Древние художники и скульпторы очень любили изображать Беллерофонта летящим по воздуху или сражающимся с Химерой. Самые замечательные работы до сих пор украшают многие музеи мира.
Эта история, подобно многим другим, представляет собой миф о солнце, в котором Беллерофонт, олицетворяющий день, летит по небу на Пегасе (белых облаках) и убивает Химеру (олицетворение тьмы), которую он один и может победить. Изгнанный из дому в юности, Беллерофонт бродит по свету, как и его сиятельный прототип, и, подобно ему, заканчивает свой путь в кромешной тьме.
Глава 26
Второстепенные божества
Места их обитания и обязанности
Согласно верованиям древних, каждая гора, долина, равнина, озеро, река, роща и море имели свое собственное божество, получившее эту область в управление от всесильных богов Олимпа. Были, например, наяды, прекрасные водные нимфы, которые жили в источниках и считались местными покровительницами поэзии и музыки.
Ореады, или горные нимфы, бродили по склонам и долинам и показывали усталым путникам дорогу в горах.
Гляди, как нимфы Ореады
Ведут тебя в свои Аркады!
Эмерсон
Что касается напей, то они предпочитали жить в долинах, которые, благодаря их заботе, были покрыты густой растительностью и славились обильными плодами. Им помогали дриады, нимфы растительного мира.
Деревья, росшие в лесах и вдоль дорог, находились под защитой особых божеств, которых называли гамадриады. Они жили, как считали древние, в каждом дереве и умирали вместе с ним.
Когда же смерть подходит близко-близко,
Чтоб дерево прекрасное сгубить,
Оно теряет ветви и кору,
И в тот же миг душа нежнейшей нимфы,
Что в нем жила, летит на небеса.
Гомер
Миф о Дриопе
Древние рассказывали трогательную историю о смертной девушке, которая превратилась в гамадриаду. Эта юная девушка по имени Дриопа была дочерью царя Баука и отличалась таким чудесным нравом и умом, что все, кто ее знал, не могли не любить. Конечно, как только она выросла и стала задумываться о браке, появилось много желающих связать с ней свою жизнь. Каждому хотелось завоевать сердце такой красивой и одаренной девушки.
И красотою в Эхалии первой
Наша Дриопа была.
Овидий
Прекрасно понимая, что от того, кого она выберет себе в мужья, зависит вся ее жизнь, Дриопа не торопилась с выбором. Наконец она решила выйти замуж за Андремона, молодого царевича, который обладал всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Молодые люди поженились и жили счастливо, а когда у них родился крошка сын, их радости не было предела.
Каждый день Дриопа гуляла с младенцем по берегу расположенного невдалеке от дворца озерца, где буйно цвели разные травы.
Озеро есть. Берега у него опускаются, словно
Берег пологий морской, и увенчаны по верху миртой.
Как-то к нему подошла, его судеб не зная, Дриопа.
И возмутительней то, что венки принесла она нимфам!
Мальчика – сладостный груз! – еще не достигшего года,
Нежно несла на руках, молоком его теплым питая.
Овидий
Однажды, гуляя здесь в сопровождении своей сестры, Дриопа увидела цветущий лотос и показала его своему маленькому сыну. Увидев яркий цветок, он тут же протянул к нему свои ручонки. Мать сорвала лотос и отдала его ребенку.
Но не успела она сделать это, как заметила, что из стебля цветка закапала кровь, а откуда-то с небес раздался голос, который заявил, что она погубила Лотос, нимфу, которая, спасаясь от Приапа, бога теней, превратилась в цветок.
Нам сказали селяне, что нимфа
Именем Лотос, стыда убегая с Приапом, когда-то
С деревом лик измененный слила, – сохранилось лишь имя.
Было неведомо то для сестры. Устрашенная, хочет
Выйти обратно и, нимф приношеньем почтив, удалиться, —
Ноги корнями вросли; их силой пытается вырвать,
Может лишь верхнюю часть шевельнуть; растущая снизу,
Мягкие члены ее постепенно кора облекает.
Овидий
Немного оправившись от ужаса, который лишил ее дара речи, Дриопа стала просить богов простить ее и хотела убежать, но, к своему изумлению, обнаружила, что не может сделать и шагу – ее ноги, казалось, приросли к земле. Она посмотрела вниз и увидела, что ее тело быстро покрывается древесной корой.
Эта кора поднималась все выше и выше – от колен к талии, от талии – к груди, несмотря на все усилия Дриопы сорвать ее с себя. В отчаянии она воздела дрожащие руки к небу, умоляя спасти ее, но не успели еще стихнуть слова мольбы, как руки ее превратились в ветви, покрытые листвой.
В бедной Дриопе не осталось уже ничего человеческого, кроме ее залитого слезами лица, но и оно скоро покрылось корой. Она бежала от отца, сына и мужа, не успев произнести последнее напутствие сыну, ибо ее нежные губы и прекрасные руки покрыла грубая кора.
Одновременно уста говорить и быть перестали.
Ветви же долго еще превращенной тепло сохраняли.
Овидий
Последняя просьба Дриопы заключалась в том, чтобы сын приходил играть под ее раскидистой кроной, и, когда ветер шелестел ее листьями, древние говорили, что это Дриопа поет колыбельную своему сыну.
Миф о Реке
Другой миф рассказывает нам о Реке, который спас от падения дуб и тем самым сохранил жизнь гамадриаде, которая в нем жила. В благодарность за спасение нимфа пообещала выполнить все, о чем бы он ни попросил, и он пожелал, чтобы она подарила ему свою любовь. Гамадриада согласилась, но с условием, что он всегда будет верен ей и никогда не полюбит другую. Она велела ему прийти к ней перед заходом солнца, пообещав прислать к этому времени свою посланницу, пчелу.
Радуясь, что нимфа пообещала ему свою любовь, Рек с легким сердцем вернулся в город и, чтобы убить время, принялся играть с друзьями в кости. Поглощенный игрой, он совсем позабыл о времени и не заметил пчелы, которая настойчиво жужжала вокруг его головы. Но вдруг он услыхал это жужжание и раздраженно отмахнулся от пчелы рукой.
Крылатая посланница вылетела в окно, а Рек, посмотрев ей вслед, увидел вдали холмы, за которые садилось солнце, и вспомнил о своем утреннем приключении. Кровь отхлынула у него от сердца. Не сказав друзьям ни слова, он бросился туда, где ждала его гамадриада.
Он к дубу, запыхавшись, подбежал,
На небо глянул – да, он опоздал!
Тут тихий голос рядом прозвучал:
«О Рек!» – он посмотрел вокруг —
Пустынно все, лишь тени меж дерев
Становятся все гуще. В этот миг
Раздался голос: «Милый, никогда
Не будем вместе мы, ни ночью и ни днем.
А я ведь так мечтала свою страсть,
Что слаще меда, разделить с тобой.
Ни с кем из смертных женщин ты б не смог
Такого счастья, верь мне, испытать.
Но ты прогнал посланницу мою,
Поранив крылья ей и сердце мне разбив».
Рек застонал и нимфу стал молить:
«Имей же жалость и прости меня!
Я впредь тебя ничем не оскорблю».
«Увы! – ответил голос. – Ты ведь слеп.
Я не жестока, я тебя прощу,
Но сделать душу зрячей не смогу!»
Сияли звезды в темной вышине,
И лба его коснулся ветерок.
Кругом царили мир и красота,
И Рек вдруг понял, как он одинок.
Лоуэлл
Подобная современная трактовка древнего мифа кажется мне гораздо более поэтичной, чем прежняя, согласно которой Рек просто-напросто лишился зрения.