Астрология и наука - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Сурдин cтр.№ 12

На основе своих исследований Библии Ньютон занялся пересмотром древней истории цивилизации, собрав результаты этого труда в своей «Краткой хронологии». Вот как характеризует эту работу В. Карцев (с. 363):

«Основной идеей этого труда Ньютона было устранение расхождений между хронологией светской и хронологией Ветхого Завета. Причем за жесткую основу сопоставления бралась именно Библия. Таким образом, Ньютону нужно было привести в полное соответствие библейскую историю, насчитывающую до Христа четыре тысячи лет, и светскую историю, насчитывающую, например, для Египта почти пятнадцать тысяч лет. И Ньютон начинает безжалостно скашивать года Египту и другим странам. Его основной тезис — все народы сильно преувеличивают свою древность, стараясь выделиться друг перед другом. «Все нации, прежде чем они начали вести точный учет времени, были склонны возвеличивать свою древность. Эта склонность увеличилась еще больше в результате состязания между нациями». Чтобы подтвердить свою несуществующую древность, считает Ньютон, египетские жрецы пошли даже на то, чтобы пустить в ход миф об Атлантиде, смутив им Платона.

Ньютон отказывался верить в то, что во времена египетского Древнего царства в нем правило чуть не триста царей со средней продолжительностью каждого царства 33 года; Ньютон поступает с царями просто — находит в этом длинном списке похожие имена и сходные жизнеописания, считает обоих царей за одного и вычеркивает всех промежуточных. Так Ньютон сократил сразу чуть не сотню царей и убавил Египту древности на несколько тысячелетий. Он пошел и дальше, приняв за среднюю продолжительность царствования не 33 года, а 18–20 лет. Это сократило историю еще почти вдвое, ибо промежутки времени для светской истории умножались теперь на 4/7. Для того чтобы египетская история стала еще короче, он делает смелый шаг, отождествляя египетского царя Сесостриса с Осирисом-Вакхом. Тогда Египетское государство начинается с XI века до нашей эры.

Такими приемами ему удалось жестко совместить библейскую и светскую историю, найти связующие их имена и исторические события. Здесь со стороны Ньютона — масса произвола, неточностей и натяжек; но в то время, когда не знали ценности археологических раскопок, не расшифровали клинописные таблички, его работа выделялась среди других благодаря его остроумию, а также владению им астрономическими, математическими и филологическими методами и, наконец, в силу страсти, которую он вложил в эти изыскания.

Ньютон утверждал, что точность его исторических построений лежит в пределах 5-10 лет; в редких случаях он соглашался на двадцатилетнее расхождение с истинной хронологией. Он указывал, что им достигнуто совпадение астрономического и исторического пути доказательств. Заметим, что в те годы астрономические доказательства были новинкой в исторических исследованиях; Ньютон и здесь открыл новое направление. Спустя столетия этим же путем в своих изысканиях пошли и другие «творцы новой истории». Я рад, что тема моей книги не требует углубляться в эти весьма неоднозначные исследования.

Что же касается Ньютона и астрологии, то мне известно лишь два замечания его биографов на эту тему. Своему племяннику Джону Кондуиту (1688–1737) Ньютон рассказывал, что его увлечение точными науками значительно усилилось летом 1663 г., когда, уже будучи студентом Кембриджского университета, он купил на ярмарке книгу по астрологии и хиромантии; как раз одну из тех четырех, что сохранились в его библиотеке. Озадаченный невразумительными диаграммами и вычислениями, попавшимися ему в этой книге, Ньютон купил несколько серьезных руководств по геометрии и математике (Евклида, Декарта и др.) и вскоре «убедился в тщетности и пустоте научных претензий юдициарной астрологии» (Ван Гент).

Второй случай произошел уже в годы глубокой старости гения: одному из своих собеседников Ньютон рассказывал как-то, что родился он на Рождество 1642 года, и что, как он полагает, «Рождество — вообще очень благоприятный момент для рождения гениев» (Карцев, с. 398). Мне трудно решить, чего в этих словах больше — юмора или тщеславия, но уж явно не астрологии.

