Сервантес - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Красноглазов cтр.№ 65

Брачный контракт предположительно был подписан на десять дней ранее церемонии бракосочетания, и ему, как думается, предшествовал упорный торг. Согласно документу Исабель принесла в новую семью в качестве приданого 10 тысяч дукатов, официально врученных отцом — Сервантесом. Скорее всего, это были не его деньги, а деньги Хуана де Урбины, так как шесть месяцев назад, 23 ноября 1607 года, дон Мигель был вынужден просить у своего издателя Роблеса аванс в размере 450 реалов, сумму ничтожную по сравнению с размером приданого дочери.

Молина подписал договор, по которому обязался жениться на Исабель в течение месяца, если будет соответствующее приданое, в противном случае ему грозила неустойка в размере 1000 дукатов. Такой же документ подписала и Исабель де Сааведра. Дом на улице ла Монтера, в котором проживала молодая мама с дочкой, в результате сделки был переписан на девочку. В случае ее смерти он переходил по наследству к Мигелю де Сервантесу, фактически же секретный параграф договора предусматривал возвращение дома к его прежнему и подлинному владельцу — Хуану де Урбине.

Казалось, что брак, свершившийся при таких неблагоприятных обстоятельствах, будет недолгим. Но он продолжался 23 года.

На первый взгляд все выглядело достаточно двусмысленно и вульгарно. Исабель была любовницей человека, который годился ей в отцы, ее муж начал торг и согласился на свадьбу только после того, как ему была выплачена половина от всего обещанного приданого. Однако это не помешало молодоженам объединиться для достижения общих целей. Молина тут же вступил в конфликт с Урбиной на денежной почве.

Естественно, драгоценности, недвижимость и прочие дары, которые Исабель получила от «покровителя», не давали спокойно спать ее новому мужу. В своем завещании от 25 декабря 1631 года он смиренно признается, что растратил большую часть наследства жены и назначает ее своей единственной наследницей. Исабель обошлась с ним не менее бесцеремонно: отписав мужу часть домашнего скарба, супруга завещала ему 200 дукатов, сумму ничтожную — «учитывая, что Господь наш к сеньору был милостив, дав его мне в спутники жизни».

Мигель де Сервантес, судя по всему, пережил эту историю довольно спокойно, случившееся его не сильно удивило. Как человек много на своем веку повидавший, он отнесся ко всему философски. Подобное уже происходило в их семье не раз — пришлось привыкнуть. Главное — выдать дочь замуж за Молину и сохранить лицо семьи.

Однако это было не так-то просто. Примерно в это же время Констанса, незаконнорожденная дочка Андреа и племянница Сервантеса, также последовала семейной «традиции». В распоряжении сервантистов имеется нотариальный документ от 18 декабря 1608 года, свидетельствующий о разбирательстве между Констансой и неким Франсиско Леалем. Детали дела не ясны, но суть очевидна. Как и было «принято» в семье, Констанса после интимного «общения» с названным сеньором потребовала возмещения ущерба. Сумма была весьма умеренна — 1100 реалов.

Любопытна реакция жены Сервантеса, доньи Каталины, на эти случаи с родней мужа. Поведение Исабель ее, наверное, разочаровало — падчерица отсутствует в ее завещании. Напротив, Констанса и, что еще удивительнее, Молина фигурируют в нем как наследники ее имущества.

Популярность Сервантеса и его «Дон Кихота» перешагнула за пределы испанской монархии. В мае 1607 года в Брюсселе с разрешения Франсиско де Роблеса книгопродавец Роже Вельпиус издал «Дон Кихота». Это издание послужит основой для английской версии Томаса Шелтона, которая будет предпринята в том же 1607 году, но появится только в 1612-м. В 1608 году увидело свет третье мадридское издание Франсиско де Роблеса и де ла Куэсты. В это же время в Париже вышла во французском переводе вставная история из «Дон Кихота» — «Новелла о безрассудно-любопытном», изданная Николасом Бодо (Baudoin).

