Выживания не гарантирую - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лазарчук cтр.№ 83

– Подождите, я не понял. А все эти знаменитые истребители вторжения и бомбовозы-невидимки – это что, миф?

– Не миф. Но там все понятно: поглощающий радиоволны материал обшивки и специфическая форма. А здесь – серийный гражданский самолет. Из самого рядового дюралюминия. Их всегда великолепно видно на экранах.

– Понял.

– Такой же – а может быть, этот самый – видели над Бирмой за несколько часов до того, как обстреляли нашу эскадру. И точно так же – без отметок на локаторах.

– Ракеты, которыми были поражены корабли –?..

– Нет. Старые «Широи-хари». Конец семидесятых. Второе поколение крылатых. Боеголовки из обедненного урана. Снимаются с вооружения.

– То есть это были не ядерные взрывы?

– Все журналисты – неучи. Когда они слышат слово «уран», то ни о чем другом, кроме атомной бомбы, думать уже не в состоянии. Другое дело, что кораблю практически все равно, каким ураном начинена ракета…

Да. Атомный взрыв или адское пламя – какая, в сущности, разница…

– Далее. Взрыв в Рангуне произошел через несколько часов после предполагаемого прибытия туда рейхсканцлера Альтенховера. Канцлер остался жив, потому что его самолет застрял в Дели из-за грозы. Нашему президенту не повезло…

– …погода была хорошая. То есть, если я правильно понял, кто-то пытается натравить Рейх и Россию на Японию?

– Складывается именно такое впечатление. Причем, как ни странно, при всей своей завидной технической оснащенности этот гипотетический «кто-то» делает все очень прямолинейно и тупо. И тем самым заставляет нас усомниться в правильности наших предположений относительно его намерений.

– Ну да. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… Какие же еще интересные события произошли на последней декаде?

– Много чего произошло. Скажем, один любознательный парень из нашей службы обеспечения подверг раухер-анализу личности жертв серийных убийств за последний год. Оказалось, что почти все попавшие в этот скорбный список женщины в возрасте от пятидесяти до пятидесяти пяти лет в молодости жили в Челябинске и в период с шестьдесят пятого по шестьдесят восьмой годы выступали за сборную Южного Урала по русскому хоккею.

– Что? – не понял я. – Какие женщины?

– За последний год в городах России было совершено около трехсот так называемых серийных убийств, – терпеливо повторил он. – Считается, что совершают их маньяки. Из этих трехсот жертв двадцать девять были женщины названного мною возраста. Двадцать шесть из них в молодости жили в Челябинске и играли в хоккей за сборную Южного Урала. Теперь понятно?

– А… причем здесь хоккей?

– Хотел бы я знать… Убиты они в разных городах, разными людьми… хотя людьми этих выродков назвать трудно. За те четыре года через сборную прошло около семидесяти девушек. И вот больше трети – внезапно стали жертвами маньяков. Может ли это быть случайностью?

– Не знаю… Думаю, что нет. Нет, точно не может… Так. И что теперь?

– Хм. Хороший вопрос. Натолкнулись мы на этот феномен как раз десять дней назад. Так что теперь будем проводить всяческие проверки. Может быть, натолкнемся еще на что-либо. Ну и – будем искать объяснения. Возможно, найдем.

– Устранение свидетелей какого-то давнего преступления? – спросил я сам себя. – Или…

– Или взять странные убийства наркогешефтманов. В четырех случаях из пяти к ним в дом под тем или иным предлогом попадал ребенок лет десяти-двенадцати. В пятом случае – вернулась похищенная вымогателями дочь, девочка вообще восьми лет. Везде – наутро труп хозяина, в двух случаях – и домочадцев с чадами. Все дети исчезли, кроме опять же той восьмилетней дочки, которая разбила зеркало и насмерть изрезалась стеклом. Что это значит?

– Вы рассказываете страшные вещи, – сказал я.

– А потому что жизнь наша такая, – вздохнул Валерий Михайлович. – Страшная. Детей пугать. Ладно, Миша… Михаил Игоревич… Давайте к делу.

– Давайте.

– О факте похищения Георгия Романова вы знаете. О некоторых особенностях похитителей – тоже. И мы теперь знаем – с вашей помощью. Сейчас, в период кризиса, в преддверии плебисцита, никак нельзя допустить появления самозванца. А точнее, с поправкой на современные технологии – наследника, формально как бы и настоящего, но модифицированного здесь, – он коснулся лба.

Я понял.

– Так. И какова моя роль?

– Сыграть в «Принца и нищего». Вы знаете, что похожи на наследника как брат-близнец?

– Н-нет. Разве похож? Нет… ну, разве что тип лица, сложение…

– Очень похожи. Так вот: надо сделать так, чтобы похитители решили, что в руках у них находится двойник, а оригинал – вот он.

– Они, думаете, такие дураки? Не проверят?

– А как? Я не вижу способа установить это достоверно. По крайней мере, мы их озадачим и заставим нервничать и дергаться.

– Ну и шлепнут они наследника…

– Не раньше, чем захватят вас. А вас они не захватят.

– Почему же?

– Я не позволю. Да вы и сами, судя по сегодняшнему бою, не пальцем деланы. Ну, как? Согласны на такую роль?

– Да я еще не видел роли… И вообще, понимаете, у меня почему-то комплекс Сусанина начисто атрофирован. С самого детства. Жизнь за царя – как-то не по мне.

– Знаете, Миша… – он вдруг задумался. – Если бы только за царя… Нет, не знаю. Не могу объяснить. Только есть у меня такое чувство, что идем мы с вами в головном дозоре войска Армагеддона… Ну, и – неужели вам не хочется добраться до убийц вашего друга?

– Друзей, – поправил я.

– Тем более.

– Пожалуй, что хочется. Только вот… надо решить один вопрос… – и я, запинаясь, рассказал ему про Зойку. Он задумался.

– А она еще не знает? Про… вашего друга?

Я мотнул головой. Мне представить было страшно, как я ей это скажу. И еще страшнее – если скажет кто-то другой.

– Поехали, – распорядился Валерий Михайлович. – Я знаю более надежное место, чтобы переждать…

Задачка: как поймать в Сахаре льва?

Лес рук: перегородить пустыню, господин учитель! Пополам, каждую половину еще пополам, потом еще, еще – наконец, лев сам собой оказывается в клетке. Можно просеять Сахару через сито. Можно посыпать нюхательным табаком: лев начнет чихать, по чиху мы его и найдем. Сделать надувную львицу, вставить в нее пищалку типа «уйди-уйди» – лев прибежит сам. Поймать зайца, но в документах оформить его как льва. Покрасить пустыню черной краской, а в клетку насыпать песку: лев подумает, что от пустыни только это и осталось. Хорошо, а ты, Игорь, почему молчишь? Но львы вообще не живут в пустынях, господин учитель…