Воздухоплаватель. На заре авиации - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 38

Авиация же делала первые шаги, самолеты и вооружение их были несовершенны, тактика не отработана. Но во Второй мировой войне и авиация, и танки проявили себя в полной мере, хозяйствуя на поле боя. А кавалерия сошла с исторической сцены.

Забегая вперед, можно сказать, что на те же грабли наступали большевики, придя к власти.

В конце 1917 года Россия прекратила военные действия, солдаты самовольно покидали позиции, расходились по домам с оружием. Военные заводы, лишившись заказов, встали. Руководство умное и дальновидное осуществило бы конверсию, чтобы заводы перешли на выпуск мирной продукции, тогда бы не случилось забастовок, безработицы, голода. Большевики надеялись, что за российской пролетарской революцией последуют такие же революции в других странах, идеи коммунизма одержат верх и наступит всеобщий мир. Не случилось. Утопические идеи Маркса и Энгельса привели к большой крови в России. Находясь в плену бредовых иллюзий, большевики не планировали поддержание военной промышленности, как и содержание армии. А авиацию считали «буржуазным излишеством». В январе 1918 года Совет народных комиссаров издал декрет о демобилизации военной промышленности. Тем временем по условиям Брестского мира Германия заняла Прибалтику, Украину, Причерноморье. В Мурманске и Архангельске высадились с пароходов экспедиционные войска Антанты под предлогом охраны материальных ценностей, поставленных в Россию и находящихся на складах в портах. На Дальнем Востоке высадились американцы и японцы. В полный рост встала угроза захвата и расчленения страны. О демобилизации большевикам пришлось забыть. Для отражения угрозы была срочно нужна и армия, которой не было. Капитализм и пацифизм – явления антагонистические. Большевики собрали или мобилизовали насильно кого смогли, но армия была скорее милицией. Все чины и звания были отменены как пережиток прошлого. Вопросы ведения боевых действий, наступления, отступления решались голосованием, а не приказом командира. Да еще комиссары от ВКП(б) мешали.

«Орлица» вернулась в Куйвасту, порт на острове Муху, для бункеровки. Угольная яма была почти пуста. Из-за войны некоторые шахты, где добывались качественные угли, остановились. Закупался уголь низкого качества, с низкой теплопроводностью, которого расходовалось больше, а котлы пара производили меньше. Кочегарам в котельных отделениях пароходов приходилось трудиться в поту и без перекуров.

На следующий день Дудоров пригласил Андрея.

– Я не забыл наш разговор, заказал пушки. И две из них прибыли. Возьметесь опробовать?

– С удовольствием.

Если сам говорил о пушках, то сам и испытывать должен, все по-честному. «Гочкис» имел калибр 37 мм, с ручным заряжанием, на установке, подобной танковой. Да собственно, на танках они и применялись. Пушка имела приклад, называемый плечевым упором, и наводилась как пулемет, без всяких маховичков. Тело пушки весило 33 кг, а вся установка 90 кг.

На «Орлице» была неплохая мастерская, где имелись даже станки. Пушку установили в носовой кабине. Решено было опробовать. В кабину уложили запас снарядов, туда уселся летнаб. Гидросамолет спустили на воду. Андрей запустил двигатель, в воздух не поднимался, по воде отошел от порта на пару верст. С «Орлицы» еще спустили катер, в него набились пилоты, летнабы и прочие желающие посмотреть на стрельбы. С одной стороны, развлечение, с другой – практический интерес.

Андрей выбрал участок берега пустынный, развернул самолет носом к земле, летнаб бросил якорь, чтобы самолет не разворачивало волной, потому как в проливе Моонзунд течение есть. Берег каменистый. Летнаб выбрал целью камень в сотне метров, зарядил пушку. Сбоку самолета уже катер стоит. Любопытствующие смотрят то на пушку и Антоненко, то на камень. Выстрел грянул неожиданно. По меркам пехотинца или артиллериста, разрыв небольшой. Но это если по ДОТу попасть или пулеметному гнезду за бревенчатым заграждением. А угодит такой снаряд в самолет – мало не покажется. Для борьбы с лишним весом все детали самолета делаются с минимальным запасом прочности. И снарядик в 37 мм способен самолет разорвать на части. Конечно, никто ранее пушки на самолеты не ставил, и с калибром переборщили. В первую очередь потому, что не было выбора. В 1918 году появятся автоматические калибром 20 мм, но не авиационные, а зенитные. Во время Второй мировой войны у поршневых самолетов калибры автоматических пушек будут 20–23 мм, хотя были и 37 мм у «ЯК-9Т». А в реактивную эру даже 45-мм пушки, но они быстро уступили место реактивным снарядам и ракетам с головками самонаведения.

Пока мичман перезаряжал пушку, Андрей на глазок прикинул отдачу. Ее не стрелок воспринимал плечевым упором, а вертлюг, а через него аэроплан. После выстрела гидросамолет сдвинулся назад на воде, причем это заметили авиаторы на катере. А как будет вести себя аэроплан в воздухе? Не заглохнет ли мотор? Пороховые газы после выстрела набегающим потоком воздуха обязательно снесет к мотору, засосет в цилиндры. Позже окажется, что опасения не пустые, на реактивных самолетах такие случаи фиксировались. Правда, и пушки там вели огонь очередями с огромным, до двух тысяч выстрелов в минуту темпом.

Мичман выстрелил из пушки еще несколько раз. Пусть тренируется, на разные дистанции надо прицел выставлять наподобие винтовочного. После очередного выстрела Андрей крикнул:

– Василий! Давай попробуем в полете пострелять. Я для начала низко пройду.

О своих опасениях, что может мотор заглохнуть, Андрей не сказал. Запустили двигатель, подняли якорь. Андрей вырулил на фарватер, свободный от судов, дал газ, взлетел, набрав полсотни метров. Пошлепал по фюзеляжу, подавая летнабу сигнал. Мичман выстрелил раз, далеко впереди на воде разрыв. Летнаб повернулся к Андрею. Тот кивнул и показал два растопыренных пальца. Антоненко два раза подряд выстрелил. Конечно, пороховыми газами пахло сильно, и даже першило в горле, но мотор работал исправно. Уже на «Орлице» Андрей поделился ощущениями, а механики осмотрели фюзеляж: нет ли трещин, не велика ли нагрузка.

Испытать в деле пришлось следующим днем. Вылетели на разведку двумя гидропланами. Заметили вдали на воде какой-то предмет. Подлетели поближе, а это немецкая подводная лодка в крейсерском положении, только рубка из воды видна. Подлодки дизельные, вынуждены периодически всплывать для зарядки аккумуляторов и вентиляции отсеков. Для подводников появление русских самолетов было неожиданным. Андрей стал пикировать на лодку, мичман уже понял, что от него требуется, зарядил пушку, прижал плечевой упор, наводит на цель. Подлодка вырастает в прицеле. Но подводники уже нырнули в чрево лодки, задраили люки. Еще минута, и заглушат дизель, уйдут под воду.

– Да стреляй же! – не выдержал Андрей.

Его крика Антоненко за ревом двигателя не слышал, но уже сам понял – пора! Выстрелил, снова перезарядил. Выпущенный снаряд угодил в заднюю часть рубки, где располагалось орудие подлодки. Взрыв! Мичман выстрелил еще раз. Удачнее, пробоина в рубке. Но лодка быстро ушла под воду. Рубка для лодки прочного корпуса не имеет, и, даже если вся покорежена будет, на боевые качества это не повлияет. Подлодка имеет два корпуса, снаружи легкий, под ним прочный. Как раз он выдерживает чудовищное давление воды на глубине. Прочный корпус делается из специальных легированных сталей, и толщина его достигает 40–50 мм. Для сравнения – у танка ВОВ «Т-34» лобовая броня 45 мм, пробить ее из пушки 37 мм нереально.