Преступления глубинного государства. От 11 сентября до Дональда Трампа - читать онлайн книгу. Автор: Тьерри Мейсан cтр.№ 50

Летом 2013 года, после резни в Гуте, МИ-6 взяло на себя ответственность за связь вооруженных группировок через созданные сообщества. Поначалу контролируемая Режестером Ларкином, такая связь доверилась вскоре Ин Ко Страту (Инновэйтив Коммуникейшн анд Стрэтеджи), другой компании, созданной полковником Полом Тиллеем. Вместе они освещали конфликты и в Сирии, и в Йемене. Эта группа ставила видеосюжеты, придающие вес «демократическим революциям», и выдавала фальшаки почти обо всех джихадистских группировках, часто сделанные очень тщательно. Например, в пригороде Дамаска она снимала постановочные сцены с военным проходом армии ислама, с четырьмя бронетанковыми машинами и несколькими сотнями статистов, которые снова и снова дефилировали перед камерой — вот так же и сквадристы Муссолини проходили перед королем Италии во время похода на Рим.

Среди больших успехов МИ-6 следует назвать привлечение «Белых касок» — так называемой гуманитарной британской организации, отвечающей за соблюдение гражданских прав в зонах, занятых джихадистами. В действительности это общество, производящее пропагандистские документы и связанное с «Аль-Каидой». Оно якобы «спасло» очень многих — но это были всегда постановочные спасения, оно посылало своих представителей дискутировать с политиками, избранными на Западе, и выдвигалось на Нобелевскую премию мира. Основанные Джеймсом Ле Мезюрье, агентом МИ-6, которого королева Елизавета удостоила титула кавалера Британской империи, «Белые каски» были бы достойны голливудского «Оскара». Тем не менее, когда «Аль-Каида» на 42 дня перекрыла воду более чем 5 миллионам гражданских жителей Дамаска, официальное сообщение джихадистов, взявших на себя ответственность за это преступление, подписали многие группировки… и в их числе «гуманитарии» из «Белых касок».

Соединенным Штатам удалось посеять хаос, который они называли «созидательным», в Афганистане, в Ираке, в Тунисе и Египте, в Йемене и Сирии. Однако три из перечисленных стран медленно оправляются от пережитого шока. Практически Вашингтон сумел дезорганизовать лишь племенные населения (Афганистан, таковые в Ираке, Ливии и Йемене), но никак не государства.

Само это понятие возникло в древних городах-государствах Месопотамии и Леванта. Вашингтон потому лишь стремился много лет подкупить режим Саддама Хусейна, а потом организовал вычистку баасистов в Ираке, что опасался такого типа сопротивления. Но, несмотря на все привычные приемы подкупа, в Сирии он не сумел купить ни одного настоящего руководителя страны.

Сирийцы, в начале войны действительно дезориентированные и ожидавшие высадки натовских сил и убийства своего президента, с 2012 года начали понимать: все это дешевый постановочный трюк. Тогда они вновь повернулись к своему государству, и то сумело их поддержать. Удивительным образом сирийские бакалейные лавки никогда не пустели, даже во время тяжелых боев. Даже в самые тяжелые дни там, по крайней мере, всегда можно было подкормиться. Точно так же, хотя джихадисты постоянно выводили из строя центральные электросети или водопроводы, в стране почти всегда на несколько часов в день включали электричество и давали воду. Государство никогда не бросало на произвол судьбы школы, больницы и суды. Оно всегда платило зарплату своим служащим, включая и остававшихся в оккупированной врагом зоне. Оно продолжало содержать дороги и даже общественные сады.

За столь стабильным государством стоял национальный союз баасистов-арабов, антиимпериалистов из PSNS и коммунистов — под управлением одного человека: президента Башара аль-Асада.

Младший сын президента Хафеза аль-Асада собирался посвятить себя не политике, а медицине. Офтальмологии он продолжил обучаться в Лондоне, где встретил свою жену, Асму аль-Ахра — британо-сирийку суннитского вероисповедания, работавшую в Сити у Джи Пи Моргана. Все, кто был с ней знаком в Соединенном Королевстве, отмечают ее любезность и чувство ответственности. Он, сын главы государства, отказался открыть частную практику, посчитав, что происхождение обязывает его работать в городской больнице, служа людям. Когда его старший брат Беассель умер за рулем собственной машины, он вернулся в Сирию, где отец начал потихоньку готовить его к политической деятельности. После смерти отца в 2000-м, когда никто не мог предсказать будущего, генералы Хафеза аль-Асада обратились к нему с просьбой заменить покойного. Этот выбор сирийцы подтвердили на референдуме. Прошло чуть больше года с момента его вступления в должность, когда Соединенные Штаты задумали подчинить себе его регион. За последовавшие десять лет он не мог отделаться от необходимости решать внешние проблемы, то всеми силами стараясь избежать войны, то снова готовясь к ней. Чрезвычайно популярный в своей стране и во всем арабском мире, он был глубоко уязвлен, когда в середине 2011 года сирийцы отвернулись от него. Сознавая, что в случае его бегства нация погрузится в хаос, он, несмотря на покушения на его жизнь, решил остаться. Пройдя такое испытание и почувствовав в себе отвагу и стойкость, о которых, возможно, до этого и не подозревал, аль-Асад (в переводе с арабского «лев») принял гордый вид и медленно выпрямился, сплачивая народ вокруг себя и против захватчиков, и был триумфально переизбран на законных основаниях в июне 2014 года.

В 2006 году генеральный секретарь Организации Объединенных Наций создал специальный трибунал, чтобы судить его. Впоследствии, в 2012-м, 116 государств и 14 международных институций обвинили его в самых отвратительных преступлениях и потребовали его ухода. Никакой другой глава государства еще не оказывался лицом к лицу с такой бедой.

Лишь один президент Венесуэлы Уго Чавес еще за много лет до этого видел в этом скромном человеке с развинченной походкой воплощенную способность сопротивления империализму. Он горячо называл его своим преемником, в мировом масштабе, в борьбе с преступлениями Вашингтона и его союзников. В последнем пятилетнем плане, написанном им для Венесуэлы, видя, как сгущаются тучи, он призывал все свои административные учреждения поддержать эту далекую страну — Сирию.

Башар аль-Асад — человек чрезвычайно рациональный, отвергающий любое интуитивное ощущение и стремящийся опираться только на факты. Это придает ему холодный вид. Я же, наоборот, думаю, что этот чрезвычайно чувствительный человек всячески старается защититься от главной арабской слабости: эмоциональности. Арабы большей частью, — а он сильнее других, — люди страстные. Восточная поэзия опирается на музыкальные тональности, которыми обделены европейские языки. Арабская культура изобилует яркими чувствами, но они — плохие советчики в политике. Однако он сдерживает себя и требует от своих генералов и советников опираться на одни только факты. Такая позиция не позволяет ему задолго предвосхищать события, но придает бесспорное интеллектуальное превосходство над большинством его собеседников.

Кроме неважнецкого знания сирийской истории и плохого представления о личности президента Асада, англосаксам пришлось столкнуться с неожиданными и крутыми разворотами некоторых международных игроков. И началось это с Ирана.