— Извините нас, господин… — подошедший назвал его фамилию,
которую он вообще редко употреблял, — вы не могли бы выйти из машины?
— Конечно, — кивнул Дронго. Он вышел из салона автомобиля и
отошел на несколько шагов. Второй остался рядом с водителем.
— Вы смелый человек, — сказал незнакомец. Он был чуть выше
среднего роста, широкоплечий, с внимательным и цепким взглядом, — не побоялись
выйти к незнакомым людям. А если мы киллеры?
— На Рублевском шоссе? — иронично хмыкнул Дронго,
оглядываясь по сторонам. — Если я не ошибаюсь, впереди пост ГАИ. Судя по тому,
как вы подошли к машине, этому вас обучали в институте, который раньше
назывался краснознаменным.
— Верно, — улыбнулся молодой человек, — капитан Фатеев. Как
к вам обращаться? Я знаю, что вы обычно называете себя…
— Дронго. Так будет лучше.
— Да, именно Дронго. Извините, что мы вас остановили. Но у
нас был приказ. Вы только что навестили супругу руководителя федерального
агентства Леонида Шмерлинга. А вы ведь иностранный гражданин. Леонид Петрович,
носитель информации, составляющей государственную тайну. Вы меня понимаете?
— Безусловно. Но, во-первых, я полагаю, что руководитель
такого ранга не разглашает подобную информацию дома и не рассказывает о ней
своей супруге. А я тем более не стал бы расспрашивать жену такого крупного
чиновника о его секретах. Не говоря уже о том, что она бы мне все равно ничего
не рассказала. А во-вторых, вы наверняка знаете, что именно случилось с первым
мужем Марины Владимировны, и я подозреваю, что вы остановили меня именно для
того, чтобы я подтвердил ваши предположения. В противном случае вы пригласили
бы меня в свое ведомство, а не стали бы останавливать на дороге.
— Вы правы, — улыбнулся Фатеев, — мне нужно получить
подтверждение, что вы действительно занимаетесь расследованием этого дела.
— Считайте, что вы его получили. Меня официально уполномочил
старший брат Виктора Дегтярева — Игорь. Он заключил со мной договор. И я лечу в
Великобританию как его представитель. Между прочим, у меня есть разрешение на
подобную деятельность в вашей стране. И я плачу исправно все налоги.
— Я знаю, — кивнул капитан, — у нас нет к вам никаких
претензий. Только одна просьба. Нигде не упоминать имя Марины Владимировны.
Судя по всему, сам господин Дегтярев не стал рассказывать о своем первом браке.
Мы бы не хотели, чтобы имя Леонида Петровича фигурировало в этом деле. Тем
более что он не имеет к данному преступлению никакого отношения. Необязательно
сообщать о том, кто был первой супругой обвиняемого, английским журналистам или
местным следователям. Вы меня понимаете?
— Вполне. Я тоже так считаю. Но мне нужно было увидеться с
Мариной Владимировной, чтобы узнать некоторые факты из жизни Виктора Дегтярева.
Больше никаких секретов.
Фатеев кивнул еще раз, не сказав больше ни слова.
— Если вы прослушивали наш разговор, а я думаю, что вы
прослушивали, то наверняка слышали все. И знаете, о чем именно мы говорили. И
даже знаете, что супруга такого высокопоставленного чиновника по-прежнему не
скрывает своих симпатий к первому мужу, но верна своему второму супругу. У них
крепкая «советская» семья, как раньше об этом писали в передовицах партийных
газет. И ни про какие государственные тайны мы не говорили.
— Не нужно считать нас такими монстрами, — попросил Фатеев,
— мы выполняем свою работу, а вы свою. Я думаю, мы друг друга поняли. Мы не
препятствуем вашему расследованию, а вы нигде не упоминаете имени господина
Шмерлинга.
— Договорились, — кивнул Дронго. — Теперь я могу уехать?
— Да, — разрешил капитан, — вы знаете, что мы изучаем и ваши
операции. Я давно хотел с вами познакомиться.
— Значит, познакомились, — пожал плечами Дронго, — теперь
буду знать, что у меня есть поклонники и в вашем суровом ведомстве. До
свидания.
Он прошел к своему автомобилю, уселся на заднее сиденье.
— Что они хотели? — спросил водитель.
— Они ошиблись. Перепутали меня с каким-то торговцем
наркотиками. Это ребята из комитета по борьбе с наркомафией, — пояснил Дронго,
— но извинились и отпустили.
— Я тоже подумал, что они из органов. Сначала останавливают
машину, а потом разбираются. Вот так всегда, — разозлился водитель.
Вечером Дронго позвонил Эдгару.
— Ты взял билеты на завтра?
— Да, — ответил Вейдеманис, — два билета на завтрашний рейс
в Лондон. Восемьсот семьдесят третий рейс. Прибывает в Лондон в половине
седьмого вечера. Оттуда сразу полетим в Эдинбург. И заказал нам два номера в
отеле. Утром сможем отправиться в Гоффорд. Я даже зарезервировал автомобиль.
— Который поведешь сам, — напомнил Дронго. — Ты знаешь, я
терпеть не могу сидеть за рулем.
— Ты вообще какой-то непонятный эксперт, — заметил
Вейдеманис, — не водишь машины, не куришь трубки, даже сигаретный дым выводит
тебя из состояния равновесия, не пьешь виски, не употребляешь наркотиков и
проигрываешь мне в шахматы.
— С завтрашнего дня начну употреблять наркотики, пить виски
и закурю трубку, — пообещал Дронго, — и даже начну тебя обыгрывать в шахматы,
но вот сидеть за рулем я действительно не люблю. Дело в том, что я привык все
время что-то обдумывать и могу за рулем задуматься так, что не замечу, как
врежусь в какое-нибудь препятствие. У меня нечто подобное уже случалось.
— Хорошо, что никто не знает о том, какой ты рассеянный
эксперт, — пошутил Эдгар. — Значит, завтра мы вылетаем. Что ты скажешь Джил,
уже придумал?
— Позвоню и скажу, что лечу к ней в Рим через Лондон, —
сразу ответил Дронго.
— Она решит, что ты сошел с ума. Тем более что ты летишь не
в Лондон, а в Эдинбург.
— Интересно, почему тебя вдруг заинтересовало состояние
Джил? — спросил Дронго. — Давай честно. Ты с ней говорил?
— Да.
— Что она сказала?
— Завтра вечером она прилетает из Рима в Москву. Хотела
сделать тебе сюрприз. Поэтому позвонила мне и попросила ее встретить, чтобы ты
не посылал своего водителя.
— Сюрприз, — пробормотал Дронго. — Что ты ей сказал? Неужели
рассказал про Эдинбург?
— Рассказал, — подтвердил Эдгар, — и она решила поменять
билет. Ну подумай, как бы это выглядело? Она прилетает в Москву, а мы улетаем в
Лондон. Я рассказал ей, что мы летим в Эдинбург, и она даже обрадовалась.
Сказала, что всегда мечтала побывать с тобой в Шотландии. И поэтому завтра она
полетит из Рима в Эдинбург. И встретится там с тобой. Я думал, что ты обрадуешься.
— Я лечу туда работать, — напомнил Дронго.
— Не волнуйся. Я ее предупредил. Она пообещала, что не будет
тебе мешать.