"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - читать онлайн книгу. Автор: Рафаил Мельников cтр.№ 134

Покорно следуя предопределенности закона рутины, предусматривавшей на кораблях подводные торпедные аппараты, провели из них стрельбы в море. Стреляли по щиту, буксировавшемуся миноносцем со скоростью 10 уз. На 14-уз скорости "Слава" попала в щит и благополучно подобрала три свои всплывшие мины. На "Цесаревиче" одна из трех, не дав хода, всплыла у борта и, несмотря на 5-часовые поиски, обнаружена не была. Явилось предположение, что эта мина, плавая на поверхности, была потоплена случайно попавшей в нее миной "Славы", зарядное отделение которой оказалось поврежденным. Лишь через 15 дней, когда весь флот 1 мая вышел в море, мина "Цесаревича" была обнаружена и подобрана "Охотником". Впрочем опыт стрельб из подводных аппаратов мог оказаться полезным для подводных лодок. Было испытано и новшество в минном деле – применение для практических стрельб на корабле сминаюшегося (затем придумали и резиновые) зарядного отделения. Мина с таким устройством, попав в поясную броню "Славы" (выпустил ее шедший контркурсом со скоростью 20 уз "Инженер-механик Зверев"), повернула на параллельный курс и ушла в сторону. Нашли ее только через два дня близ находившегося в 18 милях маяка Стейпорт.

18 апреля оба линейных корабля с "Адмиралом Макаровым" ("Богатырь" не взяли, опасаясь за его котлы) осваивали в море совместные эволюции, предусмотренные недавно изданной первой частью "Сборника инструкций и правил по Соединенному отряду Балтийского моря".

19 апреля по железной дороге прибыл и свой флаг на транспорте "Океан" поднял начальник Соединенных отрядов контр-адмирал Н.О. Эссен. В 7 ч утра 21 апреля он со штабом прибыл на "Славу", которая немедленно снялась с якоря для смотровой стрельбы из 6-дм орудий. В перерыве адмирал обходил корабль, проводил учения в башнях и плутонгах, экзаменовал матросов. Проверили разные способы управления рулем. В 17 ч пробили отбой и, придя в аванпорт, встали на два якоря. Это была действительная, правда, пока еще на 12-узловой скорости, проверка готовности, за которую адмирал выразил свою благодарность.

В 7 ч 22 апреля "Цесаревич" в сопровождении эскадренного миноносца "Туркменец-Ставропольскии’ провел совместные эволюции и отражение атак трех подводных лодок. Они были обнаружены с расстояний 14-25 кб., отлично был выполнен и маневр "человек за бортом", когда корабли, выйдя из строя, спускали шлюпки для подъема буйка. Присутствовавший на "Цесаревиче" со своим штабом Н.О. Эссен сигналом выразил "Славе" благодарность за самый скорый маневр. Затем выполняли маневрирование по однофлажным сигналам нового Сборника инструкций, а "Адмирал Макаров" и "Туркменец-Ставропольский" были отправлены в дозор. По возвращении всего отряда в аванпорт адмирал изъявил кораблям свое удовольствие.

24 апреля Н.О. Эссен со штабом прибыл на "Цесаревич" для главного экзамена одиночной подготовки корабля – стрельбы полными зарядами из 12-дм и 6-дм орудий на расстоянии от 70 до 40 каб. "на постоянном курсовом угле и прямых курсах". Поход продолжался с 7 ч утра до 1 ч 30 мин дня. 27 апреля "Слава" и "Богатырь" выходили в море для уничтожения девиации. На следующий день "Слава и "Цесаревич" приняли 367 и 263 т донецкого угля (со скоростью 56,5 и 66 т/ч). "Адмирал Макаров" в это время занимался в море вспомогательной стрельбой из стволов по неподвижному щиту, затем уничтожал девиацию.

Во всех выходах в море и в учениях на рейде Н.О. Эссен каждый день использовал для восстановления на флоте заветов своего учителя С.О. Макарова и выполнения всех пробелов в боевой готовности и боеспособности флота. Об этих полных напряжения днях в фондах РГА ВМФ сохранились обстоятельные рапорты, которые за каждый месяц по возвращении в Россию представлял морскому министру начальник Балтийского отряда свиты его величества (успех плавания за границей, подвиг в Мессине были оценены императором по достоинству) контр-адмирал В.И. Литвинов. Эти нарочито краткие отчеты с достаточной обстоятельностью отображали полную напряженной боевой учебы жизнь отряда и продолжавшей входить в его состав "Славы".

В этих чрезвычайной важности рапортах для "Славы" предусматривалась "необходимость серьезных работ по котлам, требовавших "выгнуть водяные коллектора, заменить часть конусов и заменить два ряда нижних трубок котлов". Прямо указывалось на необходимость замены новыми всех питательных донок котлов. 6-месячный срок, названный Главным механиком Балтийского завода для этих работ, мог, однако, увеличиться из-за задержек в доке. Резолюцией министра С.А Воеводского предлагалось запросить отзыв начальника МГШ, а копию рапорта Н.О. Эссена передать товарищу морского министра "для сведения".

Назначение С.А. Воеводского, в войну заведовавшего учебной командой строевых квартирмейстеров и вовсе не знакомого ни с тактикой, ни с техникой, также составляет одну из тайн. "Творческий" путь министра, пробывшего полгода в товарищах, всерьез не исследован, но ни А.Н. Крылов (Воспоминания, 1956, с. 176- 187),ни И.К. Григорович (Воспоминания, 1993, с. 30-31) похвально о своем министре не отзывались. Проявиться могла и обстановка недоверия к министерству со стороны упорно урезавшей его бюджет Государственной Думы. Вниманию к ремонту старых кораблей не способствовала и обстановка происходившего тогда проектирования и заказов кораблей нового поколения. ГМШ весь был в планах флота открытого моря, и старые корабли его не занимали. Энергии же Н.О. Эссена на все не хватало. Надеясь на не раз уже проявлявшееся к нему благоволение императора, начальник Соединенных отрядов пребывал в уверенности, что и министерские структуры будут внимательны к нуждам энергично восстанавливавшегося им флота.

30 апреля, приготовившись к походу, флот, сосредоточившийся в порту Императора Александра III, провел учение по отражению атаки. Во всем учитывая порт- артурский опыт, для охраны кораблей назначили четыре паровых катера. Атаку осуществили первый и третий дивизионы минной дивизии. Выход в море 1 мая возглавил транспорт "Океан", поднявший флаг начальника морских сил. Успевший в канун войны побывать в Порт-Артуре и Владивостоке, он стал теперь носителем памяти и уроков Тихоокеанской эскадры.

Соразмерный с кораблями отряда по величине и маневренным качеством, "Океан" восполнял ограниченность боевого строя, позволял приблизить условия плавания к представлявшей флот бригадной структуре. Переместившись со штабом на "Океан", адмирал освобождал "Цесаревич" и "Славу" от неизбежных стеснений при исполнении ими флагманской роли.

Впервые, может быть, осуществлена была концепция походного штабного корабля. Полезным было присутствие адмирала и штаба для поддержки на корабле должного порядка в среде проходивших свою практику и острейшим образом необходимых флоту учеников машинной школы. Курсом W со скоростью 10уз в кильватер "Океану" шли "Цесаревич", "Слава", "Богатырь" и "Адмирал Макаров". На правой раковине "Океана" держался эскадренный миноносец "Охотник". Днем дозорную цепь впереди отряда образовал 2- й дивизион 1-й минной дивизии. Ее корабли играли роль легких крейсеров. За отрядом следовали четыре канонерские лодки типа "Бобр". Отряд транспортов: "Анадырь", "Ангара" (предназначался для похода с минными крейсерами в составе 4-й эскадры), "Борго" и посыльное судно "Азия" шли в сопровождении миноносца "Громящий".

К ночи, скрыв огни и уменьшив скорость до 8 уз, провели учение отражения серии минных атак. Выполнявшим ее миноносцам 1-го и 2-го дивизионов 1-й минной дивизии удавалось подойти ближе с Ost-вой стороне компаса, где небо было освещено слабее. "Легкие крейсера", отдалившиеся от главных сил, ловили атакующих лучами прожекторов. В продолжение ночи несколько раз, уходя от атак, меняли курс. Проведя столь всесторонний урок минувшей войны, утром 2 мая пришли в бухту Тагалахт, где застали 1-й дивизион 1-й минной дивизии. Чуть позже пришли канонерские лодки и транспорты. Странные, наверное, чувства должны были у участников войны пробудить эти первые маневры, в исходе которых в зтой же бухте Тагалахт, напоминавшей и о Порт-Артуре, и о Талиенване, на кораблях днем 2 мая отслужили панихиду "по в Бозе почившем генерал-адмирале, великом князе Алексее Александровиче". Флот продолжал чтить того, кто был главным виновником всей войны, Порт-Артура и Цусимы. Режим за ним никакой вины не признавал.