На линейном крейсере Гебен - читать онлайн книгу. Автор: Георг Кооп cтр.№ 26

Во всяком случае, дело обстояло таким образом, что “Гебен” и “Бреслау” знали повсюду, что русские, татары, грузины, калмыки, киргизы и самоеды говорили о немецкой опасности в обычно таких спокойных водах Черного моря. Посмеиваясь, с тихим удовлетворением мы встретили все это. Все же мы не предполагали, что станем ужасом для русских. Мысль вести войну в Черном море, которая на первый взгляд казалась авантюрной, со временем возымела большой успех.

Русские нефтяные цистерны под огнем турецкого флота

*

Между тем как радист я настолько продвинулся в своем образовании, что меня допустили к самостоятельному несению вахты. Особенное чувство, когда сидишь в радиорубке и прислушиваешься к далекому жужжанию голосов, которое улавливается антеннами. Это подразумевает всегда усиленное внимание, слишком многое зависит от пищащих, гудящих значков.

Нечто примечательное нам запоминается уже сейчас и затем позднее. Во время боя русские вели радиосвязь открытым текстом. Все сообщения совершенно свободно проходили по русскому радио. Собственно важные боевые приказы и планы нападений не шифровались. Эта беспечность означает для нас значительное облегчение ведения войны на Черном море. Очень часто мы были таким образом извещены о тайных намерениях врага к нападению и тем самым защищены – быстро принимали надлежащие меры.

По большей части успех предприятия часто зависит от неожиданности, которая приводит в замешательство ничего не подозревающего противника и не дает развернуть ему свои силы. Никто не мог бы сказать, что “Гебен” и “Бреслау” подошли как-то утром к Балаклаве, если бы как раз в это время нас не засек радиопередатчик. Мы в радиорубке всегда рады, когда антенны дают о себе знать. Если эфир молчит, тогда для нас нет настоящего покоя: постоянно кажется, что готовится что-то зловещее, угрожающее. Ощущение, будто перехватывает дыхание.

Тем не менее, мы спрашиваем себя, что толкает русских на то, чтобы в крайних случаях вести радиопереговоры совсем открыто. Неужели они даже не подозревают, что эти переговоры могут их выдать? Или им так дорого время в ходе сражения, чтобы шифровать и дешифровать свои переговоры? Наши “коллеги” на другой стороне очень хорошо образованы и вместе с тем выдают такой быстрый темп, что мы не успеваем подписывать снизу буквы. Им нужно также ввести практику подслушивания.

Впрочем, теперь мы имеем дело с особенно приятной вещью. Я тут же перевожу сообщение о каждой крупной победе наших войск на родных фронтах, и мы передаем эти новости по радиостанции парохода “Ольга” на русском языке всем! Эти донесения о военных победах доставляют нам много удовольствия! Однажды, при передаче сообщения о Мазурском сражении, русский военный корабль потребовал повторения части радиограммы. Само собой разумеется, мы еще раз повторили ему печальное известие, которое так его интересовало. Таким образом, проходит время, наступила зима, пока однажды не раздается команда: “Поднять пары во всех котлах!”. “Гебен” должен снова выйти в открытое море, которое теперь так бурно и неуютно.

“Бреслау” и “Гамидие” тем временем прилежно обеспечивали переброску войск на турецкие пограничные пункты на Кавказском фронте. Эта долгая дорога в Самсун и Трапезунд, когда снаружи ветер и гроза, не доставляет никакой радости. Близко к берегу у анатолийского побережья медленно продвигаются на Восток, зарываясь форштевнями в воду, переполненные пароходы. Для рейсов в Зунгулдак использовались два угольных транспорта, которые затем быстро грузились и снова конвоировались в Босфор. Во время пути конвойные корабли должны были то спереди, то сзади высматривать вражеские миноносцы. Мы были рады каждому транспорту с войсками, дошедшему невредимым до цели. Затем пустые пароходы должны были снова удачно вернуться в Босфор. Тем временем угольные пароходы в Зунгулдаке загружались и отправлялись в обратный путь.

“Гебен” для таких походов подходит меньше, расход угля у него слишком велик. Поэтому чаще всего в открытое море выходили “Бреслау” и “Гамидие”, если следовало сопровождать пароходы с войсками или с углем и угроза со стороны русского флота была минимальной. Но теперь и нам есть чем заняться. Сражения на Кавказском фронте прошли успешно. Русские отступили, турецкое наступление шло полным ходом и сосредоточилось на Батуми. Нападение должно совершиться под защитой тяжелой артиллерии нашего корабля.

8 декабря “Гебен” вышел из Босфора. Курс на восточную часть Черного моря, на Батуми. Пасмурный зимний день короток. Рано темнеет. Долгую ночь напролет мы идем полным ходом. Замерзая, верхняя вахта стоит на палубе. Что-то стало уж холодновато. Над водой веет ледяной северный ветер и продувает одежду. Волна грохочет во вздымающемся пенящемся море. Мглистый воздух – видимость снова плохая. – Нескончаемо тянутся эти неуютные зимние ночи, прерываемые лишь несколькими часами сумрачного света.

На рассвете 10 декабря, когда мы находимся на широте Батума, небо совсем неожиданно проясняется. Великолепная, потрясающая картина. Перед нами на восточном горизонте вздымается огромная стена высочайших гор – Кавказ. Резко выступают контуры мощного горного массива в утренних сумерках. В молчаливом великолепии вдали мерцают покрытые снегом вершины Казбека и Эльбруса. Скоро они великолепно заблестят в свете восходящего солнца. Живописно лежит Батуми перед возвышающейся горной стеной, зажатый в замечательной бухте.

Сверкает иссиня-черная вода. На расстоянии до 10 морских миль от кавказского побережья глубина уже составляет 1200 м. Глубоко, очень глубоко здесь Черное море. На малом ходу “Гебен” продвигается в спокойных водах. Мы у цели. Короткий перерыв – измеряется расстояние, угрожающе направляются орудия наших пяти башен на береговые укрепления. Ревун – и с грохотом из длинных стволов вылетают снаряды. Глухой гром прокатывается над водой. Залп за залпом ударяет по суше. Теперь вспыхивают огни – попадание! Но снаружи все остается спокойным.

К сожалению, совместное наступление не удается. Турки не появляются. Таким образом мы должны произвести артиллерийский обстрел и уйти. Пока мы разворачиваемся, нам отвечают гаубичные батареи с береговых укреплений Батума. Но их выстрелы ложатся слишком далеко от нас. Ещё долго на востоке видна гигантская стена Кавказа, когда “Гебен” курсом на северо-запад выходит в открытое море. Водная поверхность спокойна, мы больше не думаем о плохой погоде предыдущих дней и радуемся неяркому солнцу и ясному небу. Потрясающий уголок! Кажется, здесь никогда не бывает холодно. Безгранично простирается горизонт, на котором по кругу не показывается ни одного облачка дыма. Врага нигде не видно.

Матросы, свободные от вахты, находятся на палубе и проводят время, наблюдая за дельфинами, которые резвятся рядом с буруном, пенящимся у форштевня. Словно в озорстве, постоянно переворачиваясь, они скользят в воде. Им это не может надоесть.

До самого вечера мы шли полным ходом. Темнота уже лежит на воде, когда “Гебен” приближается к крымскому побережью. Наступает ночь, удивительно ясно и тихо. Серебрясь, луна плывет по широкому пространству. В неслыханном великолепии поднимается усыпанное звездами небо. Впереди теперь в северо-восточном направлении – вспышка света, которая призрачно скользит по темной воде – Маяк Севастополя.