я здорова, но меня держат в больнице! Приезжай быстрее!
Назвав город и адрес больницы, она вернула телефон следователю.
– Может быть, Вы соизволите сообщить хотя бы свое имя? – раздраженно произнес Антон Сергеевич.
– Неужели ты не узнал меня, Рыжик?! – в ее голосе смешались удивление, обида и злость. – Когда мы уехали из Нэйска, я училась в шестом классе, а ты заканчивал школу.
– Алина?! – опешил следователь.
Продолжение разговора я не слышала, потому что поспешила покинуть палату. Остальные пациентки тактично удалились вместе со мной.
Пока мы ожидали окончание беседы в коридоре, из ординаторской вышли оба врача и сразу обратили на нас внимание. Во время тихого часа больным запрещалось покидать палаты.
– Что здесь происходит? Почему нарушаете режим? – строго спросил Олег Игоревич.
Ответить мы не успели. Из палаты вышли следователь и Алина. Они держались за руки и весело улыбались.
– Я забираю Алю из больницы! – объявил Котов.
– Зачем она тебе нужна? – поинтересовался Юсуп Расулович.
– Мы любим друг друга и собираемся пожениться, – пояснил следователь.
Все молчали. Любые слова были бы неуместны в такой ситуации. А Котов увел пациентку. Алина ушла в больничном халате, потому что у нее не было другой одежды.
Травматологи вернулись в ординаторскую, а меня отпустили домой.
Выйдя из корпуса, я, по привычке, осмотрелась, ища Севу, и вспомнила, что он освободится нескоро. Придется идти одной. Я снова ощутила усталость и сонливость.
Бредя по тротуару, я боялась упасть, жалела о том, что у меня нет крыльев, и завидовала птицам, парившим в небе.
Серебристый «Лексус», поравнявшись со мной, остановился. Александр предложил подвезти меня.
– Вы пьяны! Вам нельзя садиться за руль! – возмутилась я.
– Люба вылечила меня. Я уже давно трезв и чувствую себя нормально. А Вы плохо выглядите и движетесь неуверенно. Если патрульные увидят Вас, то примут за пьяную.
Мне было обидно, что Александр снова смеется надо мной, но усталость заглушила обиду, а сил на разговор не осталось, поэтому я ничего не ответила и побрела дальше.
Внезапно я ощутила, что лечу. Мои ноги плавно оторвались от земли, я видела небо с облаками и птицами. Только это чудесное чувство длилось недолго – до того момента, как я осознала, что не парю гордо в воздухе, а нахожусь на руках у Александра. Когда он опустил меня на сидение, я испытала огромное разочарование оттого, что не превратилась в птицу. Но в машине тоже оказалось неплохо. А когда за окнами замелькали деревья, у меня опять возникло ощущение полета. Потом я то ли упала, то ли провалилась во что-то мягкое…
***
Антон вызвал такси, чтобы доставить Алину домой. По дороге он позвонил начальнику и попросил отгул по семейным обстоятельствам. Сафронов позволил следователю не появляться на работе до понедельника.
– Хороший у тебя начальник! – улыбнулась Алина.
– Замечательный! – отозвался Антон.
– Девушке надо купить одежду, – подсказал таксист и остановился возле магазина.
Он не взял дополнительную плату за ожидание. Доставив пассажиров до подъезда, таксист пожелал им счастья.
Оказавшись в квартире, Аля сразу направилась в ванную. Антон приготовил праздничный ужин.
Вскоре с работы вернулась мама Антона. Узнав об Алине, она сначала расплакалась, потом начала причитать:
– Как же такое могло случиться, Алечка?! Ты так долго находилась в больнице, а мы ничего не знали!
– Не переживайте напрасно! – успокоила ее Аля. – Ведь все закончилось хорошо.
За ужином, в торжественной обстановке, Антон сделал предложение Алине. Та с радостью согласилась выйти за него замуж. Заявление решили подать на следующий день.
Когда стало темнеть, мама заявила, что будет ночевать у своей сестры, живущей в соседнем доме. Она обожала единственного сына и делала все возможное для того, чтобы он был счастлив. Но, кроме личной жизни, у следователя Котова имелись служебные обязанности, которые не замедлили напомнить о себе звонком из полиции.
– Извините, что беспокою, но у нас ЧП! – сказал дежурный.
– Что случилось на этот раз? – проворчал Антон. Он любил свою работу, только в тот вечер хотел забыть о ней.