Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Цветков cтр.№ 22

7, 10 и 14 декабря проходили погрузки снарядов главного и вспомогательного калибров, а 16-го с 7.30 до 17.45 — угля и нефти.*148 18 декабря “Петропавловск” вышел в море для стрельб. В Кронштадт он не возвратился, проведя ночь у Толбухина маяка. На другой день продолжились стрельбы. Кроме того, было проведено устранение девиации магнитных компасов. 20 декабря — в третий день испытаний — вновь прошли стрельбы, а затем с 10 до 13 ч. линкор испытывался на предельную скорость. Успешно преодолев последние испытания, корабль в тот же день отправился в Гельсингфорс, к месту постоянной дислокации.*149

В течение зимы 1914–1915 гг. на дредноутах окончательно сложился распорядок дня. На разных этапах дореволюционной истории бригады он после этого менялся, но, в целом, незначительно. В 6 ч. 30 мин. утра раздавался сигнал побудки.*150 Матросы должны были за считанные минуты подняться, одеться, умыться, убрать койку. Затем экипажи кораблей выстраивались поротно на верхних палубах на утреннюю молитву. Раздавалась команда: “На молитву — шапки долой!”*151 После молитвы, ровно в 7 ч. матросы завтракали. Питались в это время сухарями или ржаным хлебом со сливочным маслом, запивая чаем.*152

После завтрака раздавался сигнал горна — команда к утренней приборке. После приборки проводился так называемый “большой сбор”. Матросы вновь по ротам выстраивались вдоль бортов. Офицеры становились впереди рот, которыми командовали. Всё проходило почти по тому же сценарию, что и “малый сбор” на молитву, однако в этом случае присутствовал командир корабля.*153 Он принимал рапорты от офицеров разных служб, затем здоровался с командой. Затем под барабанную дробь поднимался кормовой Андреевский флаг и носовой — гюйс.

Далее команда разводилась “по судовым работам и занятиям”.*154 Несмотря на отсутствие зимой боевых действий на Балтике, поддержание кораблей в состоянии постоянной боевой готовности оставалось первостепенной задачей. Команда в этих условиях делилась пополам: одна половина обучалась грамоте и Морскому уставу, проходила строевую подготовку, другая — занималась непосредственно судовыми работами.*155 Наиболее часто в это время, по данным вахтенных журналов, проходила расчистка от снега и льда верхних палуб, велись работы по покраске некоторых помещений, приведению в порядок устройств и механизмов, по уборке мусора и прокладке дорог от одного корабля к другому на льду. Не менее раза в неделю проходили погрузки на линейные корабли угля. В день в это время года грузилось не менее 450–500 т. Угольный аврал начинался с утра и длился примерно до 18 ч. (с перерывом на обед и послеобеденный отдых).*156 До обеда на погрузке была занята одна половина команды, после обеда, чтобы сохранить темп, — другая.

С периодичностью раз в три-четыре дня командование флотом проводило занятия по отработке передачи и приема сигналов и радиотелеграфирования. Часто подобные “переговоры” проходили между одним или двумя линкорами и флагманским кораблём командующего флотом. Реже переговоры шли между каким-либо линейным кораблём бригады и “Петропавловском” — кораблём начальника бригады.*157 Другим способом проверки боевого состояния кораблей являлись учебные пожарные и боевые тревоги. Зимой они проводились не часто, не более 2-х раз в месяц, и лишь со второй половины февраля они участились. Это было связано с приближением начала кампании.

Обычно судовые работы заканчивались в 11.30. После этого наступало время для особой традиции, практиковавшейся исключительно на дредноутах, а именно — для гимнастики. Ни в одном вахтенном журнале других линейных кораблей, бригад крейсеров, 1-й минной дивизии ничего подобного не встречалось. А на новейших дредноутах уделяли внимание здоровью матросов и офицеров, гимнастика для многих из которых являлась фактически обязательной. Длилась она 20 мин. Быть может, поэтому и заболевших матросов на этой бригаде было меньше, чем в других соединениях.

