Воздухоплаватель. На заре авиации - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 31

– Непорядок! Вам, поручик, еще две недели назад присвоено очередное звание штабс-капитан.

– Простите, впервые слышу.

– Видимо, приказ до вашей авиароты еще не дошел. Сейчас я внесу изменение в личные документы, и можете еще по звездочке на погон цеплять. Кстати, потом зайдите в финчасть, там сделают перерасчет за две недели, будет на что обмыть.

Новость на самом деле радостная. Как сказал генералиссимус Суворов: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Для любого военного повышение в звании – это возможность занять более высокую должность, карьерный рост, более высокое жалование.

А звездочки на погоны прицепить в этот же день не получилось. В отделе вещевым снабжением не занимались, а магазинов типа «Военторга» тогда еще не существовало.

В отделе сразу разузнал, когда придут новые самолеты.

– О, поручик, мы сами не знаем! Транспорт с ними еще не вышел из Ливерпуля. Захаживайте, узнавайте.

В отделе материально-технического обеспечения именовали поручиком, глядя на погоны. Из отдела прямиком в гостиницу на Гороховой. Сейчас обмыть бы звание с сослуживцами, а никого знакомых нет. Решил поискать любую воинскую часть, где можно звездочки купить или выпросить. Единственное, что пришло в голову, Петропавловская крепость. Да еще через протоку от нее артиллерийский цейхгауз, еще с петровских времен. И что приятно – идти недалеко, только перейти Дворцовый мост. Крепость – сооружение оборонительное, военное. На воротах часовые, без пропуска незнакомого офицера не пропустили, вызвали караульного начальника. Андрей объяснил ситуацию подпрапорщику, показал документы с записью и печатью о присвоении звания.

– Понял, – кивнул начкар. – Постараюсь помочь.

Около получаса пришлось ждать. Камни крепости разглядывал, любовался Зимним дворцом через реку. Подпрапорщик не подвел, вышел, раскрыл ладонь, а там четыре маленькие звездочки.

– Две на погоны шинели, а две – на погоны кителя, – пояснил он.

Такой щедрости Андрей от незнакомца не ожидал.

– Сколько я должен?

– Господин штабс-капитан! Я же от чистого сердца! Не надо денег. В документах ваших запись успел прочесть – по ранению отпуск. Вы там кровь проливали, а мы в тылу проедаемся.

– Спасибо! Ежели встретиться доведется, обязательно посидим, отметим.

– Всего доброго!

Непривычно было слышать в свой адрес обращение «штабс-капитан», но приятно, что скрывать. Вот теперь с легким сердцем можно в ресторан. Хотелось есть, с утра ни крошки во рту не было, ну и обмыть новое звание.

По причине относительно раннего времени в ресторане народу немного. В мирное время часов в восемь вечера собирались обычно. Как война началась, многие ушли на фронт, а без мужчин женщины в рестораны не ходили. Потому и по вечерам немноголюдно. В тылу остались либо негодные к воинской службе по здоровью, либо нужные для функционирования заводов и фабрик, выпускающих военную продукцию.

Сняв в гардеробе шинель, прошел в зал ресторана. По тем временам зал приличный. «Медведь» на Большой Конюшенной отличался хорошей кухней, вышколенными официантами и располагался рядом с Невским проспектом. Андрей выбрал столик у окна, тут же подскочил официант:

– Чего желает господин?

– Для начала стакан водки и меню.

– Сию секунду.

Посетителей мало. Через два столика морской офицер, если судить по черной форме, еще за одним столом три курсистки пьют кофе с пирожными, слева двое солидных господ, похоже, промышленники, у них весь стол кушаньями заставлен. Почти следом за Андреем в зал зашли две пары. Инженер с хорошенькой спутницей и чиновник с мадам средних лет.

Официант принес стакан водки на блюде и закуску – соленый огурец на куске ржаного хлеба. Выпивку без закуски подавать не было принято.

– Спасибо, братец!

Официант меню на стол положил, деликатно отошел. Андрей достал звездочки из кармана кителя, в стакан опустил. Эх, плохо без компании, даже поздравить некому. Выпил, прижал звездочки языком к зубам, потом все четыре в пустой стакан вернул. Водка хорошая, смирновская, легко пошла. И огурец с ржаным хлебом в самую точку. Крякнул, пожелал сам себе больших звезд на погоны и удачных полетов. Просмотрев меню, подозвал официанта.

– Любезный, мне бы что побыстрее, с фронта приехал, голодный. Но только чтоб все свежее было!

– Обижаете, господин офицер, у нас солидное заведение! Порекомендую суп консоме с пирожками, форель по-гатчински, а коли рыбное не любите, так мясо свиное заливное или колбаски копченые. А уж гурьевская каша у нас лучшая в столице.

– Неси суп, гурьевскую кашу с колбасками. И салат обязательно.

– Есть оливье.

– Неси.

В дорогие рестораны брали для обучения мальчиков, преимущественно из Ярославля или губернии, обучали пять лет. Получался отменный официант. Андрей с аппетитом съел суп, под великолепные пирожки – с рыбой, печенью, с рисом и луком. Пирожки горячие, а запах! Давно таких Андрей не ел, пожалуй, только у бабушки, бог знает сколько лет назад. Первый голод утолен, спешить некуда. Андрей откинулся на спинку стула, стал разглядывать крышу. Редко такие встретишь, стеклянная, с переплетами стальными, напоминает ГУМ в Москве. Вышел пианист, сыграл несколько мелодий. Андрей заказал еще водки. Захмелел слегка, откушал гурьевской каши, абсолютно бесподобной, ничего вкуснее из каш ранее не едал. Повар – мастер, впрочем, в дорогих ресторанах других не держат. На подиум в углу вышла певичка, спела томным голосом несколько романсов. После выпитого душа просила песен. В свое время играл он на гитаре, знал несколько аккордов. Сейчас увидел этот инструмент, лежавший на стуле у пианино. Подозвал официанта.

– Можно сыграть на гитаре и спеть романс?

Официант растерялся.

– Сей момент, узнаю у метрдотеля.

Вернулся быстро.

– Дозволяется в рамках приличия.

В трезвом состоянии Андрей бы не отважился никогда. А сейчас уселся на стул на подиуме, взял гитару, поднастроил. Гитара семиструнная, не как сейчас шестиструнки, непривычно. Было у него несколько любимых песен, под настроение. Неожиданно для себя начал песню Меладзе «Опять метель». Она на романс похожа. Причем не с начала, а с припева.

То ли не слышал никто ничего подобного, то ли пел проникновенно Андрей, вкладывая всю душу, а тишина в большом зале наступила. Перестали звенеть рюмки и столовые приборы, люди слушали. Когда закончил, пара минут тишины, потом аплодисменты. Андрей такой реакции не ожидал, больше для себя пел. Встал, поклонился, к своему столику направился. От столика с крайнего ряда поднялся моряк, судя по погонам, капитан второго ранга.