На следующий год Жан Ришер (Richer) предложил галльским читателям перевод избранных фрагментов из «Дон Кихота». В этом же 1609 году Сесар Оудин (Oudin) перевел на французский «Галатею». А в Милане только что вышло еще одно издание «Дон Кихота».

Знал ли об этом триумфе его виновник — Мигель де Сервантес? Вполне мог и не знать, в то время средств коммуникации, за исключением почты, просто не было. Его тогда больше занимали проблемы закрепления достигнутого, новые творческие проекты, новые планы.

Жизнь продолжалась.

В 1612 году вышла из печати «Топография и всеобщая история Алжира» фрая Диего де Аэдо, которую мы уже упоминали ранее и в которой рассказывалось о героическом поведении в плену некоего идальго из Алькалы. Вы, естественно, понимаете, что речь шла о Сервантесе.

* * *

Участие в литературных турнирах позволило дону Мигелю ближе познакомиться с меценатом — доном Педро Фернандесом де Кастро-и-Андраде, седьмым графом де Демосом. Этот образованный и утонченный аристократ был известным покровителем и защитником поэтов, писателей, людей творчества. Вельможу знали и уважали такие выдающиеся авторы эпохи, как Лопе, Гонгора и Кеведо, пользовавшиеся его благодеяниями. Будучи племянником всемогущего фаворита Филиппа III герцога де Лермы, на чьей дочери он позже женится, он занимал самые высокие должности. Едва выйдя из юношеского возраста, он был назначен президентом Совета Индий. В 34 года он уже вице-король Неаполя. Надо было собираться в дорогу.

Желая иметь в Италии «литературный двор», граф де Лемос поручил своему секретарю Луперсио Леонардо де Архенсоле пригласить лучших поэтов. Сервантес желал быть среди ангажированных. Конечно, на склоне лет хорошо было снова оказаться в стране своей юности, кроме того, это давало возможность не думать о заработке на хлеб насущный и быть подальше от грязных дел дочери Исабель.

Секретарь графа Архенсола был давним знакомым и другом Сервантеса. Похвальные высказывания о нем есть и в «Галатее», и в «Дон Кихоте». Известный гуманист, уважаемый поэт, секретарь большого вельможи, он при всем том был на самом деле посредственностью, боялся быть превзойденным кем-либо более талантливым, чем он сам. С помощью своего брата Бартоломе он не пригласил в свиту графа никого, кроме обыкновенных «борзописцев», совершенно для него безопасных. В числе обойденных были Сервантес и Гонгора. Последнему не повезло уже второй раз. Ранее его постигла неудача с герцогом де Ферия, посланным в Париж по случаю смерти Генриха IV с соболезнованиями испанского монарха. Двойное невезение поэта нашло выражение в одном из его сонетов.

Сервантеса, уже известного автора, этот отказ также не мог не оскорбить. Есть сведения, что он даже ездил в Барселону в надежде получить аудиенцию у графа де Лемоса, когда новый вице-король собирался отплыть в Италию, но безуспешно. И если Гонгора выразил свое неудовлетворение в сонете, то Сервантес нелестно отозвался о своем экс-друге и его брате в «Путешествии на Парнас».

Граф де Лемос, видимо, не сыграл в этой истории какой-то отрицательной роли, по крайней мере ему были посвящены почти все последние произведения Сервантеса, и отношения вельможи и поэта только укрепились.

Дон Мигель продолжал свою литературную жизнь в столице Испании, где в это время бурно расцвели различные творческие объединения литераторов. В одном из них, так называемой «Академии Парнаса», или «Лесной академии» (по имени ее организатора дона Франсиско де Сильва-и-Мендосы), первые заседания которой состоялись в начале 1612 года на улице Аточа во дворце ее основателя, принимал участие и автор «Дон Кихота». Собрания коллег протекали очень бурно. Как заметил Лопе де Вега в своем письме от 2 марта 1612 года, «академические собрания неистовы; на прошлом заседании два лиценциата швыряли друг в друга свои береты, а я читал стихи, пользуясь очками Сервантеса, которые похожи на плохо поджаренную яичницу».