Между Призраком и Зверем - читать онлайн книгу. Автор: Марьяна Сурикова cтр.№ 39

— Нет, я поняла лишь, что император прислал вам книгу с биографиями известных людей и что намекал, скорее всего, на эту женщину, свою первую фаворитку. Однако я не вижу сходства, и понимания от этой информации не прибавилось.

Кериас как-то устало прикрыл глаза, провел ладонью по лицу, потом вдруг поднялся почти неуловимым движением и прошел к одной из стен. Коснулся ее ладонью, послышался щелчок, часть стены выдвинулась, превращаясь в искусно скрытый тайник, который реагировал, судя по всему, именно на магию императорского кузена. Затем из его глубин была извлечена одна из папок и брошена мне. Именно не передана, не положена на край стола, а вот так отправлена по воздуху, чтобы в итоге притормозить и зависнуть над моими вскинутыми вверх ладонями.

Осторожно дотронувшись до парящей папки, не успела подхватить ее, когда чары левитации рассеялись. Она упала, и часть содержимого рассыпалась по полу, а я присела, чтобы быстро собрать все обратно и снова выронить, громко охнув и подхватив лист плотной бумаги с отпечатанным на нем портретом.

Большие темные глаза, обрамленные густыми ресницами, длинные, перекинутые через плечо волосы цвета тягучего темного шоколада, белая кожа и изящные черты лица. Более изящные и гармоничные, чем у меня. Да и красота девушки была явно дарована ей самой природой, а не тщательно отшлифована мадам Амели, однако нельзя было не заметить сходства, сходства между мной и той, кого называли золотым голосом империи и первой фавориткой императора.

Захотелось застонать и вцепиться руками в волосы, выкрашенные в чужой цвет.

Ну почему эта модистка тогда просто не махнула на меня рукой, не дала первое попавшееся платье и не выгнала из своего салона? Мадам Амели оказала медвежью услугу, явив миру облик, скрывавшийся под невзрачной внешностью библиотечной мышки.

Дрогнувшей рукой я медленно положила портрет в папку, старательно контролируя собственное желание перевернуть его лицом вниз, потом подтянула другие листы с различными данными, вплоть до того, где родилась и провела детские годы императорская избранница. А на последнем листочке я совсем забыла как дышать и снова перечитала бросившиеся в глаза строки: «Инесса дор Харон амон Монтсеррат, урожденная Асвальди, погибла в результате несчастного случая в родовом поместье семьи после обрушения одного из перекрытий».

Все. Вот тут наступил такой сумбур в голове, что перед глазами появились и поплыли разноцветные круги.

Дор Харон — имя рода, к которому принадлежит Кериас. Но как подобное возможно, если Инесса являлась фавориткой императора?

Медленно, невероятно медленно я все же сгребла листы в одну кучу, засунула в папку, поднялась на ноги, прижав объемное досье к груди. Выпускать из рук не хотелось, хотелось забрать наверх, закрыться в спальне и пересмотреть все, вчитываясь в каждую строчку, в каждый пункт, рассказывающий о чужой жизни незнакомой мне женщины, чья судьба неожиданным образом повлияла на мою.

— Отдашь? — протянул ладонь Кериас.

Не знаю, что на меня нашло, но я покачала головой.

— Ты узнала достаточно, и любопытство теперь удовлетворено, — с легкой досадой произнес дознаватель, а в следующий миг папка вырвалась из моих рук, взмыла высоко и, описав круг, вернулась в тайник. Щелкнул замок, и стена вновь стала цельной, скрыв потайное отверстие.

Кериас направился к двери, отворил ее и приглашающим жестом указал мне на выход. Вот так относительно вежливо, но непреклонно велел покинуть его кабинет.

Я подошла и остановилась на самом пороге, чтобы спросить:

— И она настолько хорошо пела, что вы оба до сих пор забыть не можете? Император шлет вам книгу, чтобы кровь попортить, а сам при этом пытается сделать меня собственной фавориткой. Все лишь потому, что я умудрилась напомнить внешне женщину, погибшую десять лет назад?

— Она пела как ангел, или, вернее будет сказать, как морская сирена. При звуках ее голоса люди забывали себя. Этот ответ устроит тебя, Мышка?

— Устроит, если вы отпустите меня на все четыре стороны. Хотите ту девушку, загримируйте под нее кого-нибудь другого!

— А с Призраком ты сама справишься? — совершенно спокойно и словно мимоходом поинтересовался Зверь. Его заявление немного сбило с толку, и я не сразу нашлась, что ответить.

— Тебя привезли сюда для защиты от него в первую очередь, а если вдруг не устраивает сходство с моей бывшей женой… Поверь, вы абсолютно разные люди.

В следующий миг меня обхватили за плечи и развернули к выходу, но только я сделала глубокий вдох, пытаясь справиться со своими эмоциями, и шагнула прочь, как пальцы Кериаса сжались крепче, удержав на месте.

— Так, стоять! — велел сыщик.

Он склонился ниже, зачем-то рассматривая ворот моего платья, потом резко выдохнул и легонько меня встряхнул.

— Твоя кровь или его?

— А?

— Кровь на вороте платья — твоя или императора? Ты ударила его или он обидел тебя?

— Он меня укусил, — зло выдохнула в лицо напряженного дознавателя. — Намеревался поставить метку, но не сумел, имел на ночь свои планы, но догадался, что выставит себя дураком, не справившись с платьем. Он решил отпустить меня к вам, приложив к основному подарку, но прежде хотел оставить метку на губах, чтобы вы видели, а потом…

Я сжала зубы, пытаясь вернуть самоконтроль, и перевела дух.

— Что потом?

Кажется, зубы сжимала не я одна.

— Потом он потерял голову.

— Так как ощутил вкус твоей крови?

— Да.

Я прямо посмотрела в лицо дознавателя, которому, кажется, больше объяснений не требовалось. Он глубоко вдохнул, выдохнул, потом снова и наконец вымолвил: «Я решу этот вопрос».

— Набьете ему морду? — сыронизировала я.

— У представителей охраны императора магически ставится блок — невозможность нанести вред правителю. Разве что ценой собственной жизни, — пояснил Кериас и вдруг добавил: — Ты устала, Мышка, иди.

Его руки скользнули по моим плечам, выпуская, а я вздрогнула.

Сердце забилось быстрей. Я сглотнула и попыталась перевести дыхание, но не справилась с собой.

Вновь, как в случае с владыкой, в теле вспыхнул огонь. Он молниеносно разнесся по кровотоку и вызвал такое невозможное томление и страсть, о существовании которых я раньше не догадывалась. Мне казалось, что лекарь излечил последствия, вызванные шафианом, но он, видимо, лишь наложил слабые чары онемения. Сейчас точно морозная корочка трескалась в груди, освобождая бешено забившееся сердце, из меня выходил холод, сменяясь горячечной дрожью.

Я попросту не могла удержать собственных ладоней, которые легли на широкую грудь дознавателя, оглаживая проступавшие под черной майкой мышцы, чувствуя тепло, которое перетекало в мое тело, согревало и побуждало прикасаться вновь и вновь. И мне невыносимо хотелось поцелуя, а Кериас медлил, нахмурив брови и пытаясь определить, что со мной происходит. И много времени ему не потребовалось.