Миноносцы Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Несоленый cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Миноносцы Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905 гг.) | Автор книги - Сергей Несоленый

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно


Даже японцы очень высоко оценивали личность адмирала Макарова. Вот что пишет о нем официальная японская история: «Когда первоначальные неудачи русского Тихоокеанского флота значительно потрясли его силы, командующим этим флотом был назначен пользующийся большим доверием как начальства, так и подчиненных вице-адмирал Степан Осипович Макаров. С самого приезда своего в Порт-Артур в начале марта (нового стиля) он деятельно принялся за работу: привел в порядок побитую и расстроенную эскадру, поднял военный дух, водворил дисциплину и от всего сердца и не жалея сил старался восстановить честь флота»[63] .

За короткий период командования Тихоокеанским флотом Макаров, кончено, не мог существенно изменить положение на море. Но вся его деятельность показывает, что это был крупный военный вождь, который имел необходимые личные данные, чтобы в течение времени повернуть колесо судьбы в сторону русской победы на море. Надо отметить, что вечером 30 марта (т.е. когда японцы ставили минное заграждение) на дежурный крейсер «Диана» прибыл лично адмирал Макаров. Как вспоминает В.И. Семенов, бывший в то время старшим офицером крейсера, только адмирал ушел обойти крейсер, как на расстоянии примерно двух миль были обнаружены подозрительные силуэты. Командир крейсера предложил открыть по ним огонь, но Макаров не отдал такого приказания, так как опасался, что это могут быть наши миноносцы, которые по каким-либо причинам раньше времени вернулись с боевого задания, но выйти в гавань не решаются, так как береговые батареи могли их принять за японцев. Но затем адмирал добавил: «Прикажите точно записать румб и расстояние. На всякий случай, если не наши, надо будет завтра же, с утра, протралить это место. Не набросали бы какой дряни …»[64] .

Однако на следующее утро Макаров так и не приказал протралить подозрительное место, а никто из подчиненных не напомнил ему о высказанном им за несколько часов до этого (10 часов 20 минут 30 марта) приказе протралить подозрительное место. Как с горечью вспоминал В.И. Семенов: «Гибель «Страшного», вызванный его спешный выход отдельных судов, появление главных сил неприятеля, сбор эскадры – все это заслонило события минувшей ночи, казавшиеся такими мелкими. Ни сам адмирал, ни кто-либо из окружающих его не вспомнили о подозрительных силуэтах, смутно виденных сквозь сетку дождя, озаренную лучами прожекторов … А ведь эти силуэты появились именно в вершинах восьмерки, которую мы описывали при нашем крейсерстве – восточнее Крестовой горы и южнее горы Белого волка»[65] .

Правда, лейтенант А.М. Басов в своем обзоре минных заграждений, Порт-Артура говорит, что некоторые просили его не выходить на рейд не протралив его, но адмирал ни обратил внимания на эти предостережения, ответив: «Разве я могу не выйти, когда у меня погибает миноносец»[66] . Но это утверждение вряд ли верно – когда «Петропавловск» только выходил на внешний рейд, «Страшный» уже более часа был на дне.

Командующий крепостной артиллерией генерал- майор Белый, постоянно видевший С.О. Макарова вспоминал, что адмирал предчувствовал, что именно с наступлением праздника Пасхи (с 28 марта) неприятель предпримет какие-либо решительные действия против Порт-Артура. Как писал Белый: “Я и адмирал условились все ночи первых четырех дней Пасхи быть самим в непосредственной близости к месту ожидаемых действий неприятеля: я на Золотой горе на батарее №15, а адмирал на дежурной лодке, стоявшей на наружном рейде внутри нашего бонного заграждения… Как потом передавали, адмирал просидел на стуле, на мостике дежурного перед входом на внутренний рейд судна всю ночь под 28 марта, не смыкая глаз. Ночь прошла спокойнее, нежели когда-либо; неприятель вовсе не подходил даже миноносцами. Первый день Пасхи – тоже, а за ним и ночи на 29 и 30 марта.

Под 31 число неприятельские миноносцы опять подходили ко входу, а некоторые даже под Электрический утес. Но сам адмирал принял их за свои, посланные на ночь к островам Мяотао и не возвратившимся еще и приказал судам не стрелять, передав то же по телефону на Золотую гору. Но я и батареи все же сильно подозревали, что перед нами были японские миноносцы и, когда стало ясно их удаление, то открыли по ним огонь. Но было уже поздно и миноносцы ушли спокойно, исполнив свою задачу постановки мин. Эта ошибка адмирала была для него роковой”[67] . Роковая ошибка адмирала очевидно во многом объясняется физической усталостью уже не молодого человека, четыре ночи не смыкавшего глаз в ожидании постоянного нападения. На утро 31 марта адмирал забыл повторить приказание протралить подозрительный район, а его помощники (более молодые и здоровые) не удосужились напомнить адмиралу об этом.

Таким образом, русская эскадра в один день понесла тяжелые потери: погибли броненосец «Петропавловск» и миноносец «Страшный», был сильно поврежден броненосец «Победа». Но тяжелее всего была потеря командующего флотом вице-адмирала С.О. Макарова. Флот потерял командующего, заменить которого оказалось невозможно.

Начало оборонительных действий миноносцев (апрель-июль 1904 г.)

После гибели командующего флотом в Порт-Артур 2 апреля прибыл наместник Е.И. Алексеев и принял командование флотом на себя, подняв свой флаг на «Севастополе». При наличном составе находящихся в строю кораблей нечего было и думать об активных действиях: в строю было лишь 3 броненосца («Пересвет», «Полтава», «Севастополь», причем «Севастополь» имел повреждение винта от удара броненосца «Пересвет») и 5 крейсеров, из которых только один был броненосным. Не лучше обстояло дело и с миноносцами. Согласно донесениям командующего 1-м отрядом капитана 2-го ранга Е.П. Елисеева и командующего вторым отрядом капитана 2-го ранга М.В. Бубнова, исправными были лишь 6 миноносцев первого и 6 миноносцев второго отряда[68] .

Наместник, ознакомившись с состоянием миноносцев, вынужден был констатировать: «Из 22 оставшихся миноносцев только 12 исправны. Остальные 10 требуют капитального ремонта котлов и исправления подводной части в доке с выводом всех из строя на один месяц. Два миноносца заканчивают через три недели ремонт и один не докончен постройкой. Для подъема затопленного в Голубиной бухте миноносца делаются приготовления. При этом должны заявить, что все миноносцы, вообще, несшие усиленную боевую и охранную службу, требуют очередного пересмотра котлов и машин, а миноносцы Невского завода, за недостатком своего типа, нуждаются, кроме того, в особом тщательном уходе. Уступая значительно в силе, скорости и величине японским миноносцам, они мало надежны для дальних посылок»[69] .

4 апреля 1904 г. штабом наместника Е.И. Алексеева бьш составлен цнркуляр с целью выяснить, способны ли миноносцы оперировать на удалении 100-200 миль[70] . Командующий первым отрядом миноносцев капитан 2-го ранга Е.П. Елисеев в своем рапорте в ответ на циркуляр доложил, что все 6 находившихся в строю миноносцев 1-го отряда могут оперировать с удалением от базы на 200 миль[71] . В рапорте командующего 2-м отрядом капитана 2-го ранга М.В. Бубнова отмечалось, что только «Бойкий» и «Бурный» способны оперировать с удалением от базы на 200 миль, но они находились на ремонте, остальные миноносцы его отряда (типа «Сокол») могли быть посланы в экспедицию лишь с удалением не более 100 миль. При этом Бубнов писал о миноносцах типа «Сокол»: «Сравнительно непродолжительное их плавание делает то, что никак нельзя для небольших переходов поручиться в исправности их мехаиизмов; до сих пор не было ни одного перехода, после которого не выходило бы из строя один или два миноносца»[72] . Кроме того, в своем рапорте от 5 апреля 1904 г. капитан 2-го ранга М.В. Бубнов указывал, что «большинство командиров 2-го отряда совершенно не знают лоции Квантуна, а некоторые совсем мало плавали на миноносцах не только ночью, но и днем»[73] .

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению