Судя по журналу боевых действий, в декабре полк отдыхал и приводил в порядок технику. На всех самолетах завершили установку стрелковых башен ТАТ с пулеметами БТ взамен малоэффективных МВ-3 со ШКАСами.
Вероятно, в это время произошло перераспределение бомбардировщиков между эскадрильями и их «перенумерация». В дальнейшем заметно чаще стали упоминаться самолеты с голубыми и белыми цифрами на килях, а вот желтая «5» осталась в одиночестве, зато появились красные с номерами «5» и «7» (скорее всего, из полка Новодранова). Одновременно в ДБА прошла реорганизация: 81-ю дивизию расформировали, авиаполк ТБ-7 сделали отдельным (с присвоением нового номера — 746), а гусевский полк, получивший номер 747, был включен во вновь созданную 3-ю ад под командованием Голованова. В конце года в боевом строю части имелось до 20 бомбардировщиков, в том числе 13–15 исправных. Две машины проходили восстановительный ремонт: одна в Сальске, другая в Раменском. Последние дни 1941 г. были отмечены высокой боевой активностью: 28, 29 и 30 декабря полк всем составом вылетал для нанесения ударов по скоплению танков и живой силы в районе Истры.
[15]
20 января 1942 г. четверка Ер-2 нанесла удар по штабу неприятельского соединения, расположившемуся в бывшем санатории НКВД в местечке Борок, что в 20 км западнее Смоленска. Отличились экипажи лейтенантов Гайворонского и Линева, метко сбросившие бомбы ФАБ-100 с высоты 150 м. Стрелки заявили, что в здание санатория угодили 2–3 бомбы, по их оценкам, вряд ли кто-либо мог уцелеть. Но и полк нес потери: 15 января в результате атаки вражеских истребителей получила тяжелые повреждения одна из машин, 31 января погиб Ер-2 летчика Еременко, а 17 февраля из налета на Смоленск не вернулась голубая «8» летчика Горохова. Перебазировавшись в Кратово, 747-й ап переключился на ночные удары по аэродромам Орша, Смоленск, Брянск, Витебск, Ново-Дугино и по железнодорожным узлам Минск, Гомель, Брянск. Одновременно он вел ночную разведку в ближнем и дальнем тылу противника. Начальник аэрофотослужбы полка С. А. Крылов сумел удачно переделать «нормальный» дневной фотоаппарат АФА-Б в ночной, что способствовало заметному снижению потерь.
[16]
В марте 1942 г. в связи с организационным оформлением Авиации дальнего действия был проведен анализ эффективности боевого применения дальних бомбардировщиков за первые восемь месяцев войны. В сообщении военинженера 1 ранга Маркова, в частности, отмечалось: «…дальний бомбардировщик обязательно должен быть ночным. Отсюда требования к простоте пилотирования (особо взлет и посадка), а также к наличию необходимого спецоборудования.
ДБ-3Ф для этой цели мало приспособлен, Ер-2 лучше, но разворачивается при взлете, что не было замечено при испытаниях. На дальнем бомбардировщике следует иметь двух летчиков, так как при продолжительности полета около 10 часов одному справиться трудно, а на Ер-2 нет даже автопилота.
[17] При ночных полетах не было ни одного воздушного боя… В дневных условиях отмечались случаи, когда хорошо вооруженный дальний бомбардировщик (Ер-2) сбивал за один вылет два самолета противника… По боевой нагрузке Ер-2 также превосходил ДБ-3Ф. Последний обычно брал 1000 кг бомб, а Ер-2 — до 1500 кг…»
14 марта 1942 г. командир 747-го ап ДД подполковник Гусев в письме главному конструктору Ермолаеву сообщал: «За шесть месяцев боевой работы полка на самолетах Ер-2 совершено около 500 боевых вылетов днем и ночью с налетом 2000 часов и успешным решением разнообразных боевых задач, включительно до полетов на радиус (11–12 час).
Весь летный состав боевых экипажей единодушно оценивает высокие летно-тактические качества самолета Ер-2 как дальнего бомбардировщика. Наряду с этим в процессе боевого использования самолета выявлена необходимость производства по самолету некоторых второстепенных работ, указанных на совещании летного состава… Основным недостатком <…> Ер-2 на сегодня является тяжелый старт (длинный разбег), особенно тяжело это сказывалось при взлетах с аэродромов без бетонных дорожек на размякшем или снеговом насте, т. е. в действительных боевых условиях. Это, пожалуй, единственная серьезная претензия к самолету, которую и необходимо решить за счет увеличения мощности моторов и диаметра винтов.
Командование полка считает, что в интересах войны самолет Ер-2 является крайне необходимым как один из лучших бомбардировщиков дальнего действия».
Таким образом, общий вывод был сделан в пользу ермолаевского бомбардировщика. Однако уцелевшие самолеты Ер-2 все чаще выходили из строя по причине интенсивной эксплуатации и отсутствия запчастей. Число исправных машин в 747-м ап ДД, выведенном из состава 3-й ад и ставшем отдельным, весной 1942 г. обычно не превышало 6–8 единиц, но ждать пополнения «ерами» не приходилось.
11 апреля 1942 г. заместитель наркома авиапромышленности П. В. Дементьев сообщил в ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову: «Из 70 построенных Ер-2 68 принято АДД, из которых 60 приступило к боевой работе и 8 разбиты при формировании. По состоянию на 10 апреля 1942 г. 41 самолет уничтожен в боевых операциях, 11 — в строю у Голованова, 7 — в ремонте у Ермолаева, 1 — на Калининском фронте и требует ремонта.
Кроме того, 5 самолетов у Ермолаева, на которых установлены АМ-37 и проводятся опытные работы. По заявлению… Ермолаева, самолеты… с АМ-37 для боевого применения не годятся и целесообразно на них поставить моторы АМ-35».
Вместе с тем в полку чувствовался избыток высококвалифицированных «безлошадных» экипажей. В последний день мая из-за нелепой ошибки зенитчиков, прикрывавших аэродром Кратово, при заходе на посадку был сбит Ер-2 голубая «1». Погиб экипаж пилота Калинина. В следующем месяце полк впервые за полгода пополнился техникой: ему передали четыре бомбардировщика В-25, полученные по ленд-лизу. Эти машины не имели бортовых номеров. Использовались они главным образом в качестве разведчиков в интересах штаба АДД. Чаще других на заморских самолетах летали на задания летчики Черноморец и Висковский. Оба летчика в июле — августе совершили несколько вылетов и на «ерах» с необычными красными хвостовыми номерами (возможно, это были Ер-2 с АМ-35А, полученные после ремонта с ермолаевского завода).