Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925) - читать онлайн книгу. Автор: Рафаил Мельников cтр.№ 56

Никто не подсказал "флотоводцу" и мысли о действенном использовании в операции подводных лодок. Единственная находившаяся в море "Пантера" из-за неисправности механизмов была вынуждена вернуться от о. Вульф (Аэгна) и никаких сведений о кораблях в Ревель сообщить не могла. В итоге образцовой по безалаберности операции свою явно бесполезную позицию должен был (из-за нехватки топлива) покинуть и "Андрей Первозванный". Игра в мировую революцию обернулась потерей смехотворно легко доставшихся англичанам (а затем эстонцам) двух отличных эсминцев и 251 человека оказавшихся в плену экипажей.

Более полугода революционной разрухи, когда машинная команда "Андрея", в упоений непрерывных митингов почти забыла дорогу к машинам и котлам, отразились на них множеством дефектов — особенно пострадали весьма усложненные, требовавшие постоянного и внимательного ухода котлы Бельвиля. Ледовый поход, когда котлы при форсировании льдов работали с повышенной нагрузкой, выявил обширный перечень неотложных работ. Замены или исправления требовали котельные трубы, участки паропроводов, арматура, котельные дверцы, кирпичная кладка.

Мало что могли сделать оставшиеся верными своему долгу старший механик (с 1916 г.) М.М. Сляский (1878–1948, Польша) и его помощник Федотов. Из-за почти полного обновления команды не хватало опытных специалистов, негде было достать запасные части и материалы. Новых котельных трубок не удалось достать даже через партийную ячейку Балтийского завода. Пришлось смириться с тем, что к весне 1919 г. только 6 из 25 штатных котлов можно было считать годными для службы, и еще 4 после ремонта силами команды. Это позволяло рассчитывать на скорость около 8 узлов. Большего, впрочем, нельзя было требовать и из-за катастрофической нехватки угля.

Но расчеты механиков оказались слишком оптимистичными. И когда 18 мая 1919 г. корабль выходил для артиллерийской поддержки частей Красной армии и прикрытия рекогносцировки эсминца "Гавриил" в Копорском заливе, оказалось, что вместо 10 котлов в действии из-за отказа ранее отремонтированных оставалось только пять. И, видно, не очень-то доверял комиссар своему командиру и механикам, если для надзора за лихорадочно шедшими в кочегарке работами послал своего помощника Иббо. А тот, размахивая наганом перед лицом взмыленного и перемазанного сажей механика, распорядился чисто по-комиссарски: "если через полчаса не дашь хоть двух котлов — застрелю!" (Зонин С.А. Адмирал Л.М. Галлер. с. 165).

Преданный своему делу, знающий и образованный офицер, с честью прошедший две войны, и представить не мог, что после сунутого в лицо на "Андрее Первозванном" комиссарского нагана советская власть за верную службу и победу в гражданской войне вознаградит его (вместе с 400 собранными со всего флота последними уцелевшими офицерами) еще и беспричинным заключением в тюрьму ВЧК. Пока же до стрельбы из нагана дело не дошло. В полчаса с двумя котлами, по счастью, справиться успели. Через полчаса ввели в действие еще два. Простояв на Кронштадтском рейде в ожидании паров, которые позволят дать ход, корабль хотя и с запозданием, смог 7-уз скоростью перейти к Шепелевскому маяку. Здесь под его прикрытие успел подойти "Гавриил", счастливо выдержавший удачный бой с четырьмя английскими миноносцами. Все обошлось благополучно.

Незабываемый 1919 г. стал особо памятным и для "Андрея Первозванного." Еще живы были в памяти людей обстоятельства авантюры Троцкого-Раскольникова, когда корабль могла постичь участь двух захваченных англичанами эсминцев, а время уже подводило его к горькой кульминации революционной службы. Самым непосредственным образом корабль и его люди обязывались вступить в жестокое, во веки не прощаемое историей братоубийство гражданской войны. Не испытав своих пушек огнем по германским батареям в Рижском заливе, не проверив себя в единоборстве с германскими дредноутами в Ирбене и Моонзунде, он по неисповедимой прихоти судьбы должен был вступить в бой с батареями — фортами Красной Горки.

