Лобовая атака - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 32

Любопытно! Бабенко присел возле выстрелов и стал их осматривать. Через несколько минут он убедился, что часть снарядов с красной маркировкой имеют диаметр поддона 75 мм. Значит, они готовились для немецких «панцер-IV». А другие снаряды были почему-то с зеленой маркировкой. Бабенко снова измерил диаметр поддонов – 76 миллиметров! Для «тридцатьчетверок»? Но что-то было не то с боевой частью, Бабенко взял в руки снаряд и тут же понял, что он несколько легче обычного.

Приглядевшись, инженер убедился, что головка снаряда разбирается. Хорошо виден твердосплавный сердечник, который, собственно, и пробивает броню. Он оказался мягким. Бабенко достал нож и попробовал оставить след. Да, это не вольфрамовый сплав. И нет фосфорной головки трассера. Это не танковые подкалиберные выстрелы, это странная подделка. Но для чего? Такой снаряд не пробьет танковой брони, мягкая оболочка расплющится, а сердечник вместо того, чтобы пробить броню и поразить экипаж осколками, расплющится вместе с оболочкой. Это будет просто шлепок. Поддаваясь интуиции, Бабенко взял в руки 76-мм «болванку». Бред какой-то! Металл твердосплавной головки снаряда поддавался лезвию ножа. Это не твердый сплав, он не пробьет брони, он расплющится от удара о поверхность. Более того, инженер это хорошо понимал, во время выстрела головка из мягкого сплава может так нагреться в канале ствола, что заклинит пушку. Или ствол разорвет.

– Как вы сюда попали? – прозвучал за спиной мужской голос с сильным немецким акцентом.

Бабенко от неожиданности вскочил на ноги так резко, что чуть было не свалил стеллаж, сильно ударившись плечом и выронил снаряд. Перед ним стоял один из немецких рабочих, которые в этом цехе занимались стендовой проверкой и регулировкой систем. Он смотрел на русского с прищуром, оценивающе. И руки держал, заткнув пальцы за пояс своего рабочего комбинезона.

Бабенко почему-то смотрел на эти руки больше, чем в лицо немца. Наверное, боялся, что сейчас в них появится оружие. Но потом его поразило другое. Он хорошо знал такие вот руки, такие пальцы. Это руки рабочего человека, который всю жизнь работает с металлом, с механизмами.

Однако это ничего не меняло, и Бабенко стал оценивать свои шансы на то, чтобы проскочить мимо немца в дверь и потом сбежать. Глупо как все получилось. «Разведчик из меня хреновый, – обреченно подумал Бабенко. – Драться я не особенно умею, а этого здоровяка мне не обойти».

Танкист повернул голову и увидел у стены большой гвоздодер. Глядя настороженно на немца, Бабенко взял увесистый инструмент в руку.

– Этого не нужно, – покачал немец головой. – Давай говорить. Я давно вижу, что вы не служите нацистам.

– Ну тогда зовите своих, – усмехнулся Бабенко, еще раз прикидывая свои шансы прорваться к двери. – Раз вы так считаете. Самое время меня арестовать.

– Не надо арестовать, – снова покачал головой немецкий рабочий, с трудом составляя предложения из русских слов. – Надо поговорить. Если вы мне не верите, то идите. Но мне нужны вы, я нужен вам.

Немец посторонился и освободил проход Бабенко к двери. Это могло быть ловушкой, но что-то все же подсказывало танкисту и опытному инженеру, что этот человек не враг. Бабенко всю жизнь работал с людьми в заводских коллективах, он давно научился разбираться даже по внешнему виду, по манере общения, по разговору, кто чего стоит. Можно было попытаться проскочить в дверь, но Бабенко медлил, что-то его все же удерживало.

– Рот Фронт, товарищ! – немец неожиданно улыбнулся обезоруживающей открытой улыбкой и поднял на уровне плеча сжатую в кулак руку ^[7]. – Я антифашист. Я ваш друг, товарищ.

Бабенко продолжал ошарашенно смотреть на немца, не понимая от неожиданности, верить или не верить этому человеку. А немец смело подошел к нему и протянул обе руки. Машинально Бабенко переложил гвоздодер из правой руки в левую и пожал сильную руку немца. А тот снова начал подбирать слова, путаясь и ошибаясь.

– Вы можете не верить мне, но вы думайте головой. Где сейчас полмиллиона немецких коммунистов? Вы думаете, что власть Гитлера и все коммунисты расстреляны? Нет, они в подполье, они сражаются с фашистами. На заводах, в армии – везде.

– Почему я вам должен верить? – спросил Бабенко.

– Нет, не так, – снова улыбнулся немец. – Не вы мне, я вам верю. Я видел, как вы работаете, вы настоящий рабочий человек. Этого достаточно. Я вам расскажу, а вы решайте, что будете делать. Я вас не буду спрашивать. Я буду вам рассказывать. Обер-лейтенант Кауц прибыл из Имперского Министерства народного просвещения и пропаганды доктора Геббельса. Он будет снимать кино, понимаете?

– Нет, не понимаю, какое кино?

– Кино для немцев там, в рейхе, для солдат. Кино для моральной поддержки. Они хотят показать, что ваши танки плохие и легко подбиваются. А немецкие танки хорошие и могут все. После июня этого года в вермахте у некоторых генералов началась паника, когда они столкнулись с вашими Т-34. У нас нет ничего, что могло бы быть таким же. Как сказать, не знаю. Слов не хватает. Новые танки против ваших Т-34 еще надо проектировать, испытывать. А кино может успокоить, если его везде показывать. Кино поднимет боевой дух солдат, так они думают.

– А снаряды?

– Вы не поняли? Для ваших танков – снаряды, которые не пробивают броню, для немецких настоящие снаряды. В кино будет снят бой, а режиссер – Кауц. Зритель не будет знать, что в Т-34 негодные снаряды. Зритель будет видеть, как горят Т-34, а немецкие танки непобедимы. Я не знаю, где будет сниматься кино, но знаю, что уже скоро. Еще запомните: подбором техники и экипажей занимается оберст Райнхард Зоммер. Майор Мильх – из абвера. Он здесь отвечает за безопасность всей этой затеи. Это все. Передайте своим товарищам, кому-нибудь передайте. У меня нет связи с вашими коммунистами, с вашим подпольем. Я не знаю, может, у вас нет еще подполья, все так быстро случилось.

– Как вас зовут? – Бабенко подошел и протянул немцу руку.

– Не важно, товарищ, – улыбнулся в ответ рабочий. – Главное, чтобы советские люди знали, что в Германии есть не только фашисты, там есть и честные люди, которые считают вас своими братьями по борьбе.

В коридоре с силой кто-то ударил в дверь цеха, послышались шаги и команды. Лицо немца сразу стало серьезным и напряженным, он повернул голову и тихо что-то пробормотал. Подойдя к двери, рабочий высунул голову в коридор и тут же отшатнулся назад. Схватив Бабенко за воротник комбинезона, он притянул его к себе и заговорил торопливо: