Элизабет Ахтмайер предложила глубокое, правдоподобное и как минимум частичное объяснение того, почему Бог описывает себя мужскими, а не женскими метафорами (в отличие от других религий древнего Ближнего Востока, где были мужские и женские божества). Дело не в культурной патриархальности Библии (как ясно из откровения Бога в Иисусе Христе). Смысл состоит в том, чтобы свести к минимуму риск отождествления Творца с творениями (как в других древних ближневосточных религиях).
Основная причина такого (мужского. – Р. Д.) обозначения Бога – библейский Бог не позволяет отождествлять себя с творением… Как только Бога начинают мыслить в женском ключе, возникают образы ношения в утробе, рождения, питания от сосцов… Богиня родила мир! Но если творение вышло из тела божества, оно разделяет сущность божества; божество пронизывает все, и значит, все божественно.
…Если отождествить Бога с Его творением, рано или поздно мы сделаем богами и богинями себя самих – первородный грех (Быт 3).
[482]
Феминистки говорят: если Бог есть «Она», это необязательно означает, что Творец и Тварь идентичны. Ахтмайер возражает: «Такая идентификация происходит почти автоматически, как только по отношению к Богу начинает использоваться женский язык. Многие феминистки утверждают, что одно из другого не обязательно вытекает. Однако феминистские тексты показывают обратное».
[483]
Правда, кто-то скажет: мужские метафоры могут привести к сакрализации и обожествлению секса ничуть не меньше, чем женские, ибо в древних ближневосточных религиях плодородия мужские божества были столь же сексуально активны, сколь и женские. Между тем в Библии Бог – это «Он» (мужские местоимения и метафоры), а не «Она» (женские местоимения и метафоры). Почему?
Библия не дает ясного ответа на этот вопрос, но Ахтмайер рассуждает в правильном направлении: если бы Яхве мыслился как богиня, это скорее привело бы к сакрализации/обожествлению сексуальности. Все-таки женское начало/богиня больше ассоциируется с деторождением, чем мужское начало. Фраймер-Кенски высказывает эту мысль о шумерской цивилизации, что применимо и к политеизму древнего Ближнего Востока в целом:
Природные роли мужчин не обусловлены анатомией, а у женщин сила в природе обусловлена полом. Богини контролируют процесс размножения, плодородия и сексуальности. Это функции анатомические. Они рассматриваются как квинтэссенция, ключевая особенность женского начала. Общество ассоциирует женщину (будь то земная женщина или богиня) с сексом, размножением и плодородием. Во всех этих случаях именно тело (особенно половые органы) исполняет функции, которые может исполнить лишь женщина.
[484]
Отказ от идентификации Творца с творением стал глубинной причиной ветхозаветного отвержения ханаанейских культов плодородия с их сакрализацией и обожествлением сексуальности. В своем решительном противостоянии всякой концепции, которая стирает грань между Творцом и творением, ВЗ старается не ассоциировать Бога с женским началом. Впрочем, хотя в Библии единый истинный Бог – это «Он», Библия ясно показывает, что мужское начало не исчерпывает божественной природы. Более того, половые категории вообще не применимы к Яхве. Яхве – ни мужчина, ни женщина. Его природа содержит как мужские, так и женские аспекты.
Культы плодородия и милость Божья
Ветхий Завет недвусмысленно, страстно и бескомпромиссно обличает сакрализацию и обожествление сексуальности в мировоззрении и обычаях культов плодородия.
[485] Справедливый суд Божий на подобные обычаи также очевиден. Богу отвратительны и омерзительны сексуальные обряды языческих культов. Тем не менее ВЗ много говорит и о милости Божьей на участников этих обрядов.
[486] На протяжении четырехсот лет Бог откладывал возмездие ханаанеям (Быт 15:16), давая им время покаяться и посылая свидетелей об истине (Авраам и его потомки, Мелхиседек, Валаам; рассказы о чудесном избавлении Израиля во время Исхода и скитаний в пустыне).
Во время завоевания Земли Обетованной местные жители вроде Рахав и гаваонитян, которые отказались от языческих обычаев (включая, возможно, обряды культов плодородия), были приняты в общину Завета. Даже суровая участь ханаанеев – следствие не только справедливости, но и милости Божьей. Участники жутких обрядов не откликнулись на зов Духа Божьего, и чаша их нечестия переполнилась (Быт 15:16). Однако Бог в своей справедливости и милости положил конец сексуальным оргиям, унижающим человеческое достоинство, и жестоким обычаям вроде принесения в жертву детей.
Когда у Синая Израиль впал в распутные оргии культов плодородия (Исх 32:25), люди, покаявшиеся и вставшие на сторону Бога, были пощажены и Бог простил их грехи (Исх 34). Удивительным образом Аарон, который внес немалую лепту в строительство золотого тельца и «допустил народ до необузданности к посрамлению пред врагами его» (Исх 32:25), после покаяния был не только прощен, но и, в силу удивительной милости Божьей, назначен первосвященником над Израилем (Исх 28, 39).
В период Судей Израиль неоднократно увлекался культами плодородия, но Бог не только посылал наказания, но и являл великое терпение. Аналогичной была ситуация во времена монархии. Вспомним противостояние Баала и Яхве на горе Кармил (3 Цар 18). Народ, активно участвовавший в культе Ваала, заслуживал кары, однако огонь с неба нисшел не на него, а лишь на жертвенных животных… Бог посылал пророка за пророком, умоляя царей и народ отвратиться от почитания Баала, Ашеры и других ложных богов. Случалась и радость (думается, не только на земле, но и на небе), когда некоторые вожди – Аса, Илия, Иосафат, Иегу, Иехояда, Езекия и Иосия – проводили реформы с целью искоренить культы плодородия в Израиле/Иудее.
Однако создается впечатление, что такие реформы были поверхностными и кратковременными: в конечном счете народ Божий не говорил Богу «да». Последняя глава Еврейской Библии описывает эту трагическую ситуацию:
И посылал к ним ГОСПОДЬ, Бог отцов их, посланников Своих от раннего утра, потому что Он жалел Свой народ и Свое жилище. Но они издевались над посланными от Бога и пренебрегали словами Его, и ругались над пророками Его, доколе не сошел гнев ГОСПОДЕНЬ на народ Его, так что не было спасения (2 Пар 36:15–16).