Получалось, что с началом антибольшевистского мятежа на Красной Горке, произошедшего в ночь на 13 июня 1919 г., в полной боевой готовности находился "Андрей Первозванный". В 7 часов утра с Красной Горки на форт "Риф" по телефону был передан ультиматум с требованиями присоединиться к мятежу. Вместе с фортом Красная Горка и Серая лошадь (4 152-мм и 5 120-мм орудий) восстали и крепостные полки — 1-й и 2-й Кронштадтский. Коммунисты были арестованы, командующему английской эскадры адмиралу Коуэну передали по радио: "Красная Горка в вашем распоряжении". Гарнизону Кронштадта предлагалось присоединиться к мятежу под угрозой уничтожения. Ситуация складывалась критическая. Любое энергичное движение английского флота (силы его были неизвестны), приведение в действие всей огневой мощи Красной Горки (4 305-мм башенных, 4 305-мм открытых установок, 8 280-мм, 3 254-мм и 3 152-мм орудий) могли поставить под угрозу власть большевиков в Кронштадте. За ним мог пошатнуться и Петроград.

Но английский флот, вопреки всем жадным ожиданиям в Петрограде и жгучим опасениям в Кронштадте, необъяснимо бездействовал. Английское командование, располагая возможностью взять форты под свой контроль и тем обеспечить их боеспособность, проявило не то заторможенность реакции, не то низкие расчетливость и себялюбие, по вине которых русский флот не получил от английского союзника той помощи, на которую вправе был рассчитывать и в 1915, 1916 и 1917 гг. Вместо Ф. Кроми (1882–1918), всю войну проведшего на своих подводных лодках бок о бок с русскими офицерами, а теперь уже как год убитого чекистами в Петрограде, на месте английского командующего находился далеко, видимо, не лучший представитель британского милитаризма.

Но большевистская власть сдаваться не собиралась. Она уже успела заставить работать на себя весь интеллект офицерского корпуса флота. И он, повинуясь законам гражданской войны, начал действовать. При флоте, почти полностью стоящем на приколе (и "Республика", и три дредноута оставались на хранении), несмотря на обширные совершавшиеся всю войну "изъятия", баржи с офицерами и недавнее разоблачение на "Полтаве" еще пяти "контрреволюционеров", какие-то резервы изыскать еще было можно. Само собой разумеется, дабы не повторилась история с экспедицией Раскольникова, предприняты были и меры надлежащего политического обеспечения. И немало, наверное, наганов и маузеров в руках крепких парней из Чека прибавилось на "Андрее Первозванном" под началом комиссара Иббо и поголовно, надо думать, вооруженного (по законам партии) большевистского "коллектива".

Так или иначе, но дуэль, которую с батареей Красной Горки вели поочередно "Андрей Первозванный" и "Петропавловск" (с периодическим участием форта Риф — 8 152-мм пушек и крейсера "Олег" — 6 стреляющих на борт 130-мм пушек) напоминало события, которые в октябрьские дни 1917 г. на полуострове Сворбе (о. Эзель) переживала Церельская батарея. Но только теперь в роли убегающих от орудий в лес матросов оказались мятежники с фортов Красная Горка и Серая лошадь, а в роли уверенно маневрирующих у них на виду германских дредноутов — "Андрей Первозванный" и "Петропавловск". Дредноутом командовал бывший капитан 1 ранга последнего в 1917 г. большого производства, сделанного Временным правительством, герой боя на крейсере "Рюрик" в 1904 г., бывший старший офицер нового "Рюрика" в 1912–1914 гг. и прежний командир "Добровольца" П.Ю. Постельников (1880-?). Карьера, что и говорить, замечательная.