В это же время проходила и традиционная проба обеда командиром корабля, старшим офицером и судовым врачом.*158 Только при признании всеми троими удовлетворительного качества обеда он мог быть подан команде.*159 После обеда команде предоставлялось время для отдыха, приблизительно по половины второго дня.

Затем происходило увольнение на берег части команды (в это время увольнялись до 19.30 этого же дня). Остальные получали послеобеденный чай, и с 14 ч. снова начиналось выполнение судовых работ.*160

Обычно эти работы являлись продолжением ранее проводившихся. В 17.30 начиналась приборка и подготовка к ужину. В случае же угольного аврала работы продолжались не позднее, чем до 17 ч., а после перерыва на чай примерно до 18.30 длилась приборка.*161

По четвергам проводилась подготовка матросов к выходным. Во второй половине дня открывались судовые парикмахерские, матросы могли побриться, постричься, привести себя в порядок. Такая же возможность у команд дредноутов была и по субботам.*162 Главной же обязанностью матросов по четвергам был осмотр и чистка своего “рабочего платья”. По субботам, в дополнение к парикмахерским, открывались и судовые бани, где можно было помыться и постирать. Обычно стирка осуществлялась с помощью обычных водяных шлангов, которыми окатывали верхнюю палубу при проведении приборок. Зимой эта процедура была особенно сложной. Бани открывались и после угольных авралов, но только на тридцать минут. За это время матрос успевал лишь окатиться водой, после чего приходилось бежать на ужин.*163

После окончания работ, в 18 ч. наступало время ужина. Ужин на кораблях был событием более значимым, чем обед. Он был наиболее сытной частью рациона команды, поскольку включал в себя первое блюдо и чай (а для унтер-офицеров — какао).*164 Как и во многих сферах жизни, здесь существовали свои неписаные традиции. Между бачковыми каждой роты (матрос, в обязанности которого входила доставка с камбуза завтрака, обеда и ужина) за ужин разгорались настоящие сражения. Не случайно в бачковые каждая рота выбирала самого физически крепкого сильного своего представителя, по этой же причине для бачкового никогда не жалели лишней порции супа.

В боевом походе

Свободное время длилось до 8 ч. вечера, после чего жизнь на дредноутах начинала затихать. В 8 ч. матросы сигналом горна созывались на вечернюю молитву. Проходила она, в отличие от утренней, в гак называемой церковной палубе (корабельной церкви).*165 После окончания вечерней службы матросы шли к раздаче коек. Затем они должны были отправляться в жилую палубу. С этого момента хождение по кораблю кого-либо кроме вахтенных воспрещалось. Жизнь окончательно замирала, когда на корабле гасили огонь на камбузе (около 23 ч.).

Несколько иначе выглядело воскресенье. Подъём в этот день игрался гораздо позднее обычного, в 9 ч.*166 До 9 ч. 30 мин. матросам давалось время для приборки и переодевания в выходную форму, отличавшуюся от повседневной чёрным цветом. В 10 ч. раздавался сигнал малого сбора. В это время, как и в будние дни, проводилась проверка опрятности команды вахтенным офицером корабля.*167 После этого в половине одиннадцатого начиналось богослужение, которое длилось час, до половины двенадцатого. Затем — сигнал к “большому сбору”, где сам командир корабля проводил смотр экипажу. На “Петропавловске” нередко вместе с ним в смотре участвовал и начальник бригады.*168 Затем матросам предоставлялось немного свободного времени до обеда. Из судовых работ выполнялись только самые важные, например, приёмка пресной воды с особых транспортов- водолеев. По воскресеньям обед был лучше: к первому блюду полагалось обязательное второе. Раньше времени освободиться с корабля могли члены спортивных лыжной и хоккейной команд — их отпускали тренироваться почти на весь день. При этом пищевое довольствие они могли получить на камбузе в виде сухого пайка.*169