Эскадренный броненосец “Ростислав”. (1893-1920 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Рафаил Мельников cтр.№ 24

Определившееся использование “Ростислава” преимущественно для действия в прибрежной зоне и грядущее (в связи с проблемой Босфора) их расширение требовало усиления защиты корабля от сопряженной с этими действиями повышенной опасности от мин и торпед. Поэтому, видимо, и явилась у адмирала А.А. Эбергарда (еще в октябре 1915 г.), и, кажется, с “подачи” своего флаг-капитана по оперативной части К.Ф. Кетлинского, мысль оборудовать некоторые линейные корабли противоминной защитой “по английскому образцу”. Речь, очевидно, шла о специальных, устроенных в подводной части корабля, бортовых противоминных наделках-булях, применявшихся англичанами на своих мониторах, начиная с “Аберкромби” (затем и “Эребус”), а также на некоторых линейных кораблях.

По плану ГУК, разработанному с участием представителей МГШ и Черноморского флота (капитан 1 ранга В.Ф. Кетлинский и корабельный инженер подполковник В.К. Трегубое), “противоминные кессоны” (так были названы були) для первых двух кораблей – “Синопа” и “Ростислава” могли быть установлены поочередно в заканчивавшемся в Николаеве новом плавучем доке: для одного – в конце марта 1916г., для второго – в конце мая 1916 г. Вопрос о кессонах для “Императрицы Марии” был отложен из-за невозможности длительного вывода корабля из строя и сомнительности рассматривавшихся сменных и навесных конструкций.

Время, затрачиваемое на установку кессонов, флот предлагал использовать для возможной модернизации кораблей. На “Ростиславе” командующий флотом (в феврале и июне 1916 г.) считал совершенно необходимым добавить по две 152-мм пушки на борт, так как опыт показал, что имеемые четыре орудия (на каждый борт) этого калибра “мало обеспечивают действия против берега”.

Линейный корабль “Ростислав" (Теоретический чертеж корпуса с указанием предполагаемого размещения бортовых кессонов)

Линейный корабль “Ростислав” (Поперечный разрез в районе миделя с указанием предполагаемого размещения бортовых кессонов)

В марте 1916 г. из артиллерийского отдела ГУК (за начальника подписал генерал-майор Е.А. Беркалов) помощнику морского министра было доложено, что “с кораблестроительной точки зрения”, предлагаемое усиление артиллерии затруднений не представит. С уже типичной для эпохи четкостью и деловитостью (как не вспоминать многословно-невнятное умствование из журнала МТК № 32 за 22 февраля 1893 г.!) отмечалось, что водоизмещение в этом случае увеличится на 60,4 т, а метацентрическая высота уменьшится с 0,85 до 0,81 м.

Но осуществление проекта, разработанного в Севастопольском порту и в принципе одобренного Морским Генеральным штабом, затянулось. Сначала – поиском беседок для 152-мм патронов (лебедки для их подъема Черноморский флот имел в своих запасах) и их заказом, затем нежеланием министерства дать пушки с Балтики (предложено было использовать собственные запасы Черноморского флота) и, наконец, невозможностью (заводы задыхались под бременем экстренных заказов), несмотря на неоднократные настояния командующего перед МГШ, переделать станки 152-мм орудий (4 для “Ростислава”, 12 для “Синопа”) для увеличенного до 25° угла возвышения орудий. Выяснилось также, что непременно велик (в условиях уже ощущавшейся дезорганизации промышленности) и объем работ, необходимых для переделки спардека (вертикальный габарит пушки с прицельными приспособлениями не вписывался в межпалубное пространство).

Скептически в ГУК отнеслись и к расчетам командующего справиться за время установки кессонов с обширным перечнем других накопившихся работ. Почти все они – следствие застарелого, так и оставшегося непреодолимым пренебрежением к нуждам “Ростислава”. На нем, оказывается, в неприкосновенности сохранялся даже такой доцусимский анахронизм, как конструкция боевой рубки с грибовидной крышей. И только теперь, на исходе мировой войны, решено было рубку переделать. Новые ее стальные крышка и козырек были заказаны Ижорскому заводу и, судя*по переписке о спешной их доставке в сентябре и октябре 1916 г., были, по-видимому, установлены.

Мачты на корабле, спроектированном и построенном под заклинания против перегрузки и малой остойчивости, все еще носили свои, рожденные в пору пятиствольных револьверных пушек Гочкисса, боевые марсы, столь же тяжеловесные, как и сами мачты. Их теперь, по примеру “Трех Святителей”, наконец-то предполагалось заменить легкими.

Пришла пора и устроить в бортовых башнях (порезав горловины в тыльной броне) ручную подачу боеприпасов – пока же в случае порчи электрической системы снаряды и патроны приходилось подавать далеко не военным способом – через горловины в крыше башни. Не было, оказывается, на “Ростиславе” и давно уже с 1911 года включавшихся во всеподданнейшие отчеты Морского министерства, но долго осваивавшихся на флоте муфт Дженни (обеспечивавших точность и плавность наведения орудий), которые надо было установить к моторам горизонтального наведения во всех башнях 152-мм орудий и вертикального – в “центровых” (234-мм) башнях.

Нуждались в замене две трюмно-пожарные и одна главная пожарная помпы, в обновлении – водоотливная и пожарная система. Безопасности корабля угрожало и неоднократно происходившее повышение температуры воздуха в погребах боеприпасов, что требовало осуществления в них (и в машинных отделениях) системы аэрорефрижерации.

Современными требованиями управления артиллерийским огнем диктовалась и необходимость оборудования отсутствовавшего на корабле кормового командного поста и перенос дальномера с марса на крышу штурманской рубки. Помочь ускорению заряжания могла небольшая переделка зарядников 254-мм орудий, которую предлагал старший артиллерийский офицер корабля.

Из других работ, включавших переделки по оборудованию, переносу компасов и прожекторов, насущными требованиями военного времени диктовалась установка I гад дымовыми трубам специальных сеток для защиты от авиабомб. Выполнение этой работы подтверждается более поздними донесениями командира, но большинство остальных надолго, а скорее всего навсегда, были отложены неожиданным, последовавшим 10 августа 1916 г. распоряжением морского министра И.К. Григоровича. Приходится лишь гадать, почему он приказал отложить “на неопределенное время” установку на “Ростиславе” уже полностью для него изготовленных кессонов (на “Синопе” установка кессонов и их водоотливной системы была завершена 24 июля 1916 г.). Кессоны было приказано сдать на хранение в Николаевском порт, а приход “Ростислава” для работ в Николаев отменили.

О неожиданном решении министра не успели предупредить машиностроительный завод братьев Кертинг, напрасно приславший в Николаев бригаду рабочих для монтажа на “Ростиславе” системы аэрорефрижерации. Убытки этой фирмы министерству пришлось компенсировать из военного фонда. До ноября 1916 г. продолжались переговоры Общества Николаевских заводов и верфей с ГУК о проектно-сметной документации по остальным, так же, видимо, не состоявшимся работам.