Теперь от физиков мы перейдем к физике. Что говорит точнейшая из естественных наук о влиянии космоса на Землю?

В последние годы космическое влияние на биосферу Земли стало модной темой: об этом пишут, снимают фильмы, этим пугают. Нормальный человеческий страх за свою жизнь, здоровье и свободу сделал врачей и юристов элитой богатых стран. Но страх хотят эксплуатировать и те, кто не может оказать реальной помощи человеку. Поэтому они придумывают несуществующие опасности. Взять хотя бы астероидную опасность: подогревая этот страх апокалиптическими кинофильмами, военные пытаются получить финансирование на новые боевые ракеты, теперь уже для борьбы с космической угрозой. При этом игнорируется мнение ученых, что раздробленный астероид намного опаснее цельного. Страх солнечного влияния на биосферу эксплуатируют те, кто сообщает в СМИ долговременные прогнозы геомагнитной обстановки и солнечной активности. Ответственные ученые знают, что такие прогнозы невозможны более чем на неделю.

С одной стороны, запугивание людей раздутой до неприличных размеров космической угрозой помогает сбывать низкокачественную информацию и даже липовые товары (некоторые «медицинские» аппараты и препараты). С другой стороны, постоянный фон «космической угрозы» притупляет реакцию людей на взвешенные, научно обоснованные предупреждения о реальных угрозах в области демографии и экологии. А что же космос? Неужели он никак не влияет на Землю?

Разумеется, Земля живет не в вакууме; на нее падают метеориты и космические частицы, ее освещают Солнце, планеты и звезды. Их влияние на биосферу изучается. Если оставить в стороне очевидную связь жизненных процессов с солнечным светом, то все остальные «влияния» носят слабовыраженный, непредсказуемый или даже недоказанный характер. Кстати, наиболее грамотные из астрологов уже поняли, что лучше не говорить о прямом влиянии звезд и планет на Землю — настолько оно незначительно. Теперь они предпочитают заклинания типа «космические ритмы», «звездные часы» и прочие указания на непрямые и нефизические связи между биосферой и звездным небом. Однако я хочу обсудить тему физического влияния планет и звезд на Землю, чтобы у читателя не осталось на этот счет сомнений.

Из всех видов физических взаимодействий сколько-нибудь серьезно можно говорить лишь о гравитации; остальные поля, потоки частиц и излучения от звезд и планет так слабы в окрестности Земли, что их регистрация даже чуткими современными приборами — гораздо более чувствительными, чем организм живого существа — требует немалых усилий. Но, казалось бы, о гравитации этого не скажешь: мы с вами ее чувствуем, просто сидя на стуле. А притяжение нашей планеты к Солнцу «сворачивает в дугу» ее орбиту. А влияние Луны заставляет «дышать приливами» гигантские океаны. Вот вам и космическое влияние! Но не все так просто.

Гравитационная сила особенная: она сообщает одинаковое ускорение любым близко расположенным объектам. Сидя на стуле, мы ощущаем не гравитацию, а электрические поля атомов, из которых состоит стул: именно они давят на нас снизу. Хотите ощутить гравитацию — избавьтесь от всех прочих физических взаимодействий кроме нее. Например, зайдите в лифт без окон и обрежьте канат. Пока лифт падает, вы будете в таком же состоянии невесомости, как если бы он свободно парил вдали от массивных тел, где-нибудь между Солнцем и альфой Кентавра. Впрочем, не стоит портить лифт: этот опыт мы часто видим по телевизору — каждый раз, когда смотрим репортажи с орбиты. Космонавты в кабине спутника Земли так же свободно падают на планету, как и оборвавшийся лифт. Просто, в отличие от лифта, они имеют «боковую» скорость и постоянно «промахиваются» мимо планеты, тем не менее, через каждые 45 минут перемещаясь на противоположную ее сторону. Если бы лифтовая шахта доставала «до Америки», то и мы в оборвавшемся лифте летали бы к антиподам и обратно в состоянии невесомости.