Записки человека долга - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 19

– Неизвестно, – сказал Зипперлейн, и я понял, что задал вопрос вслух. – Вообще-то дело было ночью. Хозяин дома, где он снимал комнату, естественно, спал и ничего не слышал. Одежда, вещи и машина Некера исчезли. Два часа назад его машина миновала пост Войск ООН на шоссе два-четырнадцать и удалилась в сторону столицы.

– Его пропустили? – донельзя глупо спросил я.

– А почему они должны были его задержать? Они же не знали, что он… Или вы думаете, что от него разило серой и склепом, а лицо его было синим? Анита Тамп выехала беспрепятственно. Господь никогда ничего не делает наполовину.

– Однако Лазарь-то смердел и покрыт был червями… – машинально сказал я.

Встал и поплелся прочь – а что еще оставалось делать? В коридоре отмахнулся от детектива, предложившего подвезти, вышел на пустынную темную улочку и побрел по краю тротуара. Детектив сел в машину и метров двадцать ехал следом, но я рыкнул на него, и он отстал. Я остался один. Большинство окон уже погасли. Я не мог ни восторгаться, ни грустить над происшедшим с Некером – город, как вампир, высасывал мои эмоции, оставляя одно тупое удивление. Над крышами чертили огненные зигзаги метеориты, из-за трубы выглядывала половинка зеленой луны, и на ее фоне четко вырисовывался кошачий силуэт. Ничего сверхъестественного в зеленой луне нет. Нашу луну мы видим желтой или белой оттого, что вокруг нее нет преломляющей солнечные лучи атмосферы. Будь на ней достаточно плотная атмосфера, луна виделась бы нам именно такой – светло-зеленой, как молодая сочная трава. Хорошо помню рисунки в одной популярной книжке по астрономии. Да, но ведь атмосферы там все же нет…

Лунная радуга. Как и обычная, вызывается преломлением и отражением света (только на этот раз лунного, а не солнечного) на водяных капельках в атмосфере. Лучи точно так же разлагаются на составные части спектра. Наблюдается лунная радуга, как правило, при ясной, полной луне, когда воздух насыщен принесенной с моря влагой. Редкое, но вполне материалистическое природное явление. Вот только почему все эти явления, каждое из которых в отдельности легко объяснить, появились здесь одновременно?

За мной кто-то шел, подстраиваясь под ритм моих шагов, но шаги преследователя были какие-то необычные – звонкие, шлепающие. Словно тот шел босиком. Тяжелые шаги. Странные. Только сейчас я сообразил, что понятия не имею, в какую сторону иду, – я никогда не был в этой части города. Пожалуй, от машины отказался несколько самонадеянно. Ну, ничего, в конце концов это не джунгли…

Сворачивая за угол, я украдкой оглянулся, и по спине поползли ледяные мурашки.

Громадное, не ниже трех метров существо, напоминающее гориллу или взмывшего на дыбки медведя. Оно стояло, слегка сгорбившись, покачиваясь на полусогнутых ногах, растопырив передние лапы и касаясь ими земли, голубая шерсть мягко светилась мягким гнилушечьим светом, горели огромные красные глаза. Лица или морды я не смог рассмотреть – сплошная мерцающая шерсть.

Я стоял и смотрел на него, а оно стояло и смотрело на меня. Нас разделяло метров тридцать. Сквозь пиджак я тронул кобуру – на месте. Негромко окликнул:

– Эй, ты!

Не обращаться же к такому на «вы»?

Оно качнулось, негромко, глухо взревело и рысцой, целеустремленно, вразвалочку направилось ко мне.

И тогда я побежал. Мне было стыдно, но я ничего не мог с собой поделать. Инстинктом, нутром, подсознанием я понимал – это настоящее чудовище, а не наряженный для розыгрыша верзила. Улица словно вымерла, только редкие фонари, темные окна, шлепающие шаги и глухое ворчание за спиной!

Дома неожиданно кончились. Огоньки следующих светились метрах в пятистах впереди. Темный пустырь. Свалка. Первобытный страх прибавил мне ловкости и проворства, я несся в бледном свете зеленой луны, перепрыгивал через старые покрышки, налетал на острые куски старого железа и не ощущал боли, лавировал среди куч битых бутылок и пластиковых ящиков, слыша за спиной уханье и топот. Вылетел на косогор, обернулся и рванул из кобуры пистолет. Большим пальцем опустил предохранитель.

Чудовище проламывалось сквозь мусор, перло напролом. Больше всего оно походило на обезьяну, а обезьяны испокон веков были плохими бегунами – жаль только, что чудовище явно об этом не подозревало…

Я заорал:

– Стой, буду стрелять!

И выстрелил, целясь в землю метрах в двух впереди него, чтобы оно поняло – шутки кончились. А оно бежало, совсем по-обезьяньи припадая на передние лапы, отталкиваясь кулачищами от земли, светилась голубая шерсть, сверкали красные глаза, я прицелился и выстрелил уже по нему, на поражение, и еще раз, и еще, и еще. Никакого результата.

У меня был двадцатизарядный «хауберк» с магазином системы Стечкина – шахматное расположение патронов в обойме. Калибр 11,3, удар пули способен остановить лошадь на скаку. Я перекинул рычажок на автоматическую стрельбу и выпустил оставшиеся патроны тремя очередями – в голову, в шею, в то место, где должно быть сердце. Хватило бы и на быка, но оно мчалось, словно я швырял в него камешки или бил холостыми.

Я повернулся и побежал. Не знаю, кричал или нет. Возможно. Снова дома, улицы. Жилой квартал. Справа кто-то с воплем шарахнулся во двор. Я бежал. Целовавшаяся под фонарем парочка недовольно повернула головы на плюханье шагов, в уши резанул отчаянный девичий визг.

Парень оказался не из трусливых. В его руке тускло сверкнул нож, я по инерции пронесся мимо, с трудом затормозил, обернулся и заорал:

– Куда, дурак?!

И даже дышать перестал. Чудище поравнялось с ним. Небрежно, будто человек, отводящий от лица ветку, оно отпихнуло незадачливого гладиатора левой лапой – по-моему, не особенно сильно. Он упал, тут же вскочил и метнул нож вслед чудовищу, на что оно не обратило ровным счетом никакого внимания.

Я бежал. В лицо ударил тугой свет фар, взревел мотор, я прижался к стене, загрохотал пулемет, и рядом со мной пронеслась строчка трассирующих пуль.

Потом оказалось, что я сижу в кузове открытого броневика, пахнет дизельным топливом и железом, в руке у меня зажата фляга, и кто-то отвинчивает с нее колпачок.

В кузов прыгнули двое солдат.

– Ну как? – спросил пулеметчик.

– Пусто. Ни следа нет.

– Но ведь я попал.

– Попасть-то попал…

– Свет дайте.

Прожектор полоснул по земле желтым лучом.

– Вот, вот… Ага. Выбоины есть и только.

– Поехали отсюда, а? Автоматики помнишь?

– Говорят, не только автоматики.

– Говорил Христу напарник по кресту…

– Разговорчики, – раздался у меня над ухом голос Чавдара. – Поехали отсюда.

Броневик развернулся и покатил по ночной улице.

– Переночуешь у нас? – сказал мне на ухо Чавдар.

– Ну, до такого я еще не докатился, – сказал я. – Вези домой, за углом остановишь.