Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Цветков cтр.№ 71

Противоминная артиллерия состояла из шестнадцати 120-мм орудий, объединенных в восемь плутонгов (батарей). Носовые плутонги группировались в районе первой и второй башен главного калибра, а кормовые — в районе третьей и четвертой башен. 120-мм орудия располагались в казематах — бронированных помещениях, образованных продольной переборкой и бортом. Сверху и снизу каземат ограничивался верхней и средней палубами. В каждом плутонге, разделенном броневым траверзом, устанавливалось два 120-мм орудия.

Централизованное управление стрельбой противоминного калибра осуществлялось также с помощью системы Гейслера. Организация стрельбы противоминным калибром была такой же, как главным. Кроме того, каждая батарея могла вести огонь самостоятельно под управлением плутонгового командира. С этой целью на верхней палубе были установлены специальные броневые колпаки с амбразурами для плутонговых командиров.

Калибр и количество зенитных пушек при вступлении линкора в строй изменились по сравнению с проектом. Так, на линкоре “Гангут” были установлены два 63-мм орудия, рассчитанные на угол возвышения до 80°, с боезапасом 200 выстрелов на ствол, а также одна 47-мм пушка. Такое же вооружение имел линейный корабль “Петропавловск”. На линкорах “Севастополь” и “Полтава” было установлено по два 75-мм орудия и по одному 47-мм орудию с боезапасом 200 выстрелов на ствол. По проекту на всех линкорах предусматривалось установить по четыре 47-мм орудия на крышах первой и четвертой башен. Впоследствии состав зенитного вооружения неоднократно изменялся.

Торпедное вооружение состояло из четырех 450-мм бортовых подводных торпедных аппаратов с запасом торпед (по три на каждый аппарат). Линкоры был также оборудован противоторпедными сетями, которые подвешивались на выстрелах, укрепленных по бортам.

Противоторпедные сети не оправдали своего назначения и впоследствии были сняты с вооружения. При модернизации для защиты от якорных мин на линкорах установили параваны- охранители.

Участников тех незабываемых событий обстоятельства и время разбросало по разные стороны противостояния в разразившейся затем гражданской войне. Но подавляющее число матросов и унтер-офицеров оказалось на стороне Советской власти. Так упоминавшийся в этом издании автор книг "“Гангут” идет в шторм" (Львов:, 1979), "Я-матрос “Гангута”!" (М.: Военное изд-во, 1987) и “Это было на Балтике” (Львов, 1965) Л.И. Иванов прожил долгую и счастливую жизнь. Лучше всего о его судьбе говорит написанная им в 1960-е гг. автобиография. Приведем ее полностью.

"Я, Иванов Дмитрий Иванович родился 20 февраля 1891 года в городе Тотьме Вологодской губернии в семье рыбака. Отец мой не знал кто его родители, был подобран рыбаком Каплиным на берегу реки Сухоны новорожденным. При крещении дали имя, отчество и фамилию Иван Иванович Иванов. Мать моя Мария Михайловна тоже не помнила своих родителей, рыбак Каплин вырастил моего отца женил и оставил свою профессию рыболовство. Родители мои умерли, более 50-ти лет тому назад.

Я в 1902 году окончил начальную школу (три года обучения) и с тех пор стал зарабатывать себе на хлеб. Это были очень сложные годы моей жизни. При отце делать было нечего и я сбежал из дома в поисках работы. Вначале работал мальчиком у купца Головина в городе Великом Устюге: сортировал щетину, конский волос, беличьи и заячьи шкурки, охранял припадочного сына хозяина. Когда окрепли мои силы, я поступил на работу в Северное пароходное общество на Северной Двине, работал матросом на буксирных пароходах, грузчиком, водоливом на баржах, а в зимнее время зимогором в затонах по размораживанию пароходов для ремонта, одалбливанию майн вокруг зимовавших судов, нес сторожевую службу. Мой рабочий день не ограничивался двенадцатью часами, вел нищенское существование.

В 1912 году был призван на военную службу и зачислен в военный флот. После обучения строевой службы в г. Кронштадте бал направлен в учебно-артиллерийский отряд. Подготовлен на специальность гальванера по электротехнике управления приборами артиллерии и назначен служить на вновь строящийся в Санкт- Петербурге линкор “Гангут”.

К революционному движению примкнул летом 1913 года, будучи на крейсере “Диана”, на котором тогда служил член партии с 1905 года Павел Дмитриевич Мальков, в последствии первый комендант Московского кремля. Летом 1914 года принимал участие вместе с рабочими адмиралтейского судостроительного завода в баррикадных битвах против царизма под руководством гальванерного унтер-офицера Андрианова.

Придя на “Гангут” вступил в кружок революционно настроенных матросов, которым руководил гальванер Владимир Федорович Полухин, член РСДРП(б) е 1904, позднее в 1 91 8 году расстрелян английскими интервентами в числе 26-ти бакинских комиссаров.

Мы, революционно настроенные матросы в 191 5 году развернули среди команды агитационную работу по подготовке восстания против царского самодержавия, ненавистной империалистической войны и драконовских порядков в Балтийском флоте. 19- го октября (по новому стилю 1 — го ноября) 1915 года команда линкора восстала в захватала корабль в свои руки. Мне было дано задание: призывать к восстанию команды кораблей, стоявших на Гельсингфорском рейде поднимать восстание, присоединяться к восставшим “Гангута”, но матросы других кораблей были загнаны в жилые палубы и не услышали наших призывов, а “Гангут” был окружен подводными лодками, миноносцами и крейсерами. На борт линкора высадили вооруженные отряды и восстание было подавлено.

В Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года принял активное участие, а также в дни Великой Октябрьской Социалистической революции судовым комитетом мне было поручено: охранять сложную технику артиллерии и держать в полной готовности, обеспечивать снабжение всем необходимые команду корабля. Кроме этого я активно участвовал в профсоюзном движении и поддерживал связь с рабочими Свеаборского порта, будучи членом совета профсоюза.

С июля месяца 1917 года линкор “Гангут” был большевистским кораблем. Зорко стоял на страже революции, а в сентябре месяце вышел из подчинения Временного буржуазного правительства и являлся надежной плавучей крепостью большевизма. В марте 1918 года участвую в легендарном героическом ледовом походе кораблей Балтийского флота из Финляндии в Кронштадт, выполняя ответственное боевое задание комиссара и судового комитета в период подготовки к походу и во время похода, за что мне был выдан судовым комитетом аттестат.

После ледового похода кораблей, как прослуживший более пяти лет на флоте, демобилизуюсь и уезжаю в свой родной город Тотьму. Работаю заведующим книжным складом уездного агенства Всероссийского центрального исполнительного комитета. Вместе с этим провожу большую общественную работу: организую в городе профсоюзы: водного транспорта и работников торговли. Руковожу культурно-просветительной работой. Организую драмкружок, клуб, библиотеку — вовлекаю молодеж города в проводимые мероприятия.

В 1919 году, в период VIII съезда РКП/б/ вступаю в члены партии, а через месяц вместе с другими коммунистами, комсомольцами и членами профсоюза ухожу добровольцем на Восточный фронт- на борьбу против Колчака. Наш отряд вологжан зачисляют в 266-й имени Мамышева стрелковый полк 30-й стрелковой дивизии и формируют из нас 3-й батальон этого полка. Меня как специалиста назначают телефонистом в команду связи, а вскоре избирают Председателем бюро РКП/б/полка. Перед наступлением на Омск Политотдел дивизии откомандировывает меня в 267 горный стрелковый полк на ту же должность.