Пулемет для витязя - читать онлайн книгу. Автор: Антон Скрипец cтр.№ 7

– Молчать-то долго будешь, воин заморский? Они ведь сейчас поймут, что за тенью в подворье гоняются, примутся терем обыскивать. Да и девка моя сенная скоро вернется. На погляделки времени у нас нет.

Будь здесь вместо него Хват, он бы уж, конечно, эти слова воспринял как недвусмысленный призыв к действию. Но… Тверд боярыню не хотел. Ему нужна была его Ждана, а ее, судя по всему, больше не было.

Он сложил перед собой руки, потому как решительно не знал, куда их девать. Прочистил горло.

– Я не один в Киев вернулся, – не зная, с чего начать, сказал он.

– Ого, – всплеснула руками боярыня. – Так это твои там люди, что ли, внизу шум подняли? А меня ты, случаем, не выкрасть ли удумал?

Отвечать Тверд не стал. Шалила у него в голове такая мыслишка, когда они вернулись в Киев. Да и покуда в Царьграде служил, ни на день его, если честно сказать, не покидала.

Он вздохнул и еще раз повторил, что его Жданы больше нет.

– Мы приехали в стольный град недавно, – ровным и как можно более холодным тоном начал он. – И задерживаться тут не собирались. Да и сюда забираться – тоже.

Он ненадолго умолк, заметив мимоходом, как вновь заволакивается льдом зелень ее глаз.

– Но на нас кто-то устроил покушение. На меня, если быть точнее, – непонятно зачем добавил он.

– И ты, конечно, решил, что это мой муж.

– По правде говоря, и без него желающих всадить любому из нас нож меж лопаток хватает, – не стал лукавить Тверд. – Но мы рассудили так, что боярин Полоз не хуже прочих может быть одним из охотников до моей головы.

Боярыня фыркнула.

– С чего бы ему интересоваться жизнью всяких проезжих гридней?

Нельзя сказать, что его эти слова совсем уж не задели.

– Мы оба знаем, с чего, – хмуро заметил он.

– Из-за меня?

Вместо ответа он вновь посмотрел ей прямо в глаза.

– Если мои слова для тебя еще что-то значат, поверь мне – он бы не стал этого делать. Видят боги, забот у него сейчас хватает и без бородатых, давно заброшенных в старый колодец обид.

– Знаешь, а ты изменилась, – честно говоря, он еле удержался, чтобы не взять ее руку в свою. По привычке, о которой, как он думал, давно уже позыбыл. Она этого, впрочем, не заметила.

– А ты, никак, ожидал, что как только вернешься в Киев, на шею тебе тут же кинется та молоденькая девчонка?

Ждана хотела сказать еще что-то резкое и наверняка донельзя обидное. Это было видно по ее лицу. Но вместо того лишь глубоко вздохнула.

– Не знаю, как долго твои люди смогут водить за нос моих гридней, – Тверд отметил про себя это «моих». Не – «его», – но рано или поздно кто-то захочет проведать мои покои. Так что давай разберемся с этим быстрее. Что там было?

Тверд рассказал о покушении быстро и кратко. Как перед сражением.

– Никто не собирается обвинять боярина Полоза на судилище. Мы просто удумали проверить всех, кто мог бы пойти на такое. Один из тех, у кого хоть какой-то повод, но был – твой муж. Нам, кстати, забыл сказать, с утра купец один дал от ворот поворот. Нанялись к нему, ударили по рукам, а на пристани наши руки ему вдруг стали не очень любы. И как только мы вернулись на постоялый двор – стрелок нас там уже поджидал. Может, это совпадение, а быть может, боярин какой припугнул, чтобы ничего не сорвалось, торгового человека.

– Вы уезжали из города, – как слабоумному ребенку принялась втолковывать хозяйка терема. – За какой надобностью ему тебя в таком случае останавливать?

– Уезжая, могу и вернуться. А со стрелой меж глаз – вряд ли.

– Хорошо, – она махнула рукой так, словно отпускала от себя нерадивого челядина. – Ежели тебе от того станет легче и ты больше не станешь из-за этого лазить в мои окна, я все узнаю. Как ты там говоришь? Самострел? Степная шапка по самые глаза? Хорошо. А теперь – иди. И надеюсь, ты уйдешь так, что потом по Киеву не пойдут разговоры, будто к женке княжьего ближника кто-то по ночам в окна лазит.

Тверд не стал упоминать о Хвате и его не всегда надежном языке.

Ливень уже выплеснул на землю всю свою первоначальную ярь, и теперь по крышам притулившихся в округе построек мирно, лениво барабанил мелкий дождик.

– Добрыня?

Он повернул к ней голову. Что ни говори, а это было приятно. Кроме нее его уже много-много лет никто так не называл.

– Как тебя теперь кличут?

– Тверд.

Он мог бы поклясться, что зеленый лед ее глаз на миг подтопил огонек живого интереса.

– Выходит, – помолчав немного, промолвила она, – что не я одна за эти годы изменилась.

Он неопределенно пожал плечами.

– Выходит, так.

А когда он уже подошел к окну, прикидывая, как же ему теперь нужно исхитриться, чтобы слезть отсюда по отсыревшим и наверняка сделавшимися скользкими бревнам сруба, она окликнула его снова.

– А ты точно только из-за этого татя ко мне пришел?

Врать Тверд не стал.

– Нет.

* * *

Вниз лезть не стал. Шансов сверзиться с такой высоты и на радость местным собакам рассыпать по двору свои кости так было гораздо больше. Поэтому он продолжил карабкаться ввысь. Одолев еще один поверх и изрядно расшатав нарядный конек на сгибе водостока, забрался на самую крышу.

С такой высоты пути отступления просматривались очень здорово. Возвращаться на боярское подворье смысла не имело никакого. Нужно было искать другую дорогу от вражьего порога. И пока наиболее безопасной и верной виделась одна – спуск с противоположной стороны хором Полоза. Правда, сматывание удочек в этом направлении было бы очень хорошо видно с третьей стрельни, воткнутой как раз на самом конце предполагаемого пути к спасению.

Но выхода особого все равно не было, так что хочешь не хочешь, а лезть вниз все ж таки придется.

В хмурое небо по-прежнему бил не сгибаемый никакой непогодой клинок хазарского огня.

Какого только неба Тверд ни повидал. И славянского, и хазарского, и ромейского, и даже булгарского. Сказать о высокой лазурной громаде над головой мог лишь одно – везде оно одинаково. Так какого ж лешего во всех странах разные народы населяют его исключительно своими высшими вершителями судеб? Византийцы покланяются Казненному, норды – Одноглазому, хазары – Чистому, а у русов заоблачные выси населяют свои боги. Как будто кто-то нарочно выдумал мир, в котором каждый из народов считал соседнее племя чужим и ни в коем случае из-за всех этих божественных разногласий не захотел бы сблизиться с ним. Или хотя бы принять равным себе.

Он уже собирался перемахивать через последнюю препону, как сбоку, со стороны стрельни, мелькнул трепещущий сполох света.

– Ты кто?