Табель первокурсницы - читать онлайн книгу. Автор: Аня Сокол cтр.№ 54

– Я же сказал. – Оуэн схватил меня за подбородок и заставил повернуть голову. Вторая его рука все еще лежала на моей талии. – Пусть они лучше думают, что мы тайные влюбленные, чем…

– Чем кто? – спросила я. – Крис, вы дали слово, что больше до меня не дотронетесь, и тем не менее уже дважды его нарушили. Я начинаю думать, что зря мы все это затеяли.

– Ивидель, – растягивая слова, проговорил он, – вы начали думать? – Я дернулась, но он не дал мне отстраниться, тут же стал серьезным. – Прошу прощения. Но вы сами настояли на том, чтобы сопровождать меня. – Он вздохнул и добавил: – Время уходит, и я начинаю сомневаться в том, что все это не зря. Все эти разговоры. Один, другой… сколько их будет, а мы еще даже не добрались до безногого Кэрри с рынка и Труна, кем бы он ни был. Но если за нами следят…

– Это хорошо или плохо? – Я снова попыталась оглянуться, но он не дал.

– Не знаю. Но это хотя бы результат. Сейчас я уберу пальцы и возьму вас за руку, не принимайте за оскорбление. Мы, все так же улыбаясь, пойдем дальше, минуем перекресток с улицей Цветов и свернем на Полуночный бульвар.

Не знаю, следили ли за нами на самом деле или это была игра воображения. Но люди, которые могли этим заниматься, представлялись мне весьма странными. Я послушно шла за Крисом, ощущая теплое прикосновение его руки к своей.

Наверное, я совсем сошла с ума. И видела то, чего нет. Или, как и барон, хотела видеть. Многие люди касаются друг друга каждый день, и пусть иногда эти прикосновения на грани допустимого, как сейчас, но… Аэра не остановилась, и никто не спешил указывать на «падшую графиню» пальцем. Много шума из ничего. Из-за игры воображения.

Лавка «Травы и сборы» была закрыта, и, судя по сугробу перед дверьми, закрыта давно. Ярко-желтый крест предупреждал всех посетителей о том, что внутри больной коростой. Витрины с пучками трав, баночками мазей и склянками растворов были темными.

– Возможно, мы опоздали, – проговорила я, тщетно пытаясь разглядеть что-то за выставленными образцами. – Если, как сказал мастер Ули, травник не согласился с ценой, назначенной за исцеление, то…

– То уже может быть мертв. – Крис прищурился и вдруг потянул меня к узкому проходу между домами, огибая лавку слева. Снега там навалило не меньше, но зато в узком окошке под самой крышей мерцал тусклый танцующий свет. Скорее всего, от керосиновой лампы. В подсобном помещении кто-то был. Оуэн выпустил мою руку и подошел к задней двери. В отличие от центрального входа здесь крыльцо кто-то старательно расчистил и свалил снег под водосточную трубу. Рыцарь оглянулся, но улица за нашими спинами оставалась пустой. Стоило только взяться за ручку, как дверь открылась, потянуло теплом, запахом трав и пряностей.

– Как легкомысленно, – попенял незнамо кому барон, и мы вошли в узкий коридор.

Слышались приглушенные ругательства и шипение, очень похожее на то, что издает поезд, прежде чем тронуться. Я выглянула из-за спины замершего на пороге Криса.

Мы ошиблись. Линок был жив, конечно, если в лавку не забрел еще один больной коростой травник. Рисунок чешуи ярко выделялся на бледной коже груди, рубашка с развязанным воротом казалась несвежей, рукава перемазаны чем-то коричневым.

В центре подсобного помещения виднелись два сдвинутых стола, вдоль стен теснились шкафы со множеством выдвижных ящичков и книгами. Запахи приправ смешивались с менее приятными и кисловатыми ароматами. Столешница была заставлена… Я не знаю, как называются все эти прозрачные чашки, баночки и соединяющие их трубки. Под пузатой колбой в миниатюрной горелке танцевал язычок пламени, жидкость пузырилась и оседала на стенках россыпью капелек. Горка порошка покачивалась на весах.

Линок был молод, старше Криса лет на пять, не больше. Он поднял голову от смутно знакомого устройства, состоявшего из зажимов и увеличительных стекол. Линзоскоп – вспомнила я. Мы пользовались похожими на идентификации веществ. Как же у меня болели глаза после двух часов работы с этим устройством, линзами и пинцетами!

Парень посмотрел на меня, потом на Криса, который привычным движением сдернул шейный платок.

Знаете, что мне это напомнило? Обмен визитками. Ты вручаешь белую карточку с именем, и точно такую же вручают тебе. Представление закончено. Тут происходило то же самое. Смертельный рисунок на коже служил лучшей рекомендацией для знакомства.

– Помогай, – скомандовал Линок Оуэну, хватая со стола маленькую склянку и подставляя ее под одну из трубок. – Открой вот тот клапан.

Рыцарь в два шага оказался у стола и без слов повернул вентиль. В склянку закапала жидкость изумрудного цвета.

– Что это? – спросила я.

– Лекарство от коросты, – невозмутимо ответил травник, поднося баночку к глазам.

– Серьезно? – Крис завернул вентиль.

– Конечно. – Линок взялся за лупу. – Только оно ее не лечит. Совсем. Но я не отчаиваюсь.

– Может быть, это поможет? – спросил Крис, выкладывая на стол инструментариум. Светлые, почти белесые брови травника поползли вверх. – Знакомая вещица?

– До последнего винтика. – Молодой человек обернулся, открыл третий ящик слева и вытащил точно такую же коробочку.

– Их две? – спросила я, подходя ближе.

– Для меня это такая же новость, как и для вас. – Молодой человек посмотрел на меня, немного смутился и стал торопливо застегивать пуговицы на вороте. – Линок Стиа к вашим услугам, леди…

– Астер. – Я смогла улыбнуться. – Ивидель Астер. Вы целитель?

На стене за его спиной над ящиками висела крупная зернистая фотография. Дюжина серьезных молодых людей пристально смотрела на беспорядок в подсобном помещении. Черные пятна костюмов, белые овалы лиц и размашистая подпись:

«507 выпуск Целительской академии Эрнесталя, 1021 год от образования Разлома».

Фотография… к ней до сих пор относились с предубеждением. Многие думали, что, перенося изображение на кусок картона, они переносят и часть души. Фотографию в столицу привез один из южных промышленников, некий мистер Фотогра. Он решил, что напал на золотую жилу. С помощью пластин и устрашающего трехногого аппарата Фотогра создавал портреты за один миг, а изготавливал меньше чем за сутки. В то время как художники работали неделями, а то и месяцами. Для фотографии не нужно было позировать часами, да и стоили его работы в три раза дешевле. Всего лишь в три раза, что напрочь исключало их из категории элитных, но вместе с тем не опускало до уровня общедоступных. Не думаю, что мистер Фотогра голодал, но и сколотить состояние на заказах студентов Эрнесталя тоже не получилось. Князь не порицал нововведение, жрицы богинь хранили молчание, народ глядел с опаской.

Три года назад папенька возил нас в салон, желая на деле увидеть, что такое фотография. Помню комнату с белыми стенами, суетливые движения подмастерьев, ящик на трех ногах и пот, который то и дело смахивал мистер Фотогра со своего покатого лба. Матушке не понравилось, ибо мастер не смог уменьшить ее нос. То ли дело настоящий художник, получивший звонкую монету и учитывающий все пожелания заказчика.