Табель первокурсницы - читать онлайн книгу. Автор: Аня Сокол cтр.№ 84

– И урезал мне приданое, – прошептала я. – Почему? В наказание за ту лабораторию, что я сожгла? Или чтобы жених сам пошел на попятный?

– Когда ему сообщили, что ты сожгла часть Магиуса, он ругался минут десять самыми нехорошими словами. Потом тяпнул сливовой настойки, что принесла матушка, и отдал распоряжение оплатить. На этом все. Так что делай выводы, Иви, и я тебя умоляю, давай никаких побегов, по крайней мере пока. Помнишь векселя Истербрука?

Я кивнула, отвернулась и стала смотреть, как снег неспешно ложится на поле Мертвецов. Это дело помнили все. Началось с того, что отец выписал вексель на пять сотен золотых некоему мистеру Истербруку. Наш поверенный едва не спятил, матушка героически сдерживала слезы, Илберт злился. Но… мы это проглотили. Через месяц отец повторил платеж, а через полтора отдал вдвое больше, вплотную подойдя к черте, за которой нам грозило разорение. Атмосфера в Кленовом Саду напоминала предгрозовую, Илберту пророчили армию, мне отрезание от силы, если обучение не будет оплачено, а для этого нужно было закладывать шахты или землю.

А потом… потом отец оказался совладельцем железнодорожной компании Истербрука, работы по прокладке путей которой велись очень давно и наконец, не без финансирования Астеров, завершились. По путям пустили скорые поезда, тяжелые товарные составы, похожие на улиток сельскохозяйственные электрички. За какой-то год отец увеличил состояние Астеров в десять раз.

– Верь отцу, Иви, он слишком тебя любит, чтобы допустить…

Снова послышались истеричный голос горничной, грохот посуды, и на балкон вывалился мужчина. Грязная форма шахтера, слипшиеся волосы, кровь на шее… я не сразу узнала управляющего.

– Милорд, обвал на Волчьей шахте, – выпалил он. – Граф Астер уже выехал, велел вам собрать рабочих с Южной и Кривой шахт. Под землей остались люди, нужно… – Он не закончил, только тяжело задышал, но брат и не нуждался в пояснениях.

Илберт выругался и торопливо выскочил за дверь, забыв камзол у меня на плечах. Управляющий попытался изобразить вежливый кивок, но не преуспел и последовал за ним.

Музыка давно не играла, лишь тревожно переговаривались гости в зале. Да, эту помолвку они точно запомнят надолго.

– Мысс Ывы, – тихо спросила горничная, – а вы не выдели раствор летучей съерры? Для чыстки серебра? Здесь же оставляла. – Она растерянно огляделась.

– Нет, Аньес, не видела. – Я стиснула в руках веер. – Иди спать, потом найдем.

Я бежала так, как не бегала никогда. Бежала в темноте, то и дело оглядываясь. Стены из необработанного серого камня мелькали перед глазами, в ярких светильниках колыхалось пламя. Непослушное, непокорное, неподатливое. Я даже не пробовала посеять в нем «зерна изменений», просто знала: не получится, знала, что оно другое. Или, может, другой стала я?

Очередной поворот, и каменный коридор раздвоился, один ушел вниз, второй потянулся вверх. В первом сгущалась тьма, второй поднимался к свету.

Я знала, куда мне нужно. Вниз. Знала и не могла сделать ни шагу. За спиной что-то оглушающе взвыло. Кто-то. Тот, кто шел следом. Заскрежетало, как если бы кто-то провел когтями по каменной стене. Пламя качнулось. Он вышел из-за поворота. Чужое яростное дыхание обожгло затылок. А я не могла ни обернуться, ни сделать шаг вперед. Я…

Я вскрикнула и проснулась, едва не упав со слишком узкой кровати. Я давно выросла. Моя старая детская в Илистой Норе тонула в полумраке, рассветные лучи холодного северного солнца еще только-только коснулись подоконника.

Сколько я не видела этот сон? Год? Два? Как минимум десять. Он перестал мне сниться, как только мы перебрались в Кленовый Сад. Матушка вздохнула с облегчением. И на тебе, стоило вернуться на одну ночь, как вернулся и кошмар.

Я умылась и стала торопливо спускаться вниз, прислушиваясь к тихим голосам. В обеденной зале усталый управляющий что-то объяснял матушке. Я кивнула обоим и поспешила на улицу. Там так же тихо переговаривались рабочие. Кто-то дремал на брошенном прямо на снег овечьем одеяле, кто-то, задрав голову, смотрел на Волчий Клык. Усталую Лиди уже сменила старая Грэ, жрица из часовни, разносившая воду и еду тем, кому повезло вырваться из смертельной ловушки шахты.

Волчья шахта давно считалась безопасной. Почти выработанной, работающей по инерции и не приносящей былого дохода, оттого переведенной на двойную рабочую смену, дневную и ночную, ведь под землей все равно, день сейчас или ночь. Да что там, даже мы с Илбертом облазили ближайшие штреки вдоль и поперек, пусть и втайне от матушки, но с молчаливого попустительства отца и под добродушный смех рабочих.

А сегодня Волчий Клык шевельнулся, вздрогнул, расправляя каменные плечи, стряхнул накидку из снега.

Я прошла мимо Рина Филберта, обтирающего взмыленную лошадь. Он только что привез из Корэ еще одного целителя, и теперь тот помогал старому Огюсту вправлять руку Раулю, рабочему, что был в первой десятке, которую удалось вызволить из каменного плена. Стоявший рядом шахтер с серым от пыли лицом взволнованно вопрошал раненого, за каким демоном из Разлома его понесло в Волчью шахту, да еще и не в свою смену. Рауль морщился, но не отвечал, позволял другу разглагольствовать о собственной глупости. Бургомистр Сиоли, хоть сам никого не привез, все же прислал телегу с продуктами, а Леонард Гиве с вином, хоть мы и не просили. Это, как говорил отец, позволяло им чувствовать себя сопричастными.

Отец… Два часа назад он вместе с Илбертом ушел под землю, там еще оставалось семь человек из ночной смены. Он мог бы не ходить, мог бы послать управляющего и тот десяток рабочих, что перекинули с соседних шахт. Но он пошел. Всегда ходил.

«Они наши и вправе ожидать, что останутся ими до конца», – так говорил граф Астер. Правда, не уточнял, до чьего конца.

Я, ловя на себе встревоженные взгляды, миновала часовню, около которой толпились женщины, За юбки некоторых цеплялись дети. Те, чьим мужьям повезло выбраться, утешали тех, кто все еще ждал решения своей участи у Дев. Они могли позволить себе утешение, втайне молясь не оказаться когда-нибудь на месте подруг.

Я прошла мимо засохшего еще до моего рождения, но так и не сподобившегося упасть дерева, взобралась на отсвечивающий белизной камень и замерла, глядя на бегущую к Зимнему морю воду.

На самом деле я вполне могла остаться и в Кленовом Саду. Могла попытаться заснуть, могла даже принимать визитки, гостей и подарки к помолвке, слушать тревожные вздохи сестер Вэйланд, словно они провожали Илберта на войну или под венец. Могла, ибо толку от меня здесь немного, я ничего не понимала в рудном деле и занималась только раздачей еды да теплых, подбитых овчиной одеял.

– Говорят, Ил всегда стремилась к морю, а вот Лия текла к горам, – раздался за спиной голос Мэрдока.

Я обернулась. В зимней куртке, со спрятанными под шапку длинными волосами, он походил на обычного парня, возможно, сына купца или целителя, если не смотреть ему в глаза, в серые холодные глаза аристократа, который велит повесить вас на первом же дереве за охоту в его угодьях.