Москва–Таллинн. Беспошлинно - читать онлайн книгу. Автор: Елена Селестин cтр.№ 13

Кроме небольшого свободного пространства в центре помещения, все было заставлено: громоздились полки и шкафы, там лежали предметы, которым когда-то поклонялись. Словно из-за стекла Стас видел себя рассматривающим женское украшение, состоящее из серебряных тарелочек, каждая в полкило весом, он смеялся, говорил вежливые слова. Этим вещам место не здесь, а в склепах рядом с останками владельцев, в подвалах замков. Почему Лариса захотела привести его сюда? Надо бежать, взявшись за руки, идти в гостиницу или хотя бы в ресторан, чтобы побеседовать в укромном углу, насмотреться друг на друга. Стас стал задыхаться, вместе с удушьем возникло раздражение — почему Лариса делает вид, что забыла, насколько они нужны друг другу именно в непрерывном прикосновении… забыла или боится? Их не — касание становилось печально привычным.

Из комнаты Хранителя шел узкий коридор наверх. Ход в другое помещение загораживал мольберт с картиной, изображавшей череп крупного животного, лежащий рядом с раскрытым фолиантом. Стас остановился перед картиной.

— Она называется «Книга жизни», — произнесла Лариса.

— Книга жизни написана, — церемонно объявил Карл по-немецки, Стас понял значение фразы.

Когда Хранитель отвернулся, Лариса украдкой потянула Стаса за рукав, они проскользнули в низкую деревянную дверь за мольбертом.

Из моря выползли огромные змеи, очень много змей, они ползли покрывая землю, так что ни травы, ни асфальта не было видно, твари стекались в башню, ползли вверх по лестнице трепещущим полотном. Змеи уже подползали к дверям студии Хранителя, и потому, Стас знал, им с Ларисой обратной дороги нет, только наверх, через узкий коридор к вершине башни. Он решился спросить: «Это Ангел? Хранитель. Это Ангел? Хранитель». Стас чувствовал, что вместо вопроса у него получается бормотание, которое Лариса не слушает — она ведет его вперед. «Это Ангел? Хранитель», — повторял он. Они протискивались, чем дальше, тем проем становился теснее. Застряв между шелушащимися камнями, Стас с усилием заставил себя повернуть голову и щекой наткнулся на что-то холодное. «Лариса погладила меня прохладной ладонью, — подумал он с нежностью, — когда мы выйдем на стену, я покажу ей Небо. Глядя на него — мы соединимся».

* * *

Стас проснулся под вечер. Лежал неудобно, завалившись в щель между стеной и кроватью. К холодной гостиничной стене прижался щекой. Повернувшись, он уткнулся носом в противно-шершавое покрывало.

«Вот это да, проспал целый день», — подумал Стас, когда зажег лампу и стал соображать где находится. Чего точно не хватало, так это нитроглицерина, он вспомнил, что чувствовал во сне сердечную боль, кожа с левой стороны груди и теперь болела.

«Интересно, могло быть правдой, чтобы Лариса встречала каждый московский поезд, тогда?», — он морщился, рассматривая в зеркале свою физиономию, длинные темные волосы торчали во все стороны, крупный нос с покрасневшими ноздрями распух. После сна у Стаса начался сильнейший насморк.

Итак, здесь по-прежнему все пропитано его любовью к Ларисе. Такой безнадежный диагноз. Можно любовь назвать бывшей? Вычислить сроки распада тела ранней, почти юношеской любви? Почему-то некоторые отношения, как у него с бывшей женой Татьяной, деликатно стираются — совсем исчезают. При большом желании не сможешь вспомнить их вкуса. Другие привязанности живут параллельно реальности, уже не так больно царапая, и все-таки продолжая существовать. Месяцами он мог не вспоминать о Ларисе, а потом вдруг представлял ее отчетливо. И был почти уверен, что она в этот момент думает о нем. От чего зависит возможность перевести мечты в настоящие встречи, вытянуть общение из параллельного пространства в осязаемое? Кто распоряжается этим? Дневной сон обманул его. Мозг, тело, мужское желание — все в нем поверило, что Лариса рядом.

Он поискал в дорожной сумке бумажные платки, взял полотенце и улегся в кровать с книгой. Трактат о средневековой эстетике его раздражал: десять веков автор объяснял просто и небрежно. Стас даже не был уверен, что эти века существовали. Какие доказательства? Старые косточки, храмы, картины и книги? Небольшой отряд ангелов, особей (персон?) двести или триста, мог бы произвести все эти так называемые артефакты в сжатые сроки. Специально, чтобы ввести нас в заблуждение. Радиоизотопный анализ не поможет, он покажет только то, что они задумали, что им надо, ангелам… Гёте рассуждал о том, что миф становится большей реальностью чем сама действительность — или не Гёте… Стас понял, что рискует заснуть снова, с книгой в руке и сопливым полотенцем под щекой. Он еще раз принял душ, взял камеру и отправился ужинать. Ему захотелось в Москву, где Ларисы осталось очень мало.

* * *

Она рассказывала, что родилась и выросла в Таллинне, других подтверждений её жизни здесь не существовало.

Когда Стас с группой из «Автотрансрекламы» первый раз попал в Таллинн, они три дня гуляли и развлекались. Было их семь человек вместе с Милой и Стасом, на обратном пути, уставшие, они разместились в двух купе. Свободное место заняла девушка, выглядевшая аккуратной отличницей. Она смотрела в окно или лежала на полке с книгой. Стас не смог заговорить с ней, он был робким. Девушка взглядывала из-под темной челки, молча, без улыбки. Глаза были небольшими, но вдруг могли становиться огромными, такие странные синие глаза, очень переменчивые. Глядя на ее губы, Стас решил, что она умеет быть веселой, но не показывает этого.

В Москве он вскоре снова увидел этот серьезный взгляд. В начале учебного года Стас отправился в свой бывший институт навестить друзей. Ждал в сквере окончания лекции, девушка на скамейке подняла глаза от тетради.

— Привет, — он присел к ней на скамейку. Почему-то смущения не было.

— Приветик, — ответила она и не отодвинулась. Голос у девушки был низким, грудным.

Стасу стало радостно, рядом с Ларисой он почувствовал себя защищенным. От пустоты существования, во всяком случае.

Спустя несколько дней они поселились вместе в маленькой съемной квартире рядом с метро Войковская. Жилье темное и затхлое на первом этаже. Но эти месяцы… Стас всегда потом думал, что так чувствуют себя люди, которые умеют прыгать с парашютом и парят свободно, рассматривают красоту. Парят в радости. Он не боялся и не рассуждал, и покуда не боялся — был счастлив. Ему было двадцать три, а она была моложе, но умела дать ему ощущение гармоничной совместной жизни. Не было периода неловкости и привыкания. Им весело было быть любовниками, засыпать и просыпаться в обнимку, готовить и поглощать еду, вместе гулять, читать и убираться в квартире. Их ночные разговоры были как сотворение общего пространства.

Способностью укрощать вещи и грязь Лариса напоминала Варвару Ивановну. Она умела так же уважительно договариваться с предметами, как и его героическая мать. Стас тогда решил, что все женщины обладают этим талантом, и только годы спустя понял, что встретил лишь двоих таких, мать и Ларису.

Матери он сказал, что снял мастерскую для работы. Ложь казалось оправданной, потому что Варвара потребовала объяснений немедленно, после первой же ночи отсутствия Стаса. И эта ложь все испортила впоследствии.