Пока страсть спит - читать онлайн книгу. Автор: Ширли Басби cтр.№ 13

Они решили не задерживаться надолго в Новом Орлеане, и Элизабет не смогла бы ответить себе самой на вопрос, огорчило ее это или обрадовало. Она стремилась скорее прибыть в Натчез, чтобы, преодолев все сомнения, вместе с Натаном приступить к обустройству их семейной жизни. С другой стороны, ей было немного жаль того хрупкого равновесия, которое установилось между ними в этом замечательном городе. Что еще ждет их впереди? Она не собиралась провести остаток своих дней в скорби и унынии. Время излечит все.

Наибольшее впечатление на Элизабет за время ее пребывания в Новом Орлеане в сопровождении Натана произвел Французский рынок, расположенный сразу за улицей Декатур на берегу Миссисипи. Незнакомая с домашними таинствами быта в усадьбе «Три вяза», она на шумном разноголосном рынке делала одно за другим открытия в совершенно новом и незнакомом ей мире. В одно особенно теплое и влажное утро, когда ее сопровождала только Мэри и Элизабет широко открытыми глазами и с выражением удивления наблюдала за калейдоскопической сменой фигур и красок, ее внимание привлекли очень специфические звуки.

Люди вокруг кричали на разных языках — французском, английском, испанском. Негры использовали свой собственный странный диалект. Выли слышны и голоса индейцев разных племен. Подвижные попугаи в маленьких деревянных клетках орали дурными голосами, обезьяны, которых предлагали заезжие торговцы, без умолку издавали непотребные звуки. Свой вклад в эту какофонию вносили крякающие утки, кудахтающие куры. Но все это совершенно неожиданно перекрывала чистая песня канареек.

Индейские женщины, закутанные в яркие, причудливо расписанные одеяла, предлагали на продажу разнообразные сумки, глиняные кувшины и миски, замысловатые бусы. Пожилая негритянка, наряженная в голубое платье, расставляла на прилавке уличной лавки чашки со свежесваренным кофе и кричала по-французски: «А вот черный кофе! Кому кофе с молоком?» Чуть дальше толстая индианка, сидя на бордюре тротуара, расхваливала свойства растения бамия, а также какие-то другие коренья и травы. Высокая негритянка с кожей, отливавшей блеском эбонитового дерева, в белом вышитом фартуке, с причудливой чалмой на голове продавала пирожные и черную патоку. Идя вдоль аркады, Элизабет и Мэри рассматривали блестящих под солнцем рыб, извивающихся лангустов, щелкающих клешнями крабов. Рядом громоздились горы яиц коричневого цвета, обложенные серебристо-серым мхом. Затем начались фруктовые и овощные ряды, и их разнообразие потрясло обеих женщин. По соседству лежали клубника и бананы, высокомерные ананасы, великолепные японские сливы, пшеница и прозрачные луковицы, а также какие-то экзотические плоды, которых Элизабет раньше не видела и названия их не знала. Повсюду шныряли продавцы цветов. И также повсеместно стояли прилавки, на которых была разложена недорогая бижутерия. Здесь же продавали и пересмешников. С великим изумлением и любопытством Элизабет обнаружила, что продается даже связанный аллигатор. Что станет делать с этим чудовищем тот, кто его отважится купить?

Рыночный пейзаж очень оживляли грациозные ярко одетые креолки в шелках и кружевах, которые в сопровождении мужей шествовали по площади. Не менее колоритны были и молодые креольские джентльмены, чья смуглоликая красота подчеркивалась безукоризненно белыми рубашками, дорогими жилетами. Они бесстрашно пробирались сквозь непрерывно циркулирующую толпу. Миловидный квартерон гордо шествовал по рынку, сопровождаемый слугой, а неподалеку необъятных размеров дама с десятками ключей на опоясывающей ее габаритную фигуру связке в сообществе с до смерти испуганным рабом громко торговалась с маленьким темнокожим человечком, продающим фаянсовую посуду.

Растерянная, с ощущением, что она грезит наяву и вступила на какую-то сказочную территорию, Элизабет медленно двигалась по рынку, минуя его различные секции. Она даже не подозревала о своей способности воспламенять воображение не одного десятка джентльменов. В это утро она была одета в платье из мягкого розового шелка, которое ненавязчиво подчеркивало стройность ее фигуры и тонкую талию, а затем мягкими фалдами грациозно ниспадало на ее красивые туфельки без каблуков. При ней был зонт из индийского муслина, красиво расшитый и украшенный перьями по краям. На ее маленьких ручках были перчатки, тоже розового цвета. Вся она была, как красивый и совершенный цветок.

Она прикрывалась от солнца зонтом, а ее прическу удерживала широкая шелковая лента; и хотя лицо ее было рассмотреть довольно трудно, тем не менее она заметила, что многие джентльмены пытались это сделать… Наградой им мог быть только взгляд ее фиалкового цвета глаз на миловидном личике, обрамленном непокорными прядями серебристых волос.

Она с нескрываемым любопытством ощущала на себе томные взгляды многих креольских джентльменов, сгорающих от страсти, и делала вид, что увлечена изучением красивой броши, как вдруг раздался знакомый голос:

— Бет, Бет Селби, ты ли это, родная? На звук дорогого ей голоса Элизабет круто повернулась, мягкие розовые губы расплылись в счастливой улыбке.

— Стелла! Неужели это не сон? Какое счастье видеть тебя! Но что ты делаешь здесь?! — Все это Элизабет буквально прокричала счастливым голосом, ее глаза ярко сверкали при этом.

— Я могу задать тебе тот же вопрос? Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя здесь.

Стелла приблизилась к Элизабет. Она почти не изменилась. Элизабет отметила это с радостью, разглядывая свою подругу. Высокая, с представительной внешностью, черными глазами, красивыми бровями правильной формы, Стелла Вальдес была такой, какой ее помнила Элизабет. Конечно, теперь она была одета не в унылую школьную форму, но улыбалась по-прежнему добро и по-прежнему зазывно звучал ее чуть хрипловатый голос с особыми интонациями, и так же красив был ее чувственный рот. Несколько мгновений они молча рассматривали друг друга, причем Элизабет ощутила прежнее почтение к подруге. Стелла была натурой страстной, и это подчеркивал подобранный туалет: прекрасные густые черные волосы оттеняла ярко-желтая шелковая лента, она чудесно гармонировала с платьем, тоже золотисто-желтым, подчеркивающим все прелести ее фигуры. Стелла заставляла любого мужчину остановить взгляд на своих несомненных достоинствах. Элизабет с улыбкой вспомнила, что Стелла всегда отрицала моду на спокойные пастельные тона.

Стелла была красивой молодой женщиной, именно красивой, а не хорошенькой, хотя ее отдельные черты не были совершенны. Пожалуй, чуть великоват был страстный рот, да и нос превосходил чисто женские размеры, слишком волевым был подбородок. Но все это в совокупности создавало женщину, не вписывающуюся в конфетную красоту, со своей индивидуальностью. Это была натура, обладающая умением чувствовать и хранить традиции дружбы. Стелла обладала также удивительным чутьем, и пока они обменивались малозначащими новостями и разными сплетнями, она уловила в фиолетово-голубых глазах подруги тень тревоги, а также некоторое нежелание говорить о своем браке и личности молодого мужа.

Понимая, что Французский базар — не самое подходящее место для задушевного разговора, который был им так нужен, Стелла отпустила Мэри и повела Элизабет в элегантный дом на Эспланада-авеню, куда она направлялась навестить родственников.