Маршал Малиновский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 36

Бросается в глаза, что романный капитан Мачек (в действительности — штабс-капитан Прачек) оказывает покровительство Гринько и постоянно продвигает его по службе. В очерке же Васильева штабс-капитан Прачек упоминается как русский офицер. Совершенно невероятно, что бывшего офицера австрийской армии, попавшего в русский плен, могли направить во Францию в составе русского экспедиционного корпуса. Несомненно, штабс-капитан Прачек был чехом, но при этом — российским подданным, родившимся и выросшим в Российской империи.

В ОВД «Мемориал» среди погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны числятся пять носителей фамилии «Прачек», причем четверо из них происходят из Новгород-Северского района Черниговской области, а пятый — из деревни Ново-Покровка Ивановского района Амурской области, куда его семья, вероятно, переехала с Украины, так как Ново-Покровка была основана переселенцами из Полтавской губернии. Возможно, у Малиновского с Прачеком могли обнаружиться общие знакомые в Черниговской губернии. А может быть, штабс-капитан Прачек покровительствовал Малиновскому как земляку?

Сделав Прачека бывшим австрийским офицером, Малиновский, видимо, маскировал черниговский след в своей биографии.

Он также никогда не упоминал в автобиографиях о своем награждении вторым Георгиевским крестом. Неизвестно, знал ли он в действительности об этом. Однако тот факт, что Введенский о своем награждении Георгиевским крестом за тот же самый бой знал, позволяет предположить, что и Малиновский успел узнать о своем втором Георгии. 4 сентября 1919 года представитель адмирала Колчака во Франции генерал Д.Г. Щербачев издал приказ о награждении солдат Русского легиона. Среди них был и ефрейтор Родион Малиновский. Он был удостоен Георгиевского креста 3-й степени за то, что «в бою 14-го сентября 1918-го года при прорыве линии Гинденбурга личным примером храбрости, командуя взводом пулеметов, увлек за собой людей, прорвался в промежутке между укрепленными гнездами противника, утвердился там с пулеметами, чем способствовал решительному успеху по овладении сильно укрепленной траншеи 3-й линии, “линии Гинденбурга”». За этот же подвиг Малиновский получил еще одну пальмовую ветвь к своему французскому военному кресту с мечами. То, что он в приказе назван ефрейтором, само по себе не доказывает, что в сентябре 1919 года Малиновский носил именно это звание. Как правило, в приказах о награждениях указывалось то звание, которое фигурировало в представлении к награде. Представление же составлялось осенью 1918 года, когда Малиновский точно был ефрейтором. Если он на самом деле был произведен в прапорщики, то это могло случиться не ранее весны 1919 года, после расформирования легиона.

Кстати сказать, производство в офицеры позволяло на какое-то время урегулировать материальное положение бывших легионеров. Репатриирующимся к Колчаку офицерам французское правительство платило в виде аванса жалованье и половину премии в случае, если они состояли в легионе и направлялись на службу в армии омского или других антибольшевистских правительств.

Малиновский за прорыв линии Гиндербурга был награжден Военным крестом с серебряной звездочкой. В приказе начальника Марокканской дивизии генерала Догана от 15 сентября 1918 года за № 181, воспроизведенного на французском и русском языках в приказе по Русской базе в Лавале № 163 от 12 октября 1918 года о ефрейторе Родионе Малиновском, пулеметчике 4-й пулеметной роты 2-го полка было сказано: «Отличный пулеметчик. Особенно отличился во время атаки 14 сентября, обстреливая из пулемета группу неприятельских солдат, оказавших упорное сопротивление. Не обращая внимания на опасность губительного артиллерийского огня неприятеля».

Ранее, в 1917 году, Малиновский был награжден Георгиевской медалью. Надо сказать, что по законам, принятым во французской армии, солдаты и офицеры Русского экспедиционного корпуса получали наградные выплаты за российские ордена и медали, но только за те, которых они были удостоены в период пребывания во Франции. Родиону Малиновскому также посчастливилось их получать, хотя и короткое время — с осени 1917 года, за Георгиевскую медаль 4-й степени, которой он был удостоен в период пребывания в экспедиционном корпусе.

В романе подробно рассказано, как Дмитриевский проставлялся за орден Почетного легиона:

«Подполковник Дмитриевский обосновался в санитарной части батальона и решил после первой же офицерской получки обмыть орден Почетного Легиона, уже красовавшийся у него на груди на красной ленточке. И конечно, “смочить”, как следует подполковничьи погоны. Весь второй взвод был приглашен на этот пир. В саду был накрыт длинный стол, уставленный вином и поджаренными консервами, в больших мисках был приготовлен вкусный салат. Все поздравляли батальонного доктора и много пили. Консервы и салат были съедены подчистую. Быстро появились помидоры, редис, огурцы; миски вновь заполнились салатом, хорошо просоленным и проперченным. Не хватает только уксуса, определили дегустаторы.

— Возьми-ка в тумбочке бутылку с уксусом и полей салат, — приказал Дмитриевский санитару.

Санитар быстро разлил содержимое бутылки в миски с салатом, и все набросились на еду, расхваливая кушанье. Вскоре и этот салат был съеден. Потом запели песни. Пир затянулся до позднего вечера.

Наутро некоторые из участников пира опять появились в батальонной санчасти, чтобы похмелиться.

— Ну-ка, достань в тумбочке бутылку с касторкой, — распорядился между тем подполковник Дмитриевский, обращаясь к санитару.

Санитар достал бутылку из тумбочки и подал ее Дмитриевскому. Тот посмотрел, понюхал и говорит:

— Что же ты мне уксус дал, дай другую бутылку.

Но другой бутылки не оказалось: она пошла вчера в салат вместо уксуса.

Виктор Дмитриевский зло сплюнул и выругался:

— Ты теперь хоть помалкивай!

Санитар сморщился — он тоже ел вчера салат, — схватился за живот и тут же “съездил в Ригу”».

А отъезд вместе с Дмитриевским в Россию в романе описан так:

«Как-то вечером Ванюша, Ликанин и на этот раз Виктор Дмитриевский отправились по знакомой дороге на прогулку. Шли медленно. Виктор сказал:

— Знаете, я получил заверение, что можно организовать отряд Красного Креста, и тогда АРА (American Relief Administration — Американская администрация помощи, в 1919–1923 годах распределявшая продовольственную и иную помощь странам, пострадавшим в Первой мировой войне) поможет нам уехать в Россию.

Долго спорили и разбирали все условия, при которых можно вырваться на родину.

— Куда захочет, туда и направит нас эта самая АРА, если мы с ней свяжемся, возьмет и отправит к Деникину, — говорил Ванюша. — Тогда доказывай, что ты не верблюд.

Виктор настаивал:

— Я врач, подполковник французской службы, имею все основания возглавить этот отряд, и я гарантирую, что все пройдет благополучно…

Виктор Дмитриевский съездил в Париж и добился согласия у французского командования и у представителей АРА на организацию санитарного отряда и отправку его в Россию. Ванюша и Михаил сразу записались в этот отряд. Кроме них записались Степан Кондратов, Петр Ермаченко, Протопопов, Семин, Круглов… — всего двадцать два человека…