Выживания не гарантирую - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лазарчук cтр.№ 119

Не бегун.

И не собираюсь…

В кабинете шефа было накурено. За подковообразным столом сидели все начальники отделов, причем без заместителей. По правую руку от Ноймана (мучительно протирающего очки) разместился непосредственный шеф Штурмфогеля – Юрген Кляйнштиммель, главный оперативник, держащий в своих руках концы запальных шнуров всех операций «Факела». Рядом с ним сосредоточено разглядывал ухоженные ногти Карл Эдель, начальник разведки; эти люди не переносили друг друга, но обязаны были всегда находиться рядом – ревнивые короли, прикованные к одному трону. Будучи всегда под пристальным надзором другого и не имея возможности отвечать грубостью, каждый неизбежно тянулся к недосягаемому совершенству…

Слева от Ноймана пребывал в раздумьях Гуго Захтлебен, шеф внутренней безопасности; его подпирала Эрика Гютлер, контрразведчица и редкая стерва. Рядом с нею сидел аналитик Ганс-Петер Круг, человек с внешностью кинозлодея: прилизанные волосы, убегающий взгляд, тонкие усики; скорее, ему подошла бы внешность чудака-профессора, гениального на работе и полного простофили в быту. В кинозлодея его превратила Эрика, которая открыто спала с ним и открыто же над ним издевалась.

Замыкали фланги шеф-техник Вернер фон Белов, обязанности которого были разнообразны: от питания и транспорта до шифрования и охраны, – и психолог и химик Людвиг Ён, давно не стриженый, бородатый, с красным губчатым носом. И, наконец, как-то отдельно от всех сидел (единственный здесь в военной форме) Хете, командир специального отряда «Гейер» – небольшого подразделения десантников, подчиненного лично Нойману. Деятельность «Гейера» была строго засекречена даже внутри «Факела» – несмотря на то, что в «Факеле» самое понятие секретности было чем-то зыбким и не вполне уловимым.

– Проходи, Эрвин, – Нойман поманил его рукой. – Я хочу, чтобы ты прочитал вот это…

Пока Штурмфогель читал донесение, все смотрели на него. Он чувствовал себя как ночной пилот в скрещении прожекторных лучей.

– Теперь слушай меня, – продолжил Нойман. – Я и Гуго решили, что псевдоним агента на обсуждении звучать не будет. Ты согласен?

Штурмфогель кивнул.

– Тогда так: что ты можешь сказать об этом парне? В первую очередь: не пытается ли он вставить нам огурец в задницу? Надежен ли он как источник – и как сотрудник?

– Я добавлю, если можно, – сказал фон Белов. – «Почтарь» сказал, что передатчик был в состоянии паники. Впрочем… тот передатчик паникует регулярно. С тридцать девятого года…

– Понятно, – Штурмфогель подошел к свободному стулу, но садиться не стал, а лишь оперся о спинку. – Как источник – я его считаю очень надежным. Все сведения, которые он предоставлял нам, выдерживали любую проверку. Кроме того, они были действительно ценные и своевременные. Но при этом я уверен, что противостоять давлению он не сможет, да и не станет. Он работает прежде всего за деньги.

– А – не прежде всего? – заинтересованно наклонил голову Гуго.

Штурмфогель помедлил.

– Я не хотел бы раскрывать метод вербовки.

– Он – пси? – прямо спросил Гуго.

– В зачаточном состоянии.

– Понятно… Что ты сам рекомендуешь?

– Я вижу только один старый добрый способ: понаблюдать за парнем. Если он под давлением, мы это заметим.

– Значит, так, – Нойман поскоблил пальцем стол, счищая незримую соринку. – Если агент погибает до проверки – то крыса либо я, либо Гуго, либо ты. Между собой мы как-нибудь разберемся… Если агент проходит проверку, тогда начинаем тотальный просев. Но! С этой минуты вводится режим чрезвычайной бдительности. Положение – казарменное. Все сотрудники объединяются в тройки – по жребию – и не спускают друг с друга глаз. Что здесь, что наверху. Какие-либо исключения – только с моего ведома. Внеочередной контроль лояльности у доктора Ленарда всем пройти в течение недели. Поголовно и без исключений. Все это организует оберштурмбаннфюрер Гютлер. Я ничего не упустил?

– Технический персонал, прикомандированные, связники?

– Обычными оперативными методами. Еще не разучились? – Нойман хмуро посмотрел на нее.

– Еще нет, шеф, – ангельским голоском отозвалась та.

– Дальше: Карл, ты выяснишь все, что сможешь, про этого Эйба Коэна. Который родом из Дрездена. Поскольку формирование группы командос и появление крысы в наших рядах явно взаимосвязаны, то это может дать ключ. Четыре дня. Ты понял, Карл?

Разведчик кивнул.

– Далее: Ганс-Петер, тебе. Шелленберг убежден, что Мюллер работает на русских, но доказать ничего не может. Подумай, не укладывается ли происходящее в интригу вокруг этого? И вообще рассмотри ситуацию на предмет «кому выгодно». Ён, теперь ты. Будешь ломать голову над задачей: как крыса может избежать контроля лояльности. Любые способы, вплоть до самых безумных. Или самых простых. Может быть, он – она, оно – на службе недавно и планового контроля еще не проходил. В общем, думай. Что бы ты сам сделал?

– Видишь ли… – Ён потеребил бороду. – Поскольку систему контроля создавал я, то мне кажется, что она идеальна. Думаю, тест на разрушение нужно поручить кому-то другому…

– Не волнуйся. Другому тоже поручу. Но и с тебя задача не снимается… А теперь, наконец, последнее. Операцией «Крыса» поручаю руководить оберфюреру Захтлебену. Он создает временную оперативную группу из любых сотрудников любых отделов. Отказов быть не может даже по причине скоропостижной смерти… Ты понял меня, Кляйнштиммель?

– Шеф, – оперативник сморщился, как будто внезапно откусил кусок лимона, – я понимаю, что мы в дерьме по уши… но, может быть, не стоит усугублять это положение? Во-первых, мне не нравится, что я должен законсервировать три ответственные операции в стадии миттельшпиля и одну – в стадии эндшпиля. Не говоря о том, что возможный срыв отразится на всей нашей работе – это еще может привести к ненужной гибели ценнейших агентов… Что любого моего сотрудника можно будет отвлечь с его участка и бросить затыкать прорыв, которого, может быть, и нет вовсе. И, наконец, что мне даже нельзя узнать псевдоним моего собственного агента…

– Когда ты проходил контроль лояльности, Юрген? – спросил Нойман.

– В декабре.

– Первый на очереди. После этого, может быть, я шепну тебе на ухо пару слов.

– Понял. И все же – это оскорбительно.

– Да. Но любое внутреннее расследование оскорбительно по своей сути. Вопрос закрыт. Может кто-то сделать заявление по существу? Нет? Все свободны до девяти утра. Остаются Хете, Штурмфогель, Захтлебен. Да, Вернер! Сколько у нас человек в верхней охране?

– Трое. Как обычно.

– Поставь еще двоих. Поставь этого… молодого… Кренца. У него хорошие способности. И голова на месте.

– Хорошо. А зачем? Для простого наблюдения даже трое наверху – много. Если же вдруг будет прямое нападение, то и пятеро не справятся. Или я чего-то не понимаю?