Религия бешеных - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Рысь cтр.№ 68

Для «учений» были выбраны три кабинета. Один, на втором этаже, — кабинет самого министра. Хозяина кабинета в тот день в здании не оказалось… Двери заблокировали с помощью металлических накладок и строительных пневмопистолетов.

Митинг внизу шел уже полным ходом. Массовость создавали работники министерства и случайные прохожие, остановившиеся поглазеть на это необычное зрелище. Сверху из заблокированных кабинетов на головы митингующим полетели листовки:

«Зурабов — в отставку! Так называемая «монетизация льгот» — преступление власти против народа. Министр Зурабов, один из главных инициаторов этого ограбления, — преступник. Призываем всех честных граждан России сплотиться против власти обнаглевшей чиновничьей банды, терроризирующей страну».

В распахнутых окнах захваченных кабинетов появились флаги НБП, зазвучали кричалки: «Даешь бесплатную медицину, министров — на гильотину!» Акустика великолепная, лозунги были четко слышны за сотни метров от здания. Из окна кабинета Зурабова вылетел парадный портрет…

В здание Минздрава хлынул поток омоновцев — числом до сотни. С интервалом в пять минут были выбиты двери двух кабинетов на третьем этаже. В окнах второго этажа нацболы продолжали скандировать лозунги. ОМОН проломил стену кабинета на втором этаже. В окне кабинета Зурабова дольше всех простоял Максим Громов.

Арестованы и отправлены в СИЗО:

Беспалов Олег Александрович (Санкт-Петербург), 26 лет

Глоба-Михайленко Анатолий Игоревич (Москва), 18 лет

Громов Максим Александрович (Чебоксары), 31 год

Ежов Сергей Александрович (Рязань), 19 лет

Кленов Кирилл Игоревич (Брянск), 19 лет

Коршунский Анатолий Анатольевич (Санкт-Петербург), 22 года

Тишин Григорий Анатольевич (Московская обл.), 17 лет

В конце августа, страшно подавленная всем произошедшим, я не выдержала и помчалась в Нижний — к другу Жене. Естественно, он тоже был ТАМ. В Минздраве… Он не слишком усердно, но все-таки шифровался, снял новую квартиру в каком-то вполне сносном курятнике в самом центре. Работал в тире, который замутил Шамазов и в котором своим давали пострелять бесплатно. Я как с цепи сорвалась, я схватила винтовку и с непередаваемым наслаждением расстреливала корявые железные фигурки каких-то птичек. Вполне официальными опознавательными знаками этого приютившегося чуть в стороне от «магистрали» нацбольского тира были наклеенные повсюду листовки РНЕ…

Женя рассказывал:

«Министр здравоохранения Зурабов — один из инициаторов закона о монетизации льгот. Он сказал: пусть от меня родная мать откажется, но мы все равно закон примем, примем даже в бронежилетах. Поэтому было решено ударить именно по Минздраву, Госдума охранялась чуть ли не тройным кольцом ОМОНа. Там нас наверняка ждали.

Акция что из себя представляла. Было три группы, и мы планировали захватить три кабинета — один на втором этаже и два на третьем. В первой группе — Громов, во второй — Борщ, и я там был, и третья группа — Палеонтолога. Было у нас два строительных пистолета, флаги, файера. С утра пораньше подошли к Минздраву, сидим, курим, кстати, уже бегают телерепортеры, видимо, кто-то предупредил. Мы сидим около здания — а они уже с камерами на нас, вообще палево такое…

Первой заходит группа Громова. Громова и Борща нарядили в форму сотрудников МЧС. Они еще в берцах, как эм-чеэсовцы. Они подходят и начинают грузить охранников, что это мероприятие МЧС, проводятся, там, не знаю, плановые учения, давайте нас пропускайте. Охранник нас пропускать не стал, и поэтому мы все резко ломанули вперед. Там было два человека, которые должны были охранника блокировать. Они в принципе с этим справились, они его схватили и не пускали.

Остальные рванули через вертушку наверх, на второй, третий этажи, вертушку эту снесли всю, выломали. Народу было то ли 25, то ли 26 человек. Там уже все ломанулись, полная неразбериха, с меня там слетели очки. Я, короче, без очков, пробежал на третий этаж, думаю, где Борщ, ищу, уже найти не могу, шатаюсь по коридору. Туда заглянул, туда… Наконец нашел кабинет Борща, туда мы все забились, двери пристреляли строительным пистолетом, сделали баррикаду. В других комнатах сделали то же самое. Ну, мы флаги в окна, запалили файера, стали кидать листовки, скандировать лозунги: «Нет отмене льгот, Зурабов — враг народа», как обычно, универсальные лозунги: «Нация, Родина, социализм!»

Держались мы там долго, наверное час. Параллельно отзванивались по телеканалам, по журналам, давали интервью. Помаленьку стали стягиваться менты. Еще была группа, которая митинговала перед зданием, их повинтили минут через сорок. Ментов становилось все больше и больше, потом, смотрю, подъехал ОМОН, и там случился апофеоз: троллейбус врезался в ментовскую машину, которая стояла рядом со зданием Минздрава. Это было, конечно, очень весело.

Где-то час мы держались, курили, отдыхали, потом снова орали по очереди. И через час ОМОН начал брать нашу дверь штурмом. Дверь они сломать не смогли, они выбили такую аккуратную дыру неровную, через которую один за другим полезли омоновцы».

— В двери? Не в стене?

«В стене — это в кабинете Громова. Там как раз сломали стену. Группа Громова еще отличилась тем, что там они на…ли в сейф. Да, такой интересный, любопытный эпизод. Короче, полезли омоновцы, стали нас всех хватать там… бить немножко, всех вытащили в коридор, «сейчас мы вас будем пытать и немного вешать». Мы стояли в коридоре, сбежались сотрудники Минздрава: вот, террористы, блин. Потом мы узнали, что в ОМОН дали сигнал про захват заложников в здании министерства. Они там настраивались вообще серьезно. В коридоре нас маленько попинали, потом вывели, посадили в омоновский автобус, там нас повалили на пол, стали по нам ходить ногами. Доехали мы до отделения. Нас всех поставили раком в отделении, руки на стену — и тоже где-то часа три, может, два мы так простояли…

Тоже там людей избивали. Очень сильно досталось Геббельсу. На него что повесили: якобы он из строительного пистолета выстрелил в омоновца. Хотя это физически невозможно. Если бы он выстрелил — насквозь бы пробило. Омоновец себе расцарапал палец — и все это свалили на Геббельса. Его там били очень сильно, его избивали этим пистолетом строительным, он тяжеленный, ногами били. Очень сильно били Ефрейтора. Ефрейтор — он парень такой крепкий, крепко сшитый, его увидали — сразу почему-то подумали, что он — хохол. «О, хохол, бей бандеровцев». У него еще чуб такой… Ему досталось, Громову, ну, в принципе, всем хорошо досталось, троим больше всех.

После того как маленько попрессовали, нас всех в камеру засунули. Менты к нам относились хорошо, можно было по камерам ходить, мы там встретились с группой наружной поддержки, их в тот же день через пару часов отвезли на суд, выписали по 500 рублей и отпустили. Тем временем подоспел УБОП. Он стал дергать по одному человеку, отводить куда-то на второй или на третий этаж, тоже там избивали, спрашивали, кто организатор. Одного парня увели — его вообще часов пять не было, парень из Красноярска, по-моему, Женя, но его вроде не били, просто стращали.