Дочь алхимика - читать онлайн книгу. Автор: Кай Майер cтр.№ 106

Брат Бернардо пришел на вокзал слишком поздно. Он только что получил ту телеграмму, которую они отправили из Берлина. У крестьян, сдававших ему комнату, он второпях взял напрокат повозку. Джиллиан был достаточно вежлив, чтобы не предлагать никому своей помощи при посадке, но, как оказалось, почти все не преминули воспользоваться ею. Только Ласкари без труда, полагаясь лишь на собственные силы, запрыгнул на подножку.

Джиллиан в сотый раз со времени их отъезда из Венеции мысленно представлял себе предстоящее сражение. Его сильно смущал тот факт, что их армия состоит в основном из престарелых братьев. Дело было даже не в их почтенном возрасте, а в том, что не все из них умели обращаться с оружием, и это понимал не только Джиллиан, но и великий магистр. Когда запряженные лошадьми повозки покатили вперед, Джиллиан и Ласкари обменялись удрученными взглядами, но затем сразу же отвернулись друг от друга. Им обоим было стыдно за свои мысли.

Гермафродит взобрался на козлы к брату Бернардо. До вступления Джиллиана в орден Бернардо был самым молодым из братьев, именно поэтому Ласкари послал в Германию именно его. Пятидесятичетырехлетний Бернардо был коренастым мужчиной с широкими мощными плечами, итальянцем, как и большинство братьев по ордену. То, что он изображал из себя любителя птиц, объяснялось его страстью к орнитологии. Джиллиану казалось, что он и сам выглядел как птица: нос у него был длинным и изогнутым, глаза маленькие, а волосы всегда походили на взъерошенный плюмаж. Бернардо был единственным из братьев, которого Джиллиан, не колеблясь, причислял к своим друзьям. Он был первым, кто принял Джиллиана, несмотря на его двуполость, и поддерживал его, когда тот усердно готовился к вступлению в орден.

Джиллиан склонился к уху Бернардо и, чтобы перекрыть шум колес, прокричал:

— Какая у нас обстановка? — Заяц вынырнул из травы, на миг уставился на повозку и снова исчез.

— Не знаю, — печально признался Бернардо. — С тех пор как Моргант появился здесь, никто больше не знает, что происходит в замке. Все слуги отпущены.

— Неужели никто не поставил в известность полицию?

Повозка, громыхая, подпрыгнула на одной из выбоин, и кто-то из братьев застонал.

— Нет, — сказал Бернардо покачав головой. — Моргант вначале сам приехал на остров и попросил переговорить с владелицей замка. Вскоре после этого она сама уволила всю прислугу. Люди Морганта прибыли только на следующую ночь.

— Ты уверен, что их не больше десяти?

— Не знаю, я считал в темноте.

Сзади придвинулся Ласкари. Все в выражении его лица говорило о том, что он не привык к подобным путешествиям. Он был венецианским графом, великим магистром Нового ордена, и не привык путешествовать в грязной крестьянской телеге. Но все же с его губ не сорвалось ни одного недовольного слова. Каждому было ясно: Ласкари готов сделать все, что в его силах, для достижения цели.

— Что ты предлагаешь, брат? — спросил граф. — Что мы должны предпринять?

Бернардо указал на север, где за лужайками светлела полоса дюн. С моря ветер гнал одинокие облака, напоминавшие серые, волокнистые пятна, какие бывают на рукавах рубашек:

— Пока светло, мы все равно ничего не можем делать. Дальше на восток между дюн спрятаны две весельные лодки. Нам придется попробовать добраться в замок на них.

— До сих пор остается загадкой, — сказал Джиллиан, — что делает в замке Моргант? Почему он не вернулся на Кавказ к Лисандру?

— Он, вероятно, прибыл сюда из Вены, — сказал Ласкари. — Но почему он не приехал еще несколько недель назад? Что ему здесь нужно?

На это ни у кого не нашлось ответа, и было решено пока отложить дальнейшее обсуждение ситуации. Был полдень, и до наступления темноты оставалось еще семь или восемь часов, так что времени для споров у них хоть отбавляй.

Не доезжая примерно километр до деревни, они свернули направо, на дорогу, ведущую вдоль дюн на восток. Здесь было заметно холоднее, чем в Венеции, и резкие ветры, дувшие с моря, больно впивались в путешественников, проникая даже сквозь пальто и шали. Вдали кричали чайки. Заросли ольхи и дрока склонялись на юг, словно устремлялись своими ветвями к теплу и солнцу. Болотистые луга простирались в бесконечность как зеленый ковер, а на другой стороне за дюнами раскинулось море, суровое и неспокойное под серым небом.

Уныние окружающего пейзажа не осталось незамеченным со стороны престарелых братьев, но Джиллиан не был удивлен — он уже был знаком с этой местностью и чувствовал себя намного более подготовленным к предстоящим испытаниям, чем его спутники. В глубине души он спрашивал себя, сколько пройдет времени до того, как первые из них начнут жаловаться на простуду и вынуждены будут остаться на берегу. Чем больше он размышлял об этом, тем безнадежнее казалось ему все их предприятие.

Бернардо свернул с дороги и направил повозку между дюн. Тяжелая телега то и дело угрожала застрять в песке, и однажды им всем пришлось выйти, чтобы вытащить ее из жидкой грязи. Наконец они добрались до маленькой бухты, в которой находились обе обещанные лодки. В каждой хватало места на шестерых, и, таким образом, для девяти братьев и их тяжелого вооружения места оказалось достаточно. Замок Инститорис находился примерно в полукилометре отсюда. Высокие песчаные холмы скрывали лагерь тамплиеров от глаз шпионов Морганта.

Бернардо позаботился обо всем: в качестве защиты от ветра был натянут брезент. Здесь они могли спокойно дожидаться наступления вечера и строить планы. Братья даже развели небольшой костер.

В последующие часы многие принялись читать благочестивые молитвы. Но Джиллиан понимал, что сейчас их судьба зависит всецело от них, а не от Бога и, взглянув украдкой на Бернардо, понял, что орнитолог думает о том же.

* * *

Еще двадцать шагов тьма оставалась непроглядной, даже свет от входа резко исчез через несколько метров, но затем мрак разорвал вертикальный луч сверху, сверкающий столб из света, в котором двигался небосвод танцующих пылинок.

Аура взглянула наверх и увидела крошечное отверстие, которое, вероятно, пронзало все этажи до крыши. И когда она снова взглянула вперед, в глубину черного сердца монастыря тамплиеров, то заметила еще другие световые столбы на расстоянии пяти — десяти метров друг от друга.

После того как её глаза привыкли к блеклому обманчивому свету, ей удалось осмотреть стены в коридоре справа и слева от себя. Они были сплошь покрыты рисунками, наполовину выцветшими и не особенно художественными. Произведения напоминали мозаику на окнах родного замка. Те же самые мотивы, тот же скрытый алхимический смысл, только исполнение было слабее.

Она поймала себя на том, что снова грызет ногти. Аура Инститорис, наследница алхимика, но отучиться грызть ногти, наверное, не сможет никогда, и уж во всяком случае, не сейчас.

Все еще невозможнее было увидеть, куда ведет коридор или хотя бы, какой он длины. Тонкие световые столбы, освещавшие середину прохода исчезали где-то вдалеке, все остальное было поглощено тьмой. Аура слышала, как эхо болезненно отражается от стен, но все еще никто не вышел ей навстречу. Никакой охраны. Никаких убийц, которые бы ждали её в темноте. Действительно, все выглядело так, будто монастырь полностью